Мама умерла в середине октября, когда отправлять подарки было еще рано.
Но убирая ее дом перед продажей, я нашла обернутую в коричневую бумагу и перевязанную веревкой посылку, адресованную мне. Эту последнюю посылку я так и не открыла, но каждое Рождество, где-то 7 декабря, я достаю ее, уже немного потрепанную, и аккуратно кладу под елку.
Праздники начинаются!
Маленькие коробочки
Единственный подарок – это частица тебя.
Ральф Уолдо Эмерсон, поэт, эссеист и философ
Мама хотела отправиться по магазинам за подарками к Рождеству. Было трудно понять, зачем ей это, при ее самочувствии и слабости. Она могла бы составить список, и мы бы все сделали за нее, – но нет, она хотела пойти сама. В один из дней, когда она не мучилась от боли, мы отбросили все сомнения насчет того, стоит ли неизлечимо больному человеку гулять по магазинам.
Каким-то образом нам удалось загрузить в минивэн маму, ее кресло на колесиках, маленького Джошуа, его коляску и всех остальных, и мы поехали в торговый центр. Мы захватили с собой сумку с подгузниками для Джошуа и целый мешок лекарств для мамы. Было 23 декабря, и мы радовались своей отваге.
В торговом центре, само собой, было полно народу, так что нам пригодился инвалидный парковочный стикер – можно было не тратить время на поиски места. Мы по очереди возили маму в кресле и Джошуа в коляске. Практически все уступали нам дорогу. Джошуа улыбался бабушке, которая ехала рядом с ним. Он смирно сидел в коляске и даже не пытался вылезти.
Но когда первая радость совместного похода по магазинам рассеялась, мне показалось, что маме немного неуютно. Сначала мы зашли в универмаг, но катать ее среди вешалок с одеждой и полок с подарками было неудобно. Мы пытались догадаться, что бы ей хотелось посмотреть, оставляли ее в сторонке и приносили ей вещи на выбор.
В конце концов она загрустила.
– Мне просто хочется побродить и все посмотреть.
Поняв это, мы стали безропотно катать ее по узким проходам.
Затем мы отправились в основную часть торгового центра, и она объяснила, что именно ищет. Оказалось, ей нужны маленькие коробочки. Она не искала обычные подарки – и вообще подарки, – и это сбило меня с толку. Она хотела купить маленькие коробочки, чтобы положить в них самые дорогие свои украшения и подарить их близким в ее последнее Рождество.
Мы нашли эти коробочки в часовом магазине и вскоре после этого вернулись домой. Мама ужасно устала от нашей прогулки.
В рождественское утро Мелисса, тогда еще невеста, а теперь жена Марка, первой открыла маленькую коробочку от мамы. В ней был один из любимых маминых гарнитуров – колье и серьги с топазами. Мелисса была очень растрогана.
Я заранее знала, что найду в своей коробочке, которую открыла чуть позже. Там лежал прекрасный бриллиант на чудесной золотой цепочке. Папа подарил его маме на ее пятидесятилетие, пятью годами ранее. Она любила это украшение больше всего – и подарила его мне.
– Носи его, не береги для особых случаев, – сказала она.
Я не смогла ничего ответить. В горле стоял ком.
Несмотря на мамин совет, бриллиантовый кулон на золотой цепочке обычно лежит в маленькой коробочке, спрятанной у меня в гардеробе. Надевая его, всегда по особому поводу, я чувствую, что беру с собой и частичку мамы.
Он такой же прекрасный, как она. Он так же сияет и притягивает к себе восхищенные взгляды. Но я слишком боюсь его потерять – потерять частичку мамы, поэтому не могу носить его каждый день.
Для вас всегда найдется место
Отдавать следует так же, как и получать: радостно, быстро и без колебаний, ибо нет ничего прекрасного в том благе, которое липнет к рукам.
Луций Анней Сенека, древнеримский философ
Из колонок лился голос Кенни Роджерса [3], исполнявшего песню I’ll Be Home for Christmas, а коричный аромат создавал праздничную атмосферу на кухне.
– Мам, тут Джен звонит! – взволнованно крикнула Бекка из гостиной.
– Правда? Может, у них изменились планы?
Мне стало не по себе. Дочь проходила практику в сиротском приюте в Мексике и звонила редко, чтобы экономить деньги, – только по серьезным поводам. Стряхнув муку с рук, я взяла трубку.
– Привет, милая! Какой приятный сюрприз!
– Привет, мам! Как там Канзас? Заказали снег на Рождество?
– Надеюсь, снег пойдет, но ты ведь знаешь Канзас! Может, будет плюс двадцать, а может, минус десять. Но вряд ли ты позвонила, чтобы поговорить о погоде.
– Вообще-то, мам, я хочу попросить об огромном, Огромном, ОГРОМНОМ одолжении. Одна моя подруга по колледжу беременна и не может признаться родным. В их общине это осуждается, и она очень боится гнева братьев.
– Чем же я могу здесь помочь? – спросила я, уже предвидя ответ.
– Можно ей пожить у вас, пока не родится ребенок? Она собирается отдать его на усыновление.
До Рождества оставалось меньше недели – как мне было отказать молодой беременной женщине? Само собой, я сказала:
– Мне нужно обсудить это с твоим папой, но он наверняка не будет против. И все же, может, ты попробуешь убедить ее рассказать обо всем родителям? Мне не хочется никого обманывать.
– Ее мама живет в Саудовской Аравии, а отца она много лет не видела. Теперь ты поняла, о ком я говорю?
– Судя по всему, о Сим, – ответила я, вспоминая чудесную восточную красавицу. – Когда она приедет?
– Она сдает последний экзамен в пятницу утром, так что вечером сможет быть у вас. Мы с Питом как раз уже приедем. Когда каникулы у Бет и Томаса?
– Все приезжают в пятницу. Жду не дождусь! – восторженно сказала я.
– И я тоже! – крикнула Бекка у меня из-за спины.
– Привет, Бек! Я тоже по тебе соскучилась. Я бы еще поболтала, но эти звонки меня совсем разорят! – ответила Джен сестре.
– Вы прилетаете в пятницу в полдень? – спросила я, стараясь не затягивать разговор.
– Да. Пит передает, что у него уже слюнки текут при мысли о твоих рулетах. Спасибо огромное, мам. Я тебя люблю.
– Скажи Питу, что насчет рулетов я не обещаю. В школе в конце семестра полно дел. Люблю тебя, милая, – ответила я и положила трубку.
На руках засыхало тесто. На Рождество наш «постоялый двор» должен был заполниться под завязку. Похоже, Джен придется потесниться и пожить с сестрами, чтобы мы подготовили ее крошечную комнатушку для Сим, которой не помешает уединение.
Через четыре дня дом стоял вверх дном: мы запаковывали подарки, готовили, делали последние приготовления к Рождеству. Когда зазвонил телефон, Томас снял трубку и крикнул мне:
– Мам, тут какой-то странный звонок за счет абонента!
Он передал мне трубку, и я услышала вопрос оператора:
– Вы готовы принять звонок из тюрьмы округа Вернон за счет вызываемого абонента?
Совершенно сбитая с толку, я согласилась.
– Это офицер Кастил из офиса шерифа округа Вернон. Здесь живет Томас Гэррити? – спросили меня, и я посмотрела на сына.
– Да, – подтвердила я. – В чем дело?
– Видите ли, мэм, на Рождество мы выпускаем заключенных, которые хорошо себя ведут. Если им есть куда пойти, нужно, чтобы ответственный взрослый человек подписался в приказе об освобождении. Майк Престон дал нам это имя и номер.
– Секундочку, – сказала я и быстро передала все Томасу. – Почему Майк не хочет позвонить родителям? – спросила я. – И вообще, как он оказался в тюрьме?
– Они переехали в Вайоминг. Долго рассказывать, – бросил Томас.
Поговорив с сыном и с офицером, я поняла, что к нам приедет новый гость. Когда с неба упали первые снежинки, мой муж Макс взял Томаса и поехал за Майком, а я поднялась наверх и проверила, найдутся ли у нас одеяла и полотенца еще для одного человека. Заглянув в маленькую комнату Томаса, я подумала: «Будет тесновато, но все равно уютнее, чем в тюремной камере». Томас, Майк и Пит, наш будущий зять, сумеют разместиться на кровати и в спальных мешках. Когда я спустилась обратно, девочки уже поставили на стол дополнительный прибор и весело болтали, делая вафли.
