Ознакомительная версия.
Власть рабочих и крестьян, как известно, дворцов не любила и живущих там либо выводила вон (с разными последствиями), либо уплотняла. Не минула участь сия и Gresham Palace. Красивый дом замусорили, огромные квартиры разбили на клетушки, хрустальные люстры поразбивали; майолики, витражи, лифты – все это поломали, побили и снесли на свалку истории.
С обретением независимости (от социализма), когда Будапешт стал нуждаться хоть в одном отеле, не декорированном в стиле обкома партии, была призвана компания Four Seasons, которая и присмотрела себе страховой дворец на берегу Дуная. Начался процесс расселения коммуналок, застопорившийся, как водится, оттого, что жилица одной из квартир (престарелая актриса) встала буквально насмерть, решив умереть в родном доме. В отличие от леденящих кровь московских историй, с пожилой дамой ничего делать не стали, решили дожидаться естественного разрешения вопроса. Потеряли года два, зато не прослыли палачами.
Через некоторое время Gresham Palace освободился, и бригады мастеров принялись, разбирая слои штукатурки, краски и обоев, докапываться до первоначального декора art nouveau. Понятно, что кое-где докапываться было уже не до чего, но в большинстве номеров будущего отеля удалось высвободить из-под наслоений лепнину, а на лестничных площадках – элементы витражей. В холле обнажились майоликовые плитки на стенах и оригинальный декор полов. В одной из квартир Gresham Palace внутри стен при «раскопках» нашли раздвижные двери, из-за которых будущая комната немедленно получила повышение до апартаментов – двери решили отреставрировать и использовать по назначению.
Остатки первоначальных украшений, по возможности сохраняли, реставрировали, дополняли интеллигентным новоделом, сработанным на тех же фабриках, что и оригинальные детали. А вокруг оставшихся от времен сэра Грешэма завитков, плиток, паркетин и чугунных перил отстраивался новый отель, в реконструкцию которого компания Four Seasons вбухала что-то около € 100 млн.
Заметим, что на реставрацию королевского дворца, разрушенного в конце войны, явно было потрачено меньше денег – снаружи-то он весьма хорош, а вот внутри поражает партийными интерьерами с непременной гранитной крошкой, которой обезображены стены. Впрочем, дворец-то восстанавливался еще в советские времена, отсюда и интерьеры.
Gresham Palace повезло больше, за него взялись уже после окончания эпохи исторического материализма, а потому он (как, может, никакой другой отель в мире) оправдывает слово palace в своем названии. Дворец, да и только! Один фасад чего стоит!
Кстати, на фасаде изначально, сто лет назад, укреплены четыре фигуры. Как вы думаете, что они изображают? Четыре времени года, как ни странно. Предназначение быть отелем Four Seasons у Gresham Palace было написано на роду, вернее, на фасаде.
Со стороны Дуная на первом этаже Gresham Palace – два заведения общепита: более формальный ресторан Pava и совсем неформальная, типичная для Будапешта кофейня. В Pava – лучший в городе ресторан – высокие венгерские чины (вроде президента или председателя парламента) водят своих гостей, когда не хотят мучить их паприкой и гуляшом. А вот в кофейню ходят не только за кофе с булочками, но и за традиционными для Венгрии блюдами.
Шеф Абдесаттар Зитуни (проработавший, кстати, несколько лет в московском «Аэростаре») решительно отделяет свою любимую средиземноморскую кухню от мадьярской экзотики. Разве что знаменитое местное фуа-гра да пара сотен венгерских вин допущены в Pava.
Интересно, что до открытия Four Seasons в Будапешт почти не завозились свежие продукты типа морской рыбы, устриц, южноамериканской говядины, новозеландской баранины, экзотических фруктов и овощей. Жил себе город со своей паприкой, поедал тоннами гуляш, салями и ведать не ведал о современной модной легкой кухне. Обходился как-то! Потом открылся Four Seasons, как черт из табакерки, появился шеф Зитуни, и первые доставленные самолетами деликатесы попали на столы гостей Pava.
Сначала продукты летали один раз в неделю, потом дважды, чуть позже в Будапеште открылась первая компания, специализирующаяся на доставке рыбы и устриц в Венгрию в свежем виде, и маховик раскрутился. Есть продукты – есть рестораны. В центре столицы теперь найти приличный невенгерский ресторан проще простого, даже искать не надо.
А с вином, что характерно, совсем другая вышла история. До открытия Four Seasons иностранцы (да и многие богатые венгры) предпочитали бордо и тосканское. Теперь – наоборот. Виночерпий по имени Аттила собрал по берегам Балатона столь выдающиеся токайские вина и сделал столь прекрасную карту, что пить то, что легко можно найти за пределами Венгрии, стало просто неинтересно.
В общем, Four Seasons Gresham Palace стал каким-то флагманом и катализатором. И мясо из Уругвая сюда возят, и токайское пьют, а уж каким подспорьем стало строительство гостиницы для местных мастеров – даже не описать. Возродил, можно сказать, Gresham Palace некоторые полузабытые производства. Вот, к примеру, понадобились для холла майоликовые плитки в стиле art nouveau – хотелось сохранить старую мозаику, но многих кусков не хватало, – и та же мастерская, что делала сто лет назад плитки для страховщиков, вновь освоила технологию. То же и с витражами. Кое-где остались куски, осколки, и по ним тут же, в Будапеште, удалось воссоздать разбитые вдребезги стекла.
Кстати, о стеклах. В холле, на второй его линии (на уровне reception), из-под копоти, грязи и штукатурки были высвобождены почти гумовские железные конструкции с еще сохранившимися кое-где вставленными в металлические рамы стеклами. «Парниковую» крышу, традиционную для модерна, естественно, восстановили. Под ней теперь располагается слегка напоминающий вокзальный буфет Passage Bar. Здесь играет музыка, расставлены по моде парижского George V (тоже Four Seasons) цветы a la Джефф Литэм, сюда шеф Зитуни заходит за вечер не один раз, высматривая потягивающих вино постояльцев и посылая им в качестве compliment какие-нибудь вкусности типа фуа-гра под манговым чатни или крохотных бараньих котлеток. Все зависит от выбранного постояльцем вина, ну и, конечно, от настроения Абдесаттара. А настроение у Зитуни всегда хорошее.
Надо упомянуть некоторые апартаменты. На крыше дворца, справа и слева, прилеплены две башенки. В них – спальни двух honeymoon (для медового месяца) сьютов. Огромные кровати для новобрачных стоят прямо под куполами башен, и никто и ничто не может помешать обитателям апартаментов хоть сутки, хоть неделю вообще не выходить наружу. Ну, разве что до SPA добраться – SPA-то на этом же, последнем, этаже.
Bülow Residenz Hotel, ДрезденЕкатерина Истомина
Bülow Residenz Hotel расположен в реконструированном бюргерском квартале. Этот отель – восстановленный бюргерский дом, построенный в 1730 году. Чтобы дойти от Bülow Residenz Hotel до центра, нужно перейти главный городской мост.
Bülow Residenz Hotel – это сытая, уютная нора, возведенная богомольным бюргером. Ни одной мушки, ни одной пылинки. Хрустальные стаканчики, фарфоровые люстрочки, низкорослые деревянные шкапики с множеством вымытых рюмочек, глубокие креслица, обитые радостным шелком. Кажется, что под кроватью так и стоит позабытый старый фарфоровый ночной горшок. Но горшков мы не обнаружили (косметика в ванной, между прочим, от Molton Brown).
Очень хорош местный ресторан Caroussel (17 баллов из 20 по рейтингу Gault Millau, с 2007-го шеф-повар Дирк Шреер входит в Top-50 Германии) с крохотными говяжьими тефтельками, легким грибным пюре, взбитом со сливками. Они надежно подкрепляются местными «вильяминовкой» и клубничной водкой. Неплох и алкогольный погребок, главное украшение которого – батареи тоненьких, хрупких бутылок с крепкими и сверхкрепкими напитками и классических винных бутылей с редкими «морозными» винами (Eisweine), которые делают из прихваченного морозом винограда.
Трогательная немецкая деталь: если вы приезжаете в Bülow Residenz Hotel один (одна), то на ночь вам выдают большого плюшевого медведя. Это для человеческого тепла.
Hotel Kempinski, Дрезден, ГерманияЕкатерина Истомина
О Дрездене принято думать, что это центр депрессивной части Германии. Считается, что единственный оплот цивилизации здесь – знаменитый стеклянный завод «Фольксваген», где все еще выпускают провальный «Фаэтон». Широко известен местный табачный завод, построенный наподобие мечети. Считается, что Дрезден – экзотика для ностальгирующих немцев с Запада, а для остальных – это кошмар, позор и разорение. Между тем почти весь исторический центр Дрездена, столицы великой Саксонии, восстановили.
Давным-давно реконструированы дворец Августов (Zwinger) и Дрезенская галерея. Открыта в историческом здании Опера, и билетов не достать. В Оперу надевают такие бриллианты и меха, от которых закачалась бы и Вена. В центре Дрездена восстановлены небольшие исторические кварталы, причем реконструирована, насколько это было возможно, их историческая разметка. Ретропароходы с дымящими трубами и народным шансоном на палубе возят гостей по мелкой сельской Эльбе в сторону Мейсена.
Ознакомительная версия.
