Я представляла одну ситуацию за другой, но, что бы ни случилось, как бы ни развернулись события, я твердо знала, что не смогу покинуть детей, не убедившись, что их отец на расстоянии руки от ребят.
Глава 16
Через два дня после того, как почтальон забрал мое письмо к Френку, я развернулась на кухне с мукой и пекарским порошком, замешивая тесто для выпечки. Сложить, размять, сложить, размять. И так снова и снова.
Все свое раздражение я вкладывала в тесто, и оно становилось все эластичнее.
Вдруг в кухонную дверь кто-то постучал. У меня душа ушла в пятки, и я еле перевела дух. Сотни раз мама месила тесто, несмотря на то что мы врывались в кухню и отвлекали ее от этого занятия.
Крепко сбитая женщина открыла дверь и улыбнулась, приподняв клетчатую ткань, прикрывавшую корзину, чтобы показать ее содержимое.
— Я подумала, вдруг вы захотите конфет?
Я вытерла руки о фартук, прежде чем принять предложение незнакомки.
— Большое вам спасибо.
— Я Ирен Лэтхэм. Думаю, вы знакомы с моим мужем.
— Да, мэм. Он говорил, что вы помогаете навещать больных.
Я отступила назад, стараясь к ней не приближаться.
Женщина пожала плечами.
— Я делаю, что могу. Для многих этого оказалось недостаточно. Некоторые умерли слишком быстро, как твоя тетя. — Ее глаза увлажнились. — Я скучаю по Адабель. Она была хорошим другом. Но меня утешает, что мы с ней встретимся снова. — Ее взгляд обратился к небесам.
Похоже, она вполне искренне выражает дружбу, это не показательная демонстрация жалости.
Женщина мне сразу понравилась, и в ту же секунду я пожалела, что у меня было так мало времени узнать тетю Ада-бель. Я уверена, мы стали бы с ней друзьями, не только родственниками.
— Пожалуйста, присаживайтесь. — Я вынула из корзины пирог с золотистой корочкой, прежде чем поставить кофейник на огонь.
— А где дети? — Миссис Лэтхэм огляделась вокруг.
— Олли в сарае, показывает детям чайную церемонию. Дженни спит. — Я виновато улыбнулась. — Мне нужно было немного тишины и покоя.
— Ну конечно! — Ее смех разнесся по кухне, она похлопала меня по руке. — Такая молодая особа, как ты, не привыкла возиться с кучей детей, цепляющихся за юбку целыми днями. — Ее глаза озорно поблескивали, полные губы улыбались. — Хотя в твоем возрасте у меня было уже двое своих. Но, по крайней мере, ты не скучаешь. Я слышала, шериф был очень внимателен.
Я залилась румянцем и отвернулась, чтобы налить кофе. Как и в Даунингтоне, здесь все знали друг про друга всё. Но знали ли они, что я хочу уехать отсюда?
Я поставила на стол чашки с кофе, решив проигнорировать ее замечание.
— Когда я приехала ухаживать за тетей Адабель, я не знала, что у нее на попечении четверо детей. У меня до этого не было опыта общения с детьми. Кажется, каждый день, пока я здесь, у нас что-то случается. — Я тяжело опустилась на лавку возле стола.
— Расскажи мне, что произошло. — Миссис Лэтхэм поднесла чашку к губам, в глазах — искреннее беспокойство.
Поэтому я рассказала ей о том, как Дэн разбил голову, о приходе мистера Кулпепера в то время, когда я переодевалась на крыльце, и даже о том, как ее муж застал меня врасплох и лицезрел в ночной сорочке.
Когда я закончила свое повествование, миссис Лэтхэм два раза моргнула, губы ее искривились, и… она расхохоталась, откинув голову назад!
Я уставилась в свою чашку, не уверенная поначалу, как должна отреагировать. Но уже через мгновение я обнаружила, что смеюсь вместе с ней. Ох, как же это было приятно! Не просто смеяться, а смеяться с кем-то! Артур умел насмешить меня, и мне этого недоставало.
— С этими мальчиками непросто. — Миссис Лэтхэм вытерла слезы и покачала головой. — Но, по крайней мере, Олли Элизабет помогает. Я говорила твоей тете, что у нее поистине ангельское терпение.
Я была не вполне согласна с ней в характеристике Олли, но решила это не обсуждать. Мне хотелось как можно больше узнать об этих детях и об этой семье.
— Вы можете мне рассказать немного об их матери?
Лицо миссис Лэтхэм стало серьезным. Она отхлебнула кофе, глаза прожигали дыры в кухонном столе.
— Простите, я не должна была…
Миссис Лэтхэм потянулась и взяла меня за руку.
— Нет, должна. Это время испытаний. Для всех. Так много потерь, столько горя! — Она сжала мою руку и отпустила ее, придвинув ко мне свою пустую чашку.
— Еще кофе?
— Да, пожалуйста.
Благодарная за возможность отвлечься, я не торопилась. К тому времени как я обернулась с полной чашкой, миссис Лэтхэм уже была готова рассказывать дальше.
— Клара всегда была болезненной. Честно говоря, я вообще удивляюсь, что она смогла пережить трое родов. Все ее дети рождались крупными. Но она не противилась очередной беременности: она любила детей и хотела иметь их столько, сколько могла. Адабель приехала им помогать, когда Клара еще только ожидала рождения Олли. У Клары не было сил заниматься приготовлением пищи, домашней работой и ребенком одновременно.
У меня перехватило дыхание. Потом я с трудом выдохнула. Тетя Адабель была с этими детьми задолго до их рождения и смерти матери. Как же тяжела была для них ее кончина!
Миссис Лэтхэм снова заулыбалась, в уголках ее глаз мелькнула радость.
— Адабель любила этот дом и этих детей. Она посадила цветы, ухаживала за ними. И за садом. И все это помимо домашней работы, ухода за детьми и заботе о Кларе.
Я открыла было рот, чтобы спросить о Френке, но его дети уже ломились в дверь. Джеймс бросился в объятия миссис Лэтхэм с таким восторгом, что я ощутила ревностный укол в сердце. Это удивило меня. Я должна была бы радоваться, что он привязан к другой женщине, но почему-то это больно резануло меня.
Она поприветствовала каждого ребенка, заглянула в их лица, погладила носики, пощипала щечки. Их открытые улыбки сказали мне, что они давно и хорошо ее знают, но мои руки нервно сжимались, а в животе все подпрыгивало, как у старого быка, на которого сел ковбой.
— Ну что, доставляете мисс Ребекке много хлопот?
Джеймс уставился в пол, Олли отвела глаза. Только Дэн смело ответил.
— Видите мою голову? — Он отодвинул волосы от шрама. — Уже практически зажило.
Миссис Лэтхэм снова засмеялась.
— Надеюсь, что так. — Она допила кофе и встала со скамьи.
— Разве вам уже пора? — Я услышала отчаяние в собственном голосе, мольбу ребенка, но мне было все равно. Хотя я й позавидовала ее легкости в общении с детьми, я поняла, как соскучилась по разговорам с женщиной.
Она подняла свою пустую корзину.
— Дома еще так много дел, что я, к сожалению, не могу дольше гостить. Но я скоро опять приеду. Я обещаю.
Свист и ржание лошади донеслись до меня.
— Мой муж. Как всегда, вовремя. — Миссис Лэтхэм устремилась к двери куда более грациозно, чем я могла ожидать от такой дородной женщины.
Я последовала за ней. На крыльце стоял брат Лэтхэм. Он подал ей руку и помог спуститься по ступенькам, будто она была особой королевских кровей.
Как только она ступила на землю, он повернулся ко мне.
— Кажется, опасность миновала. Доктор говорит, что за последнюю неделю новых вспышек болезни не было.
— Как сам доктор? — спросила я.
У брата Лэтхэма скривился уголок рта.
— Мы не знаем наверняка, что его свалило — истощение или грипп. — Брат Лэтхэм помог жене забраться в повозку, затем залез сам. — Увидимся завтра в церкви. А школа откроется в понедельник.
Миссис Лэтхэм перегнулась через мужа.
— Как вы смотрите, если мы завтра заедем за вами около десяти?
Церковь, школа — наконец-то что-то нормальное!
* * *
О, как это было прекрасно — вновь оказаться среди людей в обители Бога! И хотя кладбище находилось рядом с церковью, было видно, что страх, охвативший город, исчезал, пока мы пели гимны и слушали, как брат Лэтхэм молится Небесам. Я поняла, что во время своей проповеди он попытался сказать то, о чем не успевал говорить во время ускоренных похорон. Он описал нас, как временных жителей этого мира и истинных горожан Нового Иерусалима. Он говорил об особняках, выстроенных на золотых мостовых, и о том, что там никто не плачет. Я пыталась представить там мою тетю, поющую с ангелами, с вечно играющей на лице улыбкой, созерцающую трон Господа.
