Достраивая дворец принца Евгения, Хильдебрандт принужден был подчиниться замыслу предшественника. Зато, создавая свой шедевр – дворец Кинских (ранее Даунов), мастер разработал собственный вариант типичного для Вены городского дворца. В 1713-1716 годах Хильдебрандт по заказу известного военачальника графа Дауна выстроил ему дом на узком, вытянутом в глубину участке, выходящем на Фрейунг. Архитектор расположил один внутренний двор за другим по одной оси и основные парадные помещения сосредоточил в корпусе, выходящем на улицу.
Отчасти благодаря внешним условиям, но и по замыслу здесь нет ничего от распространенной горизонтальной композиции фасада; напротив, он очень компактен; три центральные оси выделены, боковые части чуть отступают, причем это выражено не столько в едва намеченном движении массы здания, сколько в избирательной декорировке стены. Цоколь с большим изяществом отделан так называемым бриллиантовым, то есть граненым, рустом; верхние два этажа объединяет ордер, причем четыре центральных пилястра, выделяющие средний ризалит, имеют форму герм, внизу, в более узкой части,- каннелированных; наверху в них выемки, заполненные орнаментом; капители ионические, с украшениями. Средние окна обрамлены богаче и сложнее, чем боковые, на аттике сквозная балюстрада с небольшими статуями, кажущимися частью легкой орнаментовки фасада, Центральная ось подчеркнута кроме всего прочего пышным гербом посередине. Более всего акцентирует центр портал: атланты и круглые колонны поддерживают сегментообразные отрезки разорванного фронтона, на которых покоятся скульптурные фигуры и вазы. Однако пластика не приобретает самостоятельного значения и остается частицей декора, прихотливого, изобильного и чуть графичного.
Вид площади Нейер-Маркт и «Фонтан рек»
Г,-Р, Доннер, «Фонтан рек». Деталь
Много оригинального и в интерьерах: входная трехпролетная галерея, ведущая в овальное купольное помещение, из которого- ход во двор и другой – на лестницу, сама лестница – ее марши не расходятся по сторонам, но поднимаются друг над другом – от этого она кажется более узкой, чем обычно парадные лестницы. Декор ее при всем том богатый, особенно резная каменная балюстрада весьма прихотливого рисунка, на столбах которой детские фигуры и группы, полные движения. Необычен и поддержанный консолями балкон над лестничной площадкой; его балюстрада как бы ограничивает поле плафона со сценой прославления героя, исполненной Кьярини. Во внутреннем оформлении есть четкость, изящество членений, хотя оно тяжеловеснее, пышнее, чем внешнее.
Кроме упомянутых построек Фишера и Хильдебрандта в последние годы XVII-первые десятилетия XVIII века «Внутренний город» украсился еще многими дворцами. В строительстве дворца Дитрихштейнов-Лобковиц на Лобковицплатц, которое было начато под руководством Тенкалы еще в 80-е годы XVII века, два десятилетия спустя принимал участие Фишер. Неизвестен архитектор, проектировавший красивое здание дворца Нейпауэров – Брейнеров на Зингерштрассе, в котором чувствуются отголоски приемов как Фишера, так и Хильдебрандта. Архитектор круга Хильдебрандта строил дворец Фюрстенбергов на Домгассе: цоколь с бриллиантовым рустом и лестница напоминают о дворце Кинских. Оригинален портал со скульптурными изображениями тонких, изысканных охотничьих собак. Дворец Бартолотти – Партенфельдов, выходящий на Доротеергассе и на Грабен, приписывают самому Хильдебрандту; характер аристократической резиденции здесь почти не выявлен: узкий фасад дворца со стороны Грабена больше похож на бюргерский дом.
В XIX веке был сильно изменен облик дворца Харрахов на Фрейунг, построенного Мартинелли в XVII столетии. Дворец был разрушен во время второй мировой войны; восстанавливая его, стремились вернуться к первоначальным формам, известным по гравюре. Здесь экспонирована сейчас картинная галерея Харрахов, где собраны произведения западноевропейской живописи нескольких веков.
Рассматривая все эти дворцы и многие в той или иной степени сохранившие старый облик дома горожан, убеждаешься, насколько справедливо было восхищение путешественников великолепием венской архитектуры. Мощеные улицы и площади, по вечерам освещенные (первые 17 фонарей были поставлены в 1687 году в Доротеергассе), были полны народу, разъезжали золоченые кареты. Барочные дворцы и дома богатых горожан с их пышными порталами, скульптурой, бесконечными завитками рельефного орнамента, рядами нарядно обрамленных больших окон, тяжелыми красивыми карнизами, массивной рустовкой цоколей давали великолепную декорацию для всех сцен уличной жизни Вены. Неотъемлемой частью этой декорации были памятники, которые акцентировали, завершали уже сложившиеся или складывавшиеся ансамбли: уже упоминавшаяся «Колонна чумы» на Грабене, «Колонна Марии» на площади Ам-Хоф, фонтан с изображением обручения св. Иосифа на Хоэр-Маркт, фонтан со статуей Моисея на Францисканерплатц, наконец, «Фонтан рек» (или «Фонтан Провидения») на Нейер-Маркт.
«Фонтан рек» – работа крупнейшего венского скульптора XVIII века Георга Рафаэля Доннера (1693-1741); в середине фонтана женская фигура, символизирующая Провидение, постамент ее окружен четырьмя путти. По краям широкой чаши фонтана- олицетворения четырех притоков Дуная – Эннса, Марха, Трауна и Иббса.
Г.-Р. Доннер. «Фонтан Персея и Андромеды». 1741
Фонтан был завершен в 1739 году.
По сравнению с произведениями других барочных скульпторов (например, долго работавшего в Вене итальянца Лоренцо Маттиелли, с которым Доннер вступил в соперничество при получении заказа) создание Доннера спокойнее, классичнее. Форма и изгиб парапета вокруг бассейна имеют значение в общей композиции, но основное здесь соотношение самих фигур. Тема спокойствия, величавой задумчивости задана полуповоротом, линией чуть склоненных плеч и откинутой головы «Провидения». Более резкие, дробные движения детских фигур и плещущие вокруг них струи воды перебивают ритм, оживляя его своей веселостью. Но удлиненные тела «рек», при всей подчеркнутой сложности их поз, вновь обрисованы текучим, плавным силуэтом, проникнуты легким меланхолическим чувством. Композиционно все линии находят свое продолжение и завершение в центральном образе.
При ясности общих очертаний разработка деталей изящна и подробна. Доннер применил для нас не совсем обычный, но для его времени характерный материал – свинец, и его серо-серебристые отблески, так тонко согласующиеся с бликами на поверхности воды, создавали неповторимый эффект.
В царствование Марии-Терезии полуобнаженные фигуры «рек» были сняты с парапета (императрица была поборницей строгой морали) и спрятаны в подвалах городского арсенала. Через некоторое время их передали скульптору Иоганну Мартину Фишеру для переливки; однако он, напротив, позаботился об их реставрации и содействовал водворению шедевров Доннера на их прежнее место. В 1873 году подлинные свинцовые статуи были переданы в музей ради лучшей их сохранности (и теперь они в Музее барокко), а на месте их заменили бронзовые копии.
Другой прославленный фонтан – последнее произведение Доннера – находится во дворе старой ратуши. В нише под балконом, поддержанным мраморными путти, Доннер поместил свинцовый рельеф, изображающий спасение Андромеды. Вода падает из пасти дракона в чашу, окруженную изящной решеткой. Скульптор внимателен к подробностям, тонко разрабатывает градации высоты рельефа – от чуть намеченных деталей фона до почти объемной фигуры стройной, длинноногой Андромеды. В ее сильном и одновременно чуть замедленном движении, раскрывающем всю пластику тела, в чеканности ее склоненного профиля- то же мягкое, сдержанное благородство, что и в образах «рек».
Как ни живописна, ни своеобразна застройка «Внутреннего города», она не дает возможности судить о городе эпохи барокко в целом. Для этого надо выйти за пределы городских стен.
Архитектурные ансамбли венских предместий
В конце XVII и в первых десятилетиях XVIII века вокруг венских крепостных стен на месте пустырей и развалин, оставшихся после ухода турецких войск, вырос, по существу, новый город, в котором принципы и размах городской, столичной планировки своеобразно сочетались с полусельским характером местности. Возникавшие здесь монументальные постройки были ориентированы на старый центр Вены. Одну из ключевых позиций в складывавшемся новом городском ансамбле заняла церковь св. Карла Борромея, воздвигнутая на высоком берегу речки Вин, лицом к кольцу укреплений.
Проект церкви св. Карла был представлен Иоганном Бернгардом Фишером на конкурс, объявленный после того, как император Карл VI в 1713 году, во время чумы, дал обет построить храм своему небесному патрону. В 1716 году Фишер приступил к работам, которые в 1737 году закончил его сын. И заказчик и сам архитектор стремились вложить в это сооружение идею величия империи Габсбургов, Священной Римской империи и Вены как ее столицы. Фишеру открывалась реальная возможность воплотить вдохновлявшие его всю жизнь образы Вечного Рима, Рима императоров и пап.
