На этом уникальном кладбище похоронены не только люди, «унесшие в могилу» свои тайны, но и настоящие фанатики тайн, эксперты по тайнам. Таким был, например, Владимир Бурцев, который специализировался на разоблачении тайных агентов полиции, втершихся в доверие членов тайных левых организаций (где тайные организации, там всегда и шпионы их врагов). Здесь похоронен и милый русский композитор Владимир Иванович Поль, который слыл йогом и знатоком самых разнообразных эзотерических тайн. З.А. Шаховская рассказывала мне, что уже и в старости, похоронив жену-певицу, В.И. Поль все еще вполне твердо стоял на голове, укрепляя свое здоровье, и прожил полных 87 лет. О его йогических фокусах ходило в эмиграции немало рассказов. Мой друг искусствовед Борис Николаевич Лосский передал мне один из них. В.И. Поль с супругой были вызваны в парижскую налоговую инспекцию, где въедливый инспектор спросил у них, как можно выжить на ту скудную сумму, которую Поль указал в налоговой декларации. Сильно уже немолодой Поль объяснил инспектору, что они с женой йоги и дневной рацион их не идет в сравнение с питанием трудового француза. Результаты тоже. Демонстрируя эти результаты, Владимир Иванович немедленно встал в высоком учреждении на голову и стоял на ней, пока пузатый чиновник не дал знаком понять, что он убежден…
Остается добавить, что, кроме восстановленного им самим здоровья, кроме своих долголетия, знания йоги и увлечения эзотерическими науками, сын обрусевшего немца Владимир Поль обладал и многими другими достоинствами. Он окончил естественное отделение физико-математического факультета Киевского университета, прошел курс по классу рояля и в классе теории музыки Киевской консерватории, учился живописи в художественном училище, а также брал уроки у художника Николая Ге. После своего первого брака и развода (сын В.И. Поля от первого брака стал богословом и был репрессирован большевиками в 1923 году) В.И. Поль для восстановления здоровья поселился в Крыму, где сочинял музыку и был директором Крымского отделения Русского музыкального общества. В Крыму Владимир Иванович и встретил свою вторую жену, начинающую певицу Анну Петрункевич (предпочитавшую этой фамилии псевдоним Ян-Рубан). Супруги поселились в Москве. В.И. Поль сочинял в ту пору романсы и прочие музыкальные произведения (по свидетельству Сергея Маковского, он «свои мистические прозрения мечтал вложить в гармонически совершенную оркестровую симфонию»), в их московском доме бывали Поленов, Бенуа, Станиславский, Ге. В.И. Поль ездил в Ясную Поляну, дружил со Львом Толстым и с его сыном Сергеем. В эмиграции В.И. Поль и его жена-певица с успехом выступали с концертами. В.И. Поль написал в Париже три балета и множество романсов, стал создателем Русской консерватории, где он преподавал фортепьяно и теорию музыки, а после смерти С. Рахманинова (высоко ценившего «Концерт для левой руки» Поля) также и директорствовал, и где его жена преподавала вокал. До самой своей гибели вдовец В.И. Поль оставался почетным директором консерватории.
Он прекрасно выглядел в свои 87 лет, и полагали, что с таким здоровьем он будет жить вечно. Увы, наши сроки не зависят ни от каких наук, даже эзотерических. Когда подошел его срок, В.И. Поль попал под машину. Глупая случайность. И обидная закономерность…
Как ни мало (лишь последнюю треть жизни) я прожил во Франции, но иные из моих новых друзей и знакомых успели упокоиться под здешними березами: милая Татьяна Алексеевна Осоргина-Бакунина, мой киношный учитель Александр Аркадьевич Галич, мой друг Борис Николаевич Лосский, милый коктебельский собеседник Виктор Платонович Некрасов и добрая здешняя собеседница Зинаида Алексеевна Шаховская, а также редактор «Континента» писатель Владимир Емельянович Максимов, который тоже был ко мне добр…
«Прощайте, прощайте, пора нам уходить…» Если память меня не обманывает, именно так пели герои любимой пьесы нашего детства, покидая царство теней. Нам тоже пора продолжить не без причин затянувшееся наше путешествие вверх по реке Орж.
На пути у нас теперь Монлери (Montlhéry, а некогда писали даже Mont-le-Héry) с его издали заметной тысячелетнего возраста башней, построенной между 991-м и 1015 годами. Тому, кто одолеет ее 132 ступеньки, откроется сверху замечательная панорама: все видно, как на ладони, на 30 километров в окружности, недаром бравые наблюдатели столько раз глядели отсюда по сторонам в бесчисленных войнах минувшего тысячелетия. Башня эта уцелела от укрепленного замка, построенного неким Тибо де Монлери, который, пользуясь удобным стратегическим положением своего разбойничьего гнезда (близ нынешней 20-й госдороги), грабил всех проезжающих. Это был не простой грабитель, он лелеял вдобавок высокие матримониально-политические амбиции. Он хотел, чтобы король Филипп I взял его дочь в жены своему внебрачному сыну Филиппу Меленскому (не иначе как имел тайную цель породниться через этого внебрачного сына с высоко ценимым нашими историками князем Ярославом Мудрым, который, как ни крути, приходился этому меленскому бастарду прадедушкой). Дело дошло до того, что королю Людовику VI Толстому пришлось всерьез разбираться с этим Тибо и с его монлерийским гнездом. До сих пор во французских школах учителя, рассказывая о трудностях, которые претерпел Людовик Толстый в борьбе с феодалами, приводят его слова, в которых он завещал детям беречь эту самую монлерийскую башню: «Берегите, как зеницу ока, эту башню, я из-за нее состарился раньше времени…»
Из памятников тех бурных времен уцелели в городе Монлери, кроме башни, также ворота Бодри, построенные в 1015 году.
Что касается других, более поздних свидетельств развития человеческой цивилизации, которые могли бы задержать здесь внимание путешественника, то в окрестностях Монлери есть основанный в 1924 году автодром для испытания автомобилей. В ту далекую пору на нем было поставлено до ста рекордов скорости, но здесь и сегодня проводятся весьма престижные испытания. Вдобавок на дороге Плесси-Сен-Пэр (Plessis-Saint-Père) устроен близ города Баленвилье (Ballainvilliers) интересный музей автомобилей, который может похвастать своей коллекцией «ягуаров».
В двух километрах от Монлери находится городок Линас (Linas) с его построенной в X веке (и перестроенной в XVIII веке) церковью Сент-Мерри, а еще чуть дальше – Бретиньи-сюр-Орж (Brétigny-sur-Orge), истинная столица фасоли. Здесь уже пошел настоящий сельский Юрпуа, край огородов.
Впрочем, не одних только огородов. В соседнем Лонпон-сюр-Орж (Longpont-sur-Orge) монлерийский граф по имени Ги I и его набожная супруга Одиерн возвели на месте древней друидской молельни храм во имя Богородицы-Девы – базилику Нотр-Дам-де-Бон-Гард. Храм этот неоднократно привлекал множество паломников, вдохновляемых историей о временах постройки храма (время к нам не близкое – 1031 год). Рассказывают, что один из кузнецов передал графине Одиерн железный прут, раскаленный докрасна, и графиня, взяв его, безо всяких для себя дурных последствий водрузила на нынешнее место. Этот прут, прозванный Красным Крестом, и ныне покоится по левую руку от портала.
Базилика эта строилась долго, но в годину Религиозных войн, а также в 1812 году потерпела большой урон. Только во второй половине XIX века она была (по решению папы Пия IX) реконструирована. Но все же кое-что уцелело в этом благородном сооружении и от XI века (к примеру, нижний этаж колокольни), и от XIII (ее верхний этаж). Да и скульптуры XIII века, хоть и покореженные, все ж уцелели. Уцелели также украшения фриза, пожертвованные Карлом VIII и Анной Бретонской. В интерьере сохранились красивые аркады и надгробные плиты графини Одиерн и графа д’Эврё.
В деревне Маркусси (Marcoussis), что в четырех километрах западнее Монлери, уцелел замок начала XV века Монтагю (Montagu), построенный обер-камергером короля Карла VI Жаном де Монтагю. Одна из его башен была сохранена от постройки XII века, а в старой укрепленной стене красуется башня Генриха IV. Позднее (в царствование Людовика XIII и Людовика XIV) неподалеку от Маркусси был сооружен замок Борегар (Beauregard). Строительство его продолжалось и в XVIII веке, а нынче в его великолепно сохранившемся ансамбле можно увидеть и голубятню на 4000 клеток (по обычаю Французского Острова, каждая клетка соответствует десятине земли поместья), и шиферные отливины, и классический четырехчастный огород, и водоем, созданный для поддержания уровня воды в Орже, доставляющий также немало радостей нынешним серфингистам.
К западу от Маркусси (чье название позаимствовал в качестве псевдонима один из художников-кубистов) лежит старинный Форж-ле-Бэн, где в XIX веке лечились местными железистыми водами от золотухи. Сообщают, что сам великий Толстой там бывал и, может даже, лечился.
Продвигаясь к югу по этой мирной долине огородов, церквей и замков, по стране Юрпуа, мы в скором времени достигнем города Арпажон (Arpajon). Если вы любитель и высокий ценитель фасоли, то в Арпажон вам лучше всего приехать в третье воскресенье сентября, когда там проходит ярмарка фасоли: каких только цветов и нежных оттенков этого продукта вы там не увидите (искусству сушки фасоли обучил здешних жителей уроженец Бретиньи-сюр-Оржа блаженной памяти месье Габриэль Шеврие). Впрочем, и в другие дни года вы сможете увидеть в центре города грандиозный крытый рынок (les Halles) 1470 года постройки. Он имеет в длину 35, а в ширину – 18 метров, украшен и укреплен двенадцатью дубовыми столбами и крыт бурой черепицей. Крыша у него двухскатная (похожая на ту, что в Мийи-ла-Форе), но покрывает она ряды не донизу, не до земли, поэтому здесь светлее, чем, скажем, в Эгревиле, но зато ветер с дождем могут забраться сюда в непогоду. Думаю, что, странствуя по Французскому Острову, вам удастся увидеть немало крытых рынков: вместе с церковью, мэрией и зданием суда они составляли ядро средневекового города, по ним можно было судить о его процветании (или убожестве). Привилегию постройки рынка давал сам король, и возникновением таких рынков в Париже, Дрё, Этампе города эти были обязаны разрешению короля Людовика VI (Людовика Толстого). Подобные рынки строили во множестве после окончания Столетней войны, в XV и XVI веках. Позднее местные власти озаботились их постройкой в XIX веке (но тут уж пошли в ход новые материалы, обходились без дубовых столбов). Иные из крытых рынков (в Корбей-Эссоне, скажем) украшали цветной керамикой. А кое-где панно у дороги извещают с гордостью, что вы сможете увидеть крытый рынок «бальтаровского типа». Речь идет о том самом Бальтаре, что разместил когда-то под элегантной крышей знаменитое «чрево Парижа»…
