– Конечно. Можешь не беспокоиться, – заверила его Рейчел.
Они медленно шли по Лэнсдаун-роуд, поднимаясь по крутому склону холма, на котором находился дом, куда они направлялись, причем таким тихим шагом, который граничил с топтанием на месте, – так сильно Ричард боялся, что они придут в гости растрепанными. Когда молодожены добрались до самого верха, Рейчел посмотрела на красивое лицо мужа, удовлетворенно улыбнулась и крепче сжала его локоть, на который опиралась. Ричард ответил рассеянной улыбкой и разжал ее пальцы.
– Ты помнешь мне рукав, дорогая, – сказал он.
Первый дом Лэнсдаунского Полумесяца стоял в восточном конце этой изогнутой улицы. Он был четырехэтажным и смотрел на юго-восток. Прошедший утром дождь оставил на его каменных стенах темные подтеки, и казалось, будто его окна плачут. Перед самим зданием высилась железная ограда, выкрашенная прусской лазурью, фасад украшал эркер, такой же, как на его двойнике в другом конце симметричного полукружия. Изящный фонарный столб на углу освещал главный вход, который располагался в боковой стороне дома, в переулке, ведущем к задней части полумесяца. Дверь находилась в глубине портика с колоннами, и к ней поднимались каменные ступени. Слева крутая, узкая лестница вела вниз, за ограду, в лежащий ниже уровня мостовой дворик перед зданием, откуда был черный ход в помещения, отведенные для слуг. Перед Полумесяцем находился склон, такой крутой, что даже деревья, растущие у его подножия, не закрывали от жителей домов великолепного вида, открывавшегося в южном направлении. Позади Полумесяца и над ним простирался еще более высокий участок земли, оставленной для общего пользования. Там находился выгон, на котором виднелись пасущиеся овцы. Здесь, на самом краю города, высоко над рекой, воздух казался более чистым и не таким сырым. Ветер тут слегка пах печным дымом, но также и свежестью, чистотой, в отличие от нижних кварталов города, укрытых плотной пеленой собственного зловония.
Пока Рейчел и ее муж стояли, восхищаясь великолепным местоположением дома, на улицу завернул двухколесный экипаж, запряженный двумя породистыми лошадьми серой масти, и Ричард поспешно зашагал вперед.
– Пойдем, дорогая. Не нужно, чтобы нас видели глазеющими на здешнее великолепие, словно парочка обыкновенных зевак. Мы же не из деревни, – добавил он и начал привычно спускаться по узкой лесенке, которой привык пользоваться как продавец вин. Рейчел потянула его за локоть и остановила. С долей сочувствия она поняла, что он ощущает себя не в своей тарелке здесь, в большом и богатом доме, как и она сначала на Эббигейт-стрит.
– Мистер Уикс, если мы приглашены сюда как гости, то, разумеется, должны войти через главный вход. Разве не так? – спросила она спокойно.
Ричард моргнул, и его щеки слегка порозовели.
– Да, конечно, – пробормотал Ричард застенчиво.
Когда они поднялись по ступенькам крыльца и как можно тщательнее очистили о скобу обувь от грязи, он откашлялся, одернул жилет и позвонил в колокольчик.
Дверь открыл ливрейный лакей, высокий и словно высеченный из камня, который, наморщив нос, все-таки позволил им войти – несмотря на плохо скрываемое чувство презрения, которое они, по всей видимости, внушали. От вестибюля поднималась широкая каменная лестница, пролеты которой вели до самого верхнего этажа. Ее покрывал богатый кроваво-красный ковер, а не скрытые им края ступенек были надраены до невероятного блеска. Воздух благоухал пчелиным воском, лепестками цветов и апельсинами, входящими в ароматическую смесь, которой была наполнена чаша, стоявшая сбоку на маленьком столике. Высокий потолок над их головами, украшенный замысловатой лепниной, освещала люстра, сверкающая хрусталем. Стены покрывали бумажные обои, разрисованные длиннохвостыми птицами и восточными цветочными узорами – золотыми, зеленовато-голубыми и малиновыми. Два огромных зеркала висели друг против друга в разных концах зала, отражая длинный ряд стоявших плечом к плечу мистеров и миссис Уикс, уходящий вдаль, в бесконечность. «Теперь нас тут целая армия, явившихся завоевывать миссис Аллейн», – сказала про себя Рейчел и слегка улыбнулась.
Дворецкий провел их к огромным дверям с левой стороны зала. Каблучки Рейчел тихо постукивали по каменному полу, и у нее появилось чувство, что на нее смотрят. В затылке у нее стало покалывать, и она обернулась через плечо, но никого позади себя не увидела. И все-таки в этом доме ощущалось что-то необычное, что-то тревожное. Возможно, здесь слишком тихо, решила она. Действительно, не было слышно ни музыки, ни голосов. Никаких шагов на лестнице или в коридорах для слуг за стенными панелями. Никаких приглушенных звуков стряпни, доносящихся из расположенной на нижнем этаже кухни. Никакого потрескивания поленьев, горящих в каминах. Даже уличные звуки стихли, когда дверь за ними закрылась. Рейчел глубоко вздохнула и с трудом поборола внезапное необъяснимое желание убежать из этого места. Казалось, время остановилось, а дом заснул – или, что более вероятно, затаился. В груди у нее жгло, и она чувствовала, что с ней происходят странные вещи. Лицо Ричарда застыло от нервного напряжения. Его пальцы дергались, глаза беспокойно бегали.
– Мистер и миссис Уикс, мадам, – возвестил дворецкий, кланяясь хозяйке, пока Ричард и Рейчел проходили мимо него.
– Спасибо, Фалмут.
Произнесшая эти слова леди была одета в старомодное платье из зеленой шелковой парчи, с рюшами, чрезмерно украшенное бантами и лентами. Она стояла в дальнем конце комнаты, у окна, кормя семечками канарейку через тонкие прутья позолоченной клетки. Если она простояла на этом месте уже минуты две или больше, то, скорее всего, заметила, как Ричард начал спускаться по лестнице для слуг. Рейчел это поняла сразу, но понадеялась, что такая мысль не пришла в голову ее мужу. Комната была переполнена мебелью и драпировками, стены казались темными от огромных картин, которыми они были увешаны, и лишь золотые рамы тускло поблескивали. Канарейка пискнула, и ее голос, прорезавший неподвижный воздух, показался неожиданно громким. Поскольку хозяйка дома стояла спиной к свету, различить ее черты не представлялось возможным.
– Как поживаете, мистер Уикс? Я не видела вас уже несколько месяцев, – проговорила она, счищая с пальцев шелуху, оставшуюся от зерен.
– Миссис Аллейн, – произнес Ричард и поклонился, причем так низко, что Рейчел посмотрела на него с удивлением. Он закрыл глаза и, казалось, старался вернуть себе самообладание. «Чего мой муж боится?» – Прошу позволить мне представить вам мою жену, миссис Рейчел Уикс, – докончил он, когда наконец выпрямился.
Миссис Аллейн подошла на несколько шагов ближе, милостиво улыбаясь. Рейчел сразу заметила волшебную красоту хозяйки и уже готовилась сделать книксен, когда леди остановилась и ее улыбка померкла.
– Боже милостивый! – пробормотала она едва слышно, поднося руку ко рту. Ее глаза расширились.
– Мадам, вы плохо себя чувствуете? – спросил Ричард, делая шаг вперед, чтобы предложить руку, на которую леди могла бы опереться.
– Я чувствую себя хорошо.
Хозяйка молча смотрела на Рейчел еще некоторое время, пока та в растерянности не сделала запоздалый книксен и не сказала:
– Для меня честь познакомиться с вами, миссис Аллейн.
«Не шокировала ли я ее чем-нибудь? Может, она думает, что знает меня?»
– Ну, хорошо, – произнесла миссис Аллейн. – И я рада, миссис Уикс. Прошу принять мои поздравления по случаю недавней свадьбы.
– Вы очень добры, миссис Аллейн.
– Проходите и садитесь, – пригласила их хозяйка, которая с каждой секундой все больше приходила в себя, так что в конце концов Рейчел отбросила внезапную мысль, что леди неожиданно замолчала из-за каких-то особенностей ее внешности. Разговор вежливо перетек с перемены в погоде на торговлю Ричарда и на обсуждение того, кто приехал в Бат в нынешний сезон. Миссис Аллейн сообщила Ричарду все имена и адреса, которые могла вспомнить, снабдив его, таким образом, списком потенциальных клиентов.
