купивших диплом, и 61 % считает, что фальшивый диплом открывает такие же возможности для профессиональной карьеры, что и настоящий [36].
Образование или взяточничество?
Губительные последствия коррупции в образовании признаются на самом высоком уровне. С одной стороны, речь идёт об «откатах» — суммах, которые университеты оставляют чиновникам с целью добиться бюджетного финансирования, которые иногда оцениваются в 50 % от размера самих субсидий [37]. С другой стороны, — о взятках, которые родители студентов выплачивают вузам или непосредственно не слишком щепетильным преподавателям, чтобы заручиться особым подходом.
Некоторые эксперты считают, что «чёрный оборот» некоторых институтов и университетов достигает оборота крупных нефтяных компаний [38]. В 2002–2003 гг. общая сумма взяток в сфере образования достигла, по некоторым сведениям, 26,4 млрд. рублей (754 млн. евро), из которых половина была выплачена за поступление в вуз и половина за само обучение [39].
Согласно одному из исследований, проведённых Высшей школой экономики, одна семья из пяти (и одна из четырёх в Москве) готова заплатить дополнительные деньги за поступление в престижную школу, а 18 % (24 % в Москве) готовы платить за поступление в престижный вуз [40]. Таким образом, спрос на подобный вид услуг высок. Объявления с предложением помощи для поступления в вуз встречаются в изобилии при общем толерантном отношении общества к ним.
Исследовательская среда также не избежала коррупции. Некоторые аспиранты доверяют целиком или частично написание своих диссертаций «субподрядчикам». Клиенты VIP покупают свои диссертации «под ключ» (что может включать выбор темы, подбор аспирантуры и состав «доброжелательной» комиссии и т. п.) [41]. За определённую плату аспиранты могут опубликовать свои статьи (обязательные для защиты) в журналах, порой псевдонаучных [42]. Высшая аттестационная комиссия министерства образования и науки озабочена подобным явлением, поскольку, по некоторым данным, до трети диссертаций защищается лицами, не являющимися их авторами. Попытки контроля натыкаются на глубоко укоренившуюся практику. Например, правительственное решение о назначении ректоров (должность, которая стала выборной после распада СССР) с целью большего контроля встретило сильнейшее сопротивление со стороны ректоров, заговоривших о возврате к советской системе. В любом случае, эта мера вряд ли привела бы к уменьшению коррупции, настолько образовательная система изобилует возможностями приобретения символических и финансовых льгот.
Сохранение элитного образования
На фоне общего снижения качества образования сохраняется его элитная часть. Элитизм проявляется на всё более ранних стадиях обучения и во всё более яркой форме. На уровне среднего образования, наряду с обычными школами появились гимназии и лицеи: они предполагают строгий вступительный отбор (что может вызвать необходимость интенсивной подготовки шестилетнего ребёнка с родителями или репетитором). Уверенные в своих финансовых возможностях, эти школы могут позволить себе пригласить на работу лучших преподавателей и предложить качественное обучение. Чтобы набрать лучших выпускников, вузы заключают с ними соглашения; в старших классах обучение может вестись преподавателями вузов. Таким образом, их ученики оказываются в привилегированном положении на вступительных экзаменах. Так образуются своего рода герметические «коридоры», идущие иногда от детского сада до университета, в зависимости от уровня доходов семей [43].
Сомнения относительно качества диплома приводят к тому, что работодатели выбирают целевую группу для своих предложений: кадровые агентства всё чаще сталкиваются с тем, что многие предприятия требуют дипломы конкретных вузов.
Среди этих вузов, в большинстве случаев, встречаются те, которые уже и в советскую эпоху имели репутацию элитных. Пользуясь своим имиджем, они попали в «положительную спираль», недоступную для «непосвящённых»: их имя и репутация привлекают молодёжь из семей с высоким достатком, что способствует дальнейшему финансированию. Эти вузы часто развивают партнёрские отношения с зарубежными высшими школами и университетами и создают уникальные совместные программы.
Многочисленные рейтинги, зачастую противоречащие друг другу в силу избранных критериев, подпитывают социальное давление в погоне за поступлением в тот или иной престижный вуз. Но разброс между местами, занимаемыми в различных рейтингах одним и тем же вузом (см. приложение) доказывает всю сложность объективной оценки. Например, Санкт-Петербургский государственный университет, фигурирующий на первых местах рейтинга министерства образования, занимает лишь 15-е в рейтинге Коммерсанта; Финансовая академия, качество образования в которой не вызывает сомнения, получила лишь 28-е место в рейтинге Фонда Потанина; Московский институт стали и сплавов, не занявший высоких мест в рейтингах, был отобран как инновационный вуз для финансирования в рамках национального проекта.
В целом, около 20 вузов, в подавляющем большинстве московских, составляют сердцевину образовательной системы России: среди них Московский государственный университет им. Ломоносова, Московский государственный институт международных отношений (МГИМО-Университет), Московский государственный технический университет им. Баумана, Экономическая академия им. Плеханова, Финансовая академия, Московский физико-технический институт,
Высшая школа экономики, Российский государственный гуманитарный университет, Московская юридическая академия и некоторые другие.
За пределами Москвы имеют хорошую репутацию Санкт-Петербургский государственный университет, Казанский государственный университет и некоторые другие.
Эти заведения известны не только качеством образования, но и социальным статусом своих выпускников. Исследование, проведённое в 2005 г. агентством РейтОР, касающееся первого высшего образования 505 высокопоставленных представителей российской политической элиты (правительство, президентская администрация, полномочные представители президента в федеральных округах, Совет безопасности, губернаторы), показало, что 40 % из них получили образование в московских вузах. За ними следуют центральная и северноевропейская часть России (17 %), Санкт-Петербург (16 %), Дальний Восток (16 %), СНГ (6 %) и юг страны (4 %). Тройка лидеров включает МГУ (37 человек), СПГУ (16 человек) и МГИМО (15 человек). За ними следуют Московская академия им. Плеханова, Финансовая и Юридическая академии.
Российское государство поддерживает лидирующие вузы, которыми руководят близкие к политическим кругам влиятельные ректоры. МГУ финансируется отдельной строкой бюджета. Ректор СПГУ Л. Вербицкая недавно выразила удовлетворение значительным ростом с 2000 г. государственного финансирования, выделяемого своему вузу. В итоге, две трети финансирования alma mater президента Путина и его двух дочерей обеспечивается за счёт государственного бюджета. Эти два университета, представляющие гордость и достояние
России, должны, по словам ректора СПГУ, обязательно финансироваться из государственного бюджета [44]. Самые престижные вузы наиболее сдержанно относятся к идее замены вступительных экзаменов Единым государственным экзаменом (ЕГЭ), введённым в большинстве регионов. Они выступают за сохранение возможности поступления на особых условиях для победителей региональных и федеральных Олимпиад, что является способом привлечения лучших выпускников.
Национальный проект Образование, заявленный В. Путиным в сентябре 2005 г., укрепляет эту тенденцию к элитизму, ставя акцент на поддержке лидеров. Вместо распыления кредитов было решено выделить их наиболее успешным. В мае 2006 года министерство опубликовало список 17 инновационных вузов, которые получат финансирование (на общую сумму в 10 млрд. рублей или 285 млн. евро). Наиболее крупные суммы (9950 млн. руб. каждому) будут выделены. МГУ и СПГУ [45].
Перспективы
В российском высшем образовании сложилась разнородная картина: успехи
