Е. Иванова - Штеделевский художественный институт Франкфурт-на-Майне

Искусство XV века

«Райский сад» анонимного мастера начала XV века можно по праву считать шедевром так называемого мягкого стиля, для которого характерны особая эмоциональность и лиричность образов. Особенно полюбившийся в придворных кругах, он являлся отражением рыцарской культуры с ее куртуазностью и культом Прекрасной Дамы. Тема райского сада раскрыта сценой из жизни высшего общества, но, несомненно, проникнутой глубоким религиозным чувством. Вероятно, подобное сочетание изображения Эдемского сада и светского сюжета «Сад любви» (как аллегории земного рая) было пожеланием заказчиков, предположительно, монахов Эльзасского или Верхнерейнского монастыря.

В центре композиции — Богоматерь, читающая книгу. У ее ног — предположительно, святая Анна и музицирующий Младенец Христос, справа — хор святых, слева — две женские фигуры, одна героиня обрывает вишни, другая набирает воду. Мягкость и изящество, с которыми написаны лики святых, изысканность их поз, плавность и текучесть линий, чистые, яркие цвета, внимание к деталям — все говорит о несомненном влиянии книжной миниатюры.

Мастеру удалось соединить аристократический маньеризм придворного искусства с реалистичными наблюдениями за жизнью природы. Интересно, что подробность изображения флоры и фауны сада позволила исследователям идентифицировать 24 вида растений и 12 видов птиц.

Свое имя Мастер из Флемаля получил из-за ошибочного предположения, что три створки полиптиха («Троица», «Богоматерь с Младенцем» и «Святая Вероника»), хранящиеся в Штеделевском институте, находились в аббатстве Флемаль около Льежа. Подобная путаница могла возникнуть во время покупки произведений Иоганном Давидом Пассафантом, работавшим в 1840-е консультантом и инспектором института, у текстильного магната из Ахена Игнеца ван Хаутема. Тот утверждал, вероятно, не желая раскрывать истинное происхождение картин, что они хранились то в аббатстве Флемаль, то в Фаленском аббатстве близ Седана. Однако ни в одном из указанных мест монастыря не оказалось. Несмотря на все это, имя Мастер из Флемаля используется по сей день.

Фигуры на трех створках выглядят очень живо и показаны практически в натуральную величину. Реалистичность манеры и одновременно декоративность живописи являются новаторством своего времени.

Богоматерь с Младенцем Христом изображены на фоне богато расшитой золотым орнаментом ткани, их золотые нимбы, инкрустированные драгоценными камнями, шелковое платье Марии с меховой оторочкой по рукавам, обилие ниспадающих складок, внимание, с которым исполнена лужайка, — все говорит о желании художника как можно подробнее передать окружающий мир. Однако внимание к «мелочам» — не просто праздное любопытство, всякая деталь здесь наполнена глубоким смыслом. Так, например, под ногами Мадонны, как и в парной створке «Святая Вероника», изображены лекарственные растения, что указывает на покровительство больным. Цветы и травы написаны с такой кропотливостью, что можно составить ботанический атлас Северной Европы.

Образ святой Вероники преисполнен торжественностью и величием. Как и в изображении Девы Марии, Кампен представил женщину, принадлежащую к среднему класса городка Турна, в котором у него была мастерская, только более зрелую. Ее одеяние богато расшито драгоценными камнями, ниспадающие складки шелка будто вырезаны из дерева. Художник виртуозно «играет» с фактурой, передавая тяжесть красной парчи и невесомость, легкость платка. Кажется, достаточно малейшего дуновения ветерка, и он выпорхнет из рук Вероники.

Шелковый прозрачный плат с золотой каймой из той же ткани, что и на тюрбане святой, с отпечатавшимся на нем ликом Христа является поистине шедевром мастера. Однако лик не принимает форму складок материи, а возникает как видение, указывая на божественную природу произошедшего чуда. Согласно легенде, жительница Иерусалима, блудница, отерла пот с лица Иисуса, и на «чистом полотенце» отпечатался Его лик. Этот эпизод почитается как шестая остановка на пути к Голгофе.

Изображение Троицы выполнено в технике гризайли, имитирующей каменную скульптуру. Такой прием был достаточно широко распространен в нидерландской живописи, однако Кампен являлся одним из первых мастеров, прибегнувших к нему. Известно, что художник увлекался деревянной скульптурой, отсюда — крепость форм, жесткость рисунка в передаче складок одежды.

Монументальные фигуры помещены в неглубокую нишу, Бог Отец поддерживает мертвое тело Христа, на чьем плече восседает голубь — Святой Дух. Контрастное сочетание света и тени безжалостно выявляет все анатомические подробности обнаженного Иисуса. Выступающий за край ниши постамент и выходящая за него нога Спасителя создают иллюзию нахождения сакрального образа в одном пространстве со зрителем.

Эта картина является верхней частью правой створки большого триптиха, написанного Робером Кампеном, и, к сожалению, не дошедшего до наших дней. Сегодня представление о нем можно сложить по уменьшенной копии, хранящейся в Ливерпуле, в галерее Уокера. Центральная створка представляла собой «Снятие с креста», по другим источникам — «Распятие», по бокам — «Разбойники». Согласно Евангелию от Луки, нераскаявшийся разбойник Гестас, изображенный на данной картине, был распят одновременно с Христом. «Вели с Ним на смерть и двух злодеев. И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. ‹…› Один из повешенных злодеев злословил Его и говорил: если Ты Христос, спаси Себя и нас» (Лк. 23:32–43).

Справа от распятого Гестаса — два человека, с пристальным вниманием наблюдающие его предсмертные судороги. Резкий изгиб тела, неестественно выкрученные руки, подчеркнутая объемность в моделировке лиц и тела говорят об увлечении мастера скульптурой, он часто находил в ней вдохновение для своих живописных работ. Хотя художник и использует орнаментированный золотой фон, изображение небольшого кусочка пейзажа с дорогой, уходящей вдаль, свидетельствует о его интересе к миру природы.

Луккская Мадонна происходит из коллекции Карла II (1799–1883), герцога Пармы и Лукки, и относится к позднему периоду творчества Яна ван Эйка. Некоторые исследователи утверждают, что в образе Богоматери художник изобразил свою жену Маргариту.

Мадонна с Младенцем занимает практически все пространство картины. Она восседает в очень узком, скромно оформленном интерьере, где присутствуют несколько бытовых деталей, написанных с особой тщательностью. Однако мастера волнуют не столько сами предметы, сколько их символический подтекст. Так, балдахин, под которым сидит Богоматерь, выполнен из парчи с цветочным орнаментом — намек на райский сад, традиционный символ Девы Марии, стеклянный графин с водой и медная посуда олицетворяют ее чистоту и непорочность, фигурки львов по бокам трона указывают на трон царя Соломона и происхождение Марии из рода царей иудейских. Яблоко в руке Иисуса отсылает к грехопадению Адама и Евы и как бы пророчествует искупительную жертву Христа. Свет, льющийся из окна, придает объем и материальность всем предметам.

Петрус Кристус, представитель второго поколения блистательных нидерландских живописцев, родился в местечке Барле в Брабанте. О его ранней деятельности не сохранилось практически никаких сведений. Известно, что в 1444 Кристус получил звание мастера в Брюгге, существует также предположение, что до этого творец учился у Яна ван Эйка. Несомненно, художник завершил некоторые работы ван Эйка после его смерти в 1441. Последние годы живописец провел в Брюгге.