Был несколько ограничен размах дворцового строительства. Правда, сама Мария-Терезия истратила немало денег на перестройку и в особенности на отделку Шенбрунна. Тот же Пакасси переделал для императорской фамилии еще один дворец – в Хетцендорфе, превратив его в «Маленький Шенбрунн»; теперь в нем – венская Школа моды.
Среди зданий, возведенных в то время по заказу венских аристократов, самое известное – дворец Паллавиччини, поставленный против Библиотеки и замкнувший Йозефсплатц. Автор его, Хоэнберг,- строитель выдержанной в классическом духе Глориэтты. Здесь он, однако, опирается, скорее, на ренессансные, отчасти на барочные образцы. Стена делится на рустованный цокольный и более массивный основной этажи, в центральной части над карнизом поднимается аттик с гербом, над главным входом – разорванный фронтон. Однако мы не видим привычного «большого ордера» – стена дворца гладкая, ее украшают лишь наличники окон верхнего этажа. Оригинально «перевернуто» соотношение этажей: полуэтаж оказывается не над, а под главным этажом. Середина акцентирована только порталом, навес над которым поддерживают классицизированные фигуры кариатид. В сдержанно-суховатом облике здания выразилось переходное время.
Классицизму так и не суждено было развернуться в Вене в полную силу, хотя, казалось бы, для этого были благоприятные условия. Если дворцов строили мало, зато стали сооружать одно за другим общественные здания: этого требовала эпоха. Самая ранняя из этих построек и оставшаяся в своем роде одинокой – университетский Актовый зал (ныне Академия наук). Ее возведение в 1753-1756 годах как бы знаменовало переход университета от иезуитов к государству. Автором проекта был французский классицист Жан-Никола Жадо.
И. Каневале. Медико-хирургическая академия. 1783-1785
Здание Актового зала с длинными боковыми и узким главным фасадом, выходящим на Игнац-Зейпель-платц, роднит с предыдущей эпохой венской архитектуры разве что пышность отделки. Но барочной динамики объемов нет. Фасад в пять осей компактен, четко разделен, довольно тяжел по пропорциям. Рустованный первый этаж обретает равноправие, а не кажется лишь цоколем: он богато украшен, в ниши вдвинуты скульптурные группы на больших постаментах, над дверью и окнами – лепные гирлянды. Второй, парадный этаж украшен посередине лоджией с колоннадой, а по бокам – фронтонами. Над лоджией идет балюстрада со статуями, почти закрывающая верхний этаж, зато над ним поднимается мощный аттик с гербом посередине. Массив здания как бы состоит из определенных уравновешенных частей.
Фасад университетского Актового зала по своей нарядности не уступает зданиям прошлой эпохи. Этого нельзя сказать о возведенных уже в царствование Иосифа II больших сооружениях: Общедоступной больнице (1784), Медико-хирургической академии (1783-1785). Последняя построена на Верингерштрассе Исидором Каневале. Простое по основным формам здание выходит на улицу боковыми флигелями, центральная его часть – в глубине двора. Сохранена обычная схема – рустованный цокольный этаж и над ним еще два. На сильно выступающем среднем ризалите, как и на боковых, верхние этажи объединены ордером; а над окнами главного этажа – лепные украшения. Над средней частью, кроме того, аттик с надписью и гербом. Все декоративные элементы выполнены очень сдержанно, пилястры плоские, ионического ордера. Строгое, четкое по пропорциям строение привлекает своим благородством и несколько суховатым изяществом. Чисто утилитарное начало выразилось гораздо откровеннее в зданиях Общедоступной больницы и Военного госпиталя.
Не определяет современного облика Вены и массовая жилая застройка второй половины XVIII – начала XIX века, хотя многие из этих домов сохранились. В жилых домах тоже сочетались какие-то элементы, идущие от барокко, с чертами классицизма, но, как правило, все эти особенности выступали в упрощенном виде.
«Дом трех девушек» на Мёлькербастей
Дом, где жил Моцарт. Интерьер
Некоторые из домов, правда, очень хороши: так, славится прилепившийся к большому брандмауэру двухэтажный домик на Мёлькербастей – сохранившейся части старых укреплений. Хотя он и выстроен в начале XIX века, но отделка рустом, украшения над окнами, высокая крыша с причудливо изогнутым фронтоном на торцовой стороне – все это заставляет вспомнить барокко.
Отдаленный отклик этого стиля находишь и в очертаниях деревенских одноэтажных домов в Гринцинге, Хитцинге.
Двор дома, где родился Шуберт
Бюргерские дома в Вене порой исторически не менее важны, чем знаменитые дворцы. Так, в ничем внешне не примечательном доме недалеко от собора св. Стефана (Домгассе, 5) жил Моцарт, там он написал «Женитьбу Фигаро». Известный декоратор Камезина исполнил для потолка одной из комнат рельеф на тему «Женитьбы Фигаро». Тут у Моцарта бывал Гайдн, сюда приходил молодой Бетховен. С Бетховеном связано в Вене много мест, прежде всего большой дом на Мёлькербастей – дом Пасквалати, где великий композитор поселился в 1804 году и куда неизменно возвращался после отлучек; здесь он писал Четвертую, Пятую, Седьмую симфонии. В Хейлигенштадте Бетховен несколько раз проводил лето; в 1802 году в одном из сохранившихся доныне домов он написал «Хейлигенштадтское завещание». Сохранился и старый, еще XVII века, дом, где Бетховен жил летом 1817 года. Другое бывшее предместье Вены – Нусдорф – родина Шуберта. В маленьком домике на Нусдорферштрассе, 54 устроен музей памяти Шуберта. Кстати, Шуберт бывал и в упомянутом выше двухэтажном домике на Мёлькербастей в семье, где было три дочери, отчего дом иногда называют «Домом трех девушек».
Во второй половине XVIII века публика вслед за просвещенными умами как бы открыла для себя прелесть природы. Именно в это время Вена стала городом прекрасных садов. Наряду с более старыми регулярными начали разбивать парки уже по новым принципам «английской», свободно-живописной планировки (в Петцлейнсдорфе, Нойвальдэгге и других предместьях). Были открыты для свободного посещения Шенбруннский парк, Пратер (1766) и Аугартен (1775).
Л. де Монтуайе. Дворец Разумовского (ныне Геологический институт). Начало XIX в.
Л. де Монтуайе. Церемониальный зал в Хофбурге. 1804 1807
Открытие Пратера стало событием. Венцы тотчас же устремились туда, и современники описывают, как там немедленно появились палатки для продажи съестного и различные увеселения. Пратер до сих пор – самый большой и популярный парк Вены. Пятикилометровая прямая аллея ведет от его начала к «Увеселительному домику», выстроенному в 1782 году Каневале. Парк состоит из нескольких частей: кроме тенистых дорожек и лужаек по бокам от главной аллеи в него входят так называемый Вюрстельпратер – место народных гуляний с кафе и аттракционами, главный из которых – знаменитое Большое колесо, а также спортивный комплекс и ярмарочные павильоны. Свой традиционный облик Пратер начал приобретать именно во второй половине XVIII века.
Новый век начался для Вены неспокойно: внутренняя реакция после смерти Иосифа II, наполеоновские войны, две французские оккупации, наконец, Венский конгресс. Строили в те годы немного. В противовес сухой утилитарности иосифовских времен в архитектуре стремились к большей репрезентативности. Влияние Франции определило стиль сооружений – поздний классицизм, ампир. В австрийской столице работали заезжие архитекторы: так, несколько дворцов построил парижанин Шарль де Моро, проект резиденции эрцгерцогини Беатрисы сделал Джакомо Кваренги, чье творчество вошло в историю русской архитектуры. Однако их произведения так и остались одинокими – не создалось своеобразной школы венского ампира, в отличие от былых лет, когда на основе итальянских влияний возникло венское барокко.
Один из наиболее значительных памятников той эпохи принадлежит бельгийцу Луи де Монтуайе. Это дворец на Разумофскигассе, выстроенный в начале XIX века для русского посла графа Андрея Кирилловича Разумовского. Здесь во время Венского конгресса Александр I устраивал блестящие приемы. Хозяин дома был просвещенным человеком, любил музыку; известна его дружба с Бетховеном.
Дворец Разумовского (теперь тут помещается Геологический институт) выходит на улицу нешироким, скупо оформленным фасадом. На низком цоколе, прорезанном приземистыми арками, возвышаются два этажа, объединенные плоскими вертикальными тягами. Кроме них стену украшают прямоугольные углубления над окнами; все это не нарушает ее массив.
П. Нобиле. Новые ворота Бурга. 1824
Сильно выступающий вперед портик – отдельный объем, приставленный к основному. Портик в чисто классическом вкусе, небольшая вольность – гирлянды, свисающие с ионических капителей. Монтуайе добивается впечатления простоты и изящества, сохраняет спокойную гармонию пропорций, не упуская из виду и необходимую представительность здания. Все подчинено разумному расчету, но нет излишней сухости.
