Я закрыла глаза и погрузилась в рождественские воспоминания. Затем я подняла голову и стала загибать пальцы.
– Быть рядом с друзьями и близкими. Петь колядки. Обедать в Рождество и есть на десерт тыквенные и пекановые пироги. Играть в «Белого слона» в Сочельник.
Гордон кивнул.
– Подумай об этом. Мы ведь можем пообедать и весело обменяться подарками и здесь, в Бейруте.
Он подошел к столу и вернулся с бумагой и ручкой.
– Родных у нас здесь нет, – продолжил он, – но есть новые друзья. Сколько человек поместится у нас в гостиной?
– Около двадцати пяти.
Мы начали составлять список. В итоге на рождественский ужин получили приглашения двадцать два наших друга. Мы наказали им надеть что-нибудь красное и принести с собой завернутый подарок для игры в «Белого слона» [4]. Британцы и австралийцы расхохотались, когда мы объяснили, что подарок – это безделушка, с которой не жалко расстаться.
– У нас на родине подержанная вещь подарком не считается, – объяснили они.
И все же, не желая выделяться, они тоже принесли с собой «ненужные» вещи.
Когда гости пришли в Сочельник, в доме звучала рождественская музыка.
Мы сыграли в несколько игр, чтобы лучше узнать друг друга, и поужинали. После еды я начала игру в «Белого слона». Когда я сообщила, что на ход дается всего две минуты, наши гости стали хватать что попало в надежде обменять подарок на вещь, которую им хотелось получить.
После игры мы сидели на диванах, на стульях и на полу, пели рождественские колядки и читали историю Рождества в изложении апостола Луки. Седьмой стих как будто вобрал в себя всю сущность этого светлого праздника: «И родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли». Мы все чувствовали любовь, которую Иисус дарует тем, кто следует за ним.
Последние гости ушли уже ближе к полуночи, унося под мышкой дорогие (и не очень) подарки и громко рассуждая о том, что бы интересного придумать на следующее Рождество. Я сняла туфли и опустилась на диван. Гордон присел рядом, широко улыбаясь.
– Признайся, мы освятили эту комнату рождественским весельем, – сказал он.
– Это правда, – улыбнувшись, ответила я.
Мы молча сидели, наслаждаясь тишиной.
– Знаешь, что? – наконец спросил Гордон. – Теперь у нас есть новая традиция для Рождества, и нам уже не придется мучиться сомнениями, как его праздновать.
Я кивнула. Он был прав. Мы сделали это! Мы научились отмечать Рождество вдали от дома.
Мое первое Рождество
Мы лишь тогда живы, когда наши сердца знают о наших богатствах.
Торонто Уайлдер, писатель
Всем знакома история – Иисус родился в хлеву, когда Иосиф с Марией не смогли найти места в гостинице на пути в Вифлеем. И все мы видели иллюстрации к ней на рождественских открытках и в вертепах – Мария лежит в струящемся платье, в хлеву чисто, младенец Христос завернут в белоснежные или голубые пеленки. Но каким на самом деле было первое Рождество? Я часто думала об этом, и теперь мне кажется, что я знаю ответ.
В 2004 году в преддверии Рождества мы отправились в долгое путешествие из столицы Уганды Кампалы в отдаленный горный регион на севере страны. Мы несли медикаменты, школьные учебники и канцтовары, а также Благую весть племенам земледельцев и скотоводов народности ик.
Так далеко от цивилизации я еще никогда не бывала. Люди там одевались очень просто – они обматывали вокруг тела куски ткани и украшали себя яркими бусами. Вместо домов у них были глиняные хижины. Мы разбивали палатки за частоколом, который огораживал их деревни.
Каждый день мы шли козьими тропами в следующую деревню, и жители собирались, чтобы встретиться с нами и услышать наши истории. Я приносила с собой белую доску и цветные маркеры и пересказывала Библию, иллюстрируя основные события.
В третьей на нашем пути деревне недавно родила женщина. Я постучала в дверь «медицинского центра», который тоже был маленькой глиняной постройкой.
Внутри было душно и пахло дымом. На забросанном соломой полу, возле тлеющих в очаге углей сидела худая женщина, держа на руках крошечного младенца, завернутого в полотенце. Она с тревогой посмотрела на меня.
– У меня нет молока, – сказала она на своем языке, показывая на ребенка, который безуспешно сосал ее грудь.
Сквозь маленький проем в стене, служивший единственным окном, в хижину проникал тусклый свет. Пока я смотрела по сторонам, представляя, каково рожать ребенка в таких условиях, с улицы доносились разные звуки. Блеяли козы, смеялись играющие дети, прерывисто звучала музыка из радиоприемника, подключенного к ручному генератору, который служил в деревне единственным источником электричества.
Я вышла и позвала Катрину, чехословацкую лингвистку, которая приехала сюда снимать документальный фильм о народности ик. Когда я объяснила ситуацию, мы решили отдать молодой матери все оставшееся у нас молоко.
Катрина пошла за молоком, а я спросила у матери, можно ли подержать ребенка. Она улыбнулась и протянула мне сына. Полотенце раскрылось, и я заметила, что он до сих пор не обмыт, а из пупка у него тянется длинная пуповина.
В малюсенькое окно влетел ветерок. Мать поежилась и плотнее запахнула свое покрывало. В последние дни неожиданно похолодало.
И тут меня посетила мысль из детства – что бы я дала новорожденному Иисусу, если бы увидела его? Ситуация была так похожа, что я чуть не заплакала. Нет, сказала я себе, никаких параллелей здесь не может быть. Это не младенец Христос, а я не в Вифлееме!
Но разве важно, что это был обычный младенец? Разве имело значение, что его мать принадлежала к одному из несчастных племен, до которых не было никому дела в нашем мире? Бог наблюдал за этим рождением и гордо смотрел с небес на свое новое творение. И на самом деле Иисус, скорее всего, родился именно в таком мире, а не в идеализированном хлеву, который изображают на рождественских открытках и картинах.
Так что бы я Ему дала? Эта мысль пришла ко мне снова, а за ней прозвучали слова Иисуса из Евангелия: «У кого две одежды, тот дай неимущему».
У меня было две одежды. Прямо сейчас на мне было две рубашки, не говоря уж о тех, что остались дома. Я могла бы обойтись одной. А на руках у меня было воплощение чудесного рождения, которое прославляют миллионы. И вдруг сердце мое наполнилось необъяснимой радостью. У меня появился шанс вручить Богу подарок на Рождество!
Сняв одну из рубашек, я осторожно обернула ею малыша. Он стал таким красивым! А его мать почувствовала гордость за сына, и сердечная благодарность отразилась в ее улыбке.
Радио на улице заиграло громче. Это была рождественская музыка. «Радуйся, мир! Господь грядет. Земля, ликуй пред Ним!»
Господь действительно снизошел на землю. Это была не костюмированная пьеса, а реальная жизнь. Я никогда не думала, что смогу узнать, каким было первое Рождество, но вот – это свершилось.
Песня закончилась и началась другая. «В первое Рождество ангелы явились пастухам в полях, где пасли они коз, и в темную ночь…»
Именно там, вдали от цивилизации и праздничного блеска, среди скромных пастухов в горах Уганды я и встретила свое настоящее первое Рождество.
Дом на Рождество
Тот, у кого Рождество в сердце, никогда не найдет его под елкой.
Рой Л. Смит, автор афоризмов
Из колонок стоящего в гостиной магнитофона доносились звуки гимна «Радуйся, мир!», а я сидела на чужой кровати и утирала слезы. Чему тут радоваться?
Мама вошла в комнату и спросила:
– Мы собираемся играть в покер. Хочешь с нами?
