Не решаясь моргнуть и сомневаясь, не померещилось ли ей это, Пташка стала всматриваться в сгустившиеся тени, ожидая, не повторится ли замеченное ею движение. Через секунду оно повторилось, ошибки быть не могло. Там кто-то стоял, укрывшись под ветвями. Пташка судорожно вздохнула, чувствуя, как в ней проснулась отчаянная надежда. «Если Элис и вправду сбежала, если осталась в живых… она бы сюда вернулась. Вне всяких сомнений». Пташка без колебаний пролезла сквозь живую изгородь, не обращая внимания на шипы терновника, оставляющие царапины на руках и ногах, выскочила на луг и заспешила по высокой траве, тяжело дыша и время от времени сдувая капли с кончика носа.
– Элис! – позвала она, подбежав ближе.
Увы, тщетно. Туман, казалось, поглощал ее голос. Под густым шатром ветвей она увидела темный силуэт человека, но тот никак не отозвался на ее крик. Даже не шевельнулся. Пташка спрыгнула на замерзший ил, к самой кромке воды, поскользнулась и замахала руками, стараясь сохранить равновесие.
– Элис, это ты?
Она снова поспешила вперед, но вдруг замедлила шаг. Внутренний голос словно останавливал ее, желая предостеречь, как уже случалось множество раз.
Прячущийся в тени человек был слишком широкоплечим для Элис, вообще слишком высоким, чтобы оказаться женщиной. Подойдя к дереву, Пташка остановилась.
– Кто здесь? – спросила она, стараясь, чтобы голос прозвучал громко и уверенно.
«Спасаться бегством по такому льду будет непросто. С другой стороны, я меньше и легче». Кто бы ни скрывался в тени, он по-прежнему ничем себя не выдавал. Пташка сделала глубокий вдох. Кровь стучала в ушах. Она раздвинула ветки и вошла под их завесу. Наконец незнакомец, сидевший на выступающем корне, заметил ее, встал и повернулся лицом, увидев которое девушка не смогла удержаться и испуганно вскрикнула.
– Ты! – прошептала она, и у Пташки перехватило дыхание.
* * *
Подойдя к дому номер один в Лэнсдаунском Полумесяце и уже протянув руку к дверному звонку, Рейчел замешкалась. Дверь открыла бы Доркас или дворецкий Фалмут, и они отвели бы Рейчел к миссис Аллейн, которую Рейчел совсем не хотелось видеть. Она сошла с крыльца, спустилась по предназначенной для слуг лесенке, сама отворила дверь и юркнула в коридор. Проскользнув мимо двери, ведущей на кухню, Рейчел заглянула в буфетную, в кладовую и наконец добралась до комнаты Пташки. Но в комнате никого не было. На кухне Сол Брэдбери сидела у огня в деревянном кресле и клевала носом. У нее на коленях коричневело огромное, наполовину очищенное яблоко. Пташки не было и здесь. Раздосадованная Рейчел беззвучно чертыхнулась. «Несколько месяцев подряд эта девчонка, словно тень, повсюду следовала за мной по этому дому, а теперь, когда она мне нужна, когда у меня есть это письмо, чтобы ей показать, она исчезает».
– Миссис Уикс, – раздался за спиной голос Джозефины. – Как странно, что я нашла вас именно здесь. Вы что, заблудились?
Рейчел обернулась и увидела хозяйку с похожим на маску каменным лицом и со спокойно сложенными руками, стоящую у подножия лестницы.
При звуке ее голоса Сол Брэдбери очнулась и принялась усердно чистить яблоко, моргая, чтобы прогнать сонливость.
– Я… я… – замялась Рейчел.
– Я видела, как вы идете по улице, и мне стало интересно, куда вы направляетесь. Насколько я знаю, встречи с моим сыном у вас сегодня не назначено.
– В общем-то, так и есть, мадам. Я только хотела…
– Интересно что? – спросила Джозефина, подстраиваясь под ее интонацию. В голове у Рейчел было пусто, а звенящая тишина казалась невыносимой. – Вы хотели меня видеть? Ведь не собирались же вы обсуждать что-то с моими слугами.
– Да, миссис Аллейн, так и есть, – промямлила Рейчел, лихорадочно придумывая, что можно сказать.
– Тогда пойдемте. Это неподходящее место для разговора. Кстати, у меня тоже есть что вам сказать.
С этими словами миссис Аллейн повернулась, изящно взмахнув юбками, и стала подниматься по лестнице. Чувствуя, как у нее от страха поползли по спине мурашки, Рейчел последовала за ней.
Миссис Аллейн провела ее в главную гостиную и уселась на диван.
– Ну а теперь говорите, что привело вас сегодня.
– Я хотела… – начала было Рейчел и посмотрела на прекрасное лицо Джозефины. «Что бы ни случилось с Элис, кому, как не вам, об этом знать?» – подумала она и собрала все свое мужество. – Недавно я разговаривала с моим свекром, и он многое рассказал о тех временах, когда находился у вас на службе.
– Мистер Дункан Уикс? – переспросила Джозефина и моргнула, словно к чему-то готовясь. – Он был хорошим кучером. Превосходно умел обходиться с лошадьми. Мы были очень огорчены, когда его… недуг вынудил нас с ним расстаться. Могу вас заверить, мой отец был к нему весьма привязан.
– Да. Он многое рассказал о привязанностях вашего отца к тем, кто ему служил, – заметила Рейчел. Джозефина Аллейн поджала губы так сильно, что те превратились в тончайшую линию. Ее глаза блеснули. – А еще свекор рассказал мне о том дне, когда Элис Беквит пришла в дом к лорду Фоксу.
– Миссис Уикс, я никак не могу взять в толк, чем объясняется ваш интерес к Элис Беквит, простой девушке, которая превратила себя в отверженную двенадцать лет назад.
– Вот как? Но сделала она это сама или была отвергнута? – спросила Рейчел и тут же подумала: «Больше она мне прийти сюда не позволит».
– Не понимаю, куда вы клоните, – произнесла Джозефина Аллейн голосом холодным как лед. – Но давайте, миссис Уикс, перейдем к тому, что собиралась сказать вам я. По всей видимости… занятия с моим сыном… вас утомили. Впрочем, иного трудно было ожидать после того, как вы провели столько недель в таком тесном общении с инвалидом…
– Ваш сын вовсе не инвалид, мадам!
– Прошу меня не перебивать. Когда я говорила, что в нашем доме забыли о хороших манерах, то не ожидала, что мои слова поймут так буквально. Работа явно оказалась вам не по силам, и я больше не желаю, чтобы вы продолжали посещения и рисковали здоровьем.
– Это ваше последнее слово? – спросила Рейчел после напряженной паузы.
– Я никогда не меняю своих решений, миссис Уикс.
– Можно мне… – начала Рейчел, собравшись с духом. – Можно мне пойти к вашему сыну и объяснить, почему я больше к нему не приду?
– Я ему уже обо всем рассказала. Только что, – сообщила миссис Аллейн и встала, безупречно выпрямив спину.
– Но… я ему помогла! Ему теперь гораздо лучше.
– Поверьте, я вам за это благодарна. Что касается ваших дальнейших визитов, о них не может быть и речи. Я ошибалась относительно вашей… пригодности. Так что больше не смею вас задерживать.
– Вам нравится держать его взаперти? Никакого беспокойства, никаких хлопот, никакой огласки. И куда меньше вероятности того, что он узнает правду об Элис и о вашем благородном отце! – проговорила Рейчел.
Лицо Джозефины помертвело от гнева.
– Вам лучше не вникать, миссис Уикс, в вопросы, которые трудно понять посторонним. Будет прискорбно, если ваше неправильное поведение приведет к тому, что я перестану поддерживать мистера Уикса в его делах. Вы сами пришли, так будьте добры сами же и уйти.
Рейчел ничего не оставалось, как повиноваться. Фалмут, этот истукан без малейшего проблеска хоть какого-нибудь человеческого чувства на лице, открыл ей парадную дверь, но Рейчел, уже стоя на пороге, заколебалась. «Мне больше не разрешат с ним увидеться».
– Я требую, чтобы о моем увольнении мне сообщил мистер Аллейн, – обернувшись, заявила она; ее сердце бешено колотилось.
Джозефина, которая, опустив руки, стояла на пороге гостиной, была свидетельницей этой сцены.
– Кажется, я выразилась достаточно ясно…
– Он все равно захочет меня увидеть. Если вы мне откажете, я найду способ ему сообщить, что вы меня… выставили за дверь.
– Да? И как именно…
– Не сомневайтесь, он узнает.
Рейчел говорила с такой спокойной решимостью, что Джозефина затруднилась с ответом. Несколько мгновений они беспокойно смотрели друг на друга, и Рейчел стало ясно, что победа в этой бессловесной баталии осталась за ней. Не говоря ни слова, она пошла вверх по лестнице.
