к середине пути. Нам надо перейти на ту сторону, в улочку, ведущую немного вниз (справа от большого здания со скульптурами и аркой).
В месте, на котором мы сейчас находимся, начинает свой путь Бульварное кольцо. Если вы как-нибудь соберетесь по нему прогуляться, знайте, что через два-три часа вы сможете выйти к храму Христа Спасителя, а далее по пешеходному Патриаршему мосту перейти в Замоскворечье.
С середины XIX века территорию вокруг Бульварного кольца от Яузы до Чистых прудов выбирали в качестве местопроживания богатые московские купцы.
К 1950-м этот район, как и весь исторический центр, пережил серьезные перемены. Многих из городских усадеб больше не существует. На их месте советские архитекторы построили масштабные здания вроде того, к которому мы сейчас направляемся. Это, к слову, жилой дом, в котором несколько десятилетий назад жили военные — представители стран Варшавского Договора, приезжавшие в Москву на учения.
Квартал за Бульварным кольцом полон удивительных историй и памятников прошлых столетий. Именно здесь когда-то родились самые интригующие городские легенды. А в наши дни художники и литераторы специально приезжают сюда в поисках вдохновения. И эти поиски никогда их не обманывают.
…Мы переходим дорогу и останавливаемся после новодела (середина 2000-х, протесты местных жителей не помешали строительству новых зданий в заповедной зоне) на пересечении Подколокольного и Хитровского переулков.
Перед вами небольшая площадь, где когда-то находился легендарный Хитровский рынок.
«Хитров рынок почему-то в моем воображении рисовался Лондоном, которого никогда не видел.
Лондон мне всегда представлялся самым туманным местом в Европе, а Хитров рынок, несомненно, самым туманным местом в Москве».
Так начинает свой рассказ о Хитровке знаменитый московский писатель Владимир Гиляровский.
На этом, правда, сравнения Хитровки с Лондоном и вообще с чем бы то ни было заканчиваются…
Сейчас, глядя на тихую, аккуратную площадь, трудно поверить в ее мрачное прошлое. Об этом напоминают лишь силуэты нескольких зданий.
Видите на другой стороне двух— и трехэтажные дома по периметру? Вот здесь и располагались когда-то трактиры с говорящими названиями: «Пересыльный», «Сибирь» и «Каторга», с недоступными посторонним подземными ходами.
Конечно, в наше время все здания реконструированы — Китай-город сегодня один из самых престижных районов, и сюда уже просочились дорогие рестораны и офисы. Но ощутить атмосферу прошлых лет, если очень захотеть, еще все-таки можно. Недаром здесь часто можно видеть с мольбертами молодых художников, а писатели-беллетристы обязательно «селят» в этом районе своих самых мрачных героев. История этих мест, тяжелая, но таинственная, до сих пор завораживает всех, кому интересно прошлое города во всем его многообразии.
…Мы сейчас сворачиваем в Хитровский переулок — еще одна примечательная иллюстрация тех времен (посмотрите на маленькие здания — корпуса дома № 3 — по левую сторону, если любопытно, можно заглянуть во дворы) — и подходим к очень красивому храму Трех святителей на Кулишках (№ 3) конца XVII века.
Мы снова оказались в старой, благополучной Москве.
«Дно» позади.
Храм во имя Трех святителей вселенских Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста расположен на Кулишках. Так называли в древности невырубленные участки леса между Москвой-рекой и Яузой. Основанный на Кулишках монастырь во имя Рождества Иоанна Предтечи дал название холму — Ивановская горка. Из прихожан храма Трех святителей XVII века известны мастера-ремесленники и представители знати: Шуйские, Акинфовы. В 1670–1674 годах на средства состоятельных соседей-прихожан был выстроен новый каменный двухэтажный храм. Во второй половине XVIII века из именитых прихожан Трехсвятительской церкви были жившие неподалеку граф Толстой, граф Остерман, князья Волконские, Мельгуновы, Лопухины. На их средства в 1770-х годах церковь перестраивалась.
В 1858 году по проекту архитектора Д. А. Корицкого был возведен верхний ярус колокольни, которая стала шатровой.
После 1917 года в соседнем Ивановском монастыре (вы увидите его через несколько минут) был устроен концентрационный лагерь. Здание храма Трех святителей с его толстыми стенами хотели себе прибрать тюремщики под склад и мастерские. В 1927 году администрация Мясницкой тюрьмы стала требовать закрытия храма. Приспособленный под тюремные нужды храм был обезглавлен. В 1930-е годы церковная территория поступила в ведение НКВД, построившего здесь больницу. Однако позже медикам нашли другое жилье, а церковь превратилась в обычную коммуналку. В середине 1960-х здание было освобождено от жильцов.
ДНО
Хитровка позапрошлого столетия — это площадь в центре столицы, совсем недалеко от Кремля.
«Она всегда курится. Особенно к вечеру. А чуть-чуть туманно или после дождя поглядишь сверху, с высоты переулка — жуть берет свежего человека: облако село! Спускаешься по переулку в шевелящуюся гнилую яму».
Там, на небольшом пятачке всего лишь в трехстах метрах от бульваров, богатых усадеб, садов и парков, существовало, без преувеличения, самое страшное место в городе.
Хитровский рынок и ближайшие к нему переулки к концу XIX века облюбовали бывшие уголовники и беглые каторжники, профессиональные нищие, воры и просто несчастные, оказавшиеся на обочине жизни. Это был настоящий «город в городе». По полицейским подсчетам, в хитровских притонах на ночлег размещались до 10 000 человек! Днем ночлежки чуть пустели. Их постояльцы отправлялись «на работу»: просить милостыню возле стен Китай-города, грабить прохожих на Солянке или, в лучшем случае, искать случайный заработок в ближайших торговых лавках и мастерских.
К вечеру трактиры снова заполнялись пьяным гулом. А после захода солнца каждый горожанин помнил: гиблое место нужно обходить за тридевять земель.
Пропавших здесь людей полиция особо не искала. И все об этом прекрасно знали. Между властями и хитрованцами существовало некое устное соглашение. Здесь, в низине Яузы, дозволялось жить по своим, особенным законам. За любое же преступление вне пределов квартала его обитателям грозила пожизненная каторга.
«Ужасные иногда были ночи на этой площади, где сливались пьяные песни, визг избиваемых „марух“ да крики „караул“. Но никто не рисковал пойти на помощь: раздетого и разутого голым пустят да еще изобьют за то, чтобы не лез куда не следует», — писал Гиляровский.
Вот так Хитровка и просуществовала несколько десятилетий. Обычным считалось, что те, кто был рожден на Хитровке, на ней и доживали свою короткую жизнь. Перемены означали лишь отсидку в тюрьме или дальнюю ссылку.
«(…) И что им делать в глухом городишке? „Работы“ никакой. Ночевать пустить всякий побоится, ночлежек нет, ну и пробираются в Москву и блаженствуют по-своему на Хитровке. В столице можно и украсть, и пострелять милостыньку, и ограбить свежего ночлежника; заманив с улицы или бульвара какого-нибудь неопытного беднягу бездомного, завести в подземный коридор, хлопнуть по затылку и раздеть догола. Только в Москве и житье. Куда им больше деваться с волчьим
