видели пассажиры транспорта, проезжающие по «советскому Манхэттену».
6. Мозаичное панно на бывшем здании СЭВ на Новом Арбате, 36. Композиция выполнена венгерскими мастерами и показывала гостям из восточного блока: вот, в советской стране и абстрактные композиции имеют право на существование.
Центральный экономико-математический институт РАН, он же «Дом с ухом».
7. Мозаика «Осень» в музее «Гараж». Работа была выполнена для знаменитого ресторана «Времена года», затем отреставрирована. Лучший пример сохранения мозаик в Москве, хотя Григорий Ревзин называет ее «характерным образцом монументальной халтуры ранних 70-х годов, какой было принято украшать здания домов культуры, загсов и учебных заведений».
8. Мозаика «Исцеление человека» на здании медицинской библиотеки (Островитянова, 1). Более двух тысяч квадратных метров! Четыре мозаики на разных стенах библиотеки носят свои названия – «Исцеление», «Спасение», «Рождение», «Надежда». Работа выполнена в 1970-е годы.
Проникнитесь позднесоветским модернизмом
За двадцать лет с эпохи первых хрущевок выросло поколение, которыму такие дома казались тесноватыми. В 1970-е годы в Москве уже достигли относительно неплохого показателя в 16,5 квадратных метров на человека. Генеральный план 1971 года устремил свои взгляды на окраины – Медведково, Свиблово, Новогиреево, Вешняки, Кузьминки, Выхино, Нагатино, Зюзино, Орехово-Борисово, Отрадное, Строгино. Главмосстрой имел почти 100-тысячный коллектив. Серийность строительства позволяла московским домам отправляться в виде конструктора в Тольятти, Тынду, Волгодонск, Нижневартовск. От пяти этажей шли к девяти, от девяти – к шестнадцати, от шестнадцати – к двадцати пяти. «Черемушки» уже тогда считались чем-то скучным и давно отжившим свой век. На рубеже семидесятых-восьмидесятых годов передовыми районами в прессе называли Ясенево, Строгино и Крылатское.
Архитекторы построили ряд интересных, местами брутальных зданий: «Интурист» на Тверской, здание Совета Экономической Взаимопомощи на Новом Арбате, «Гидропроект» на пересечении двух шоссе, Волоколамского и Ленинградского.
Но самым интересным точечным проектом в центре города стал новый корпус Телеграфного Агентства Советского Союза. Главные улицы, выходящие в центр, хотели мягко окружать многоэтажками. ТАСС сначала видели раза в два выше, с четкой ритмикой фасада и небольшой трапецией на крыше. Виктору Егереву тогда было слегка за 40, он уже участвовал в строительстве станции «Краснопресненская» и Дворца пионеров и школьников на Воробьевых горах. Будущее окружало: в здании запроектировали систему пневмопочты, грузовых подъемников, чтобы решить проблему парковки. Здесь же сидел отдел фотохроники. Со временем высоту здания «срезали», а формы сделали менее агрессивными и геометричными. Двухэтажные окна – «телевизоры» – все говорило о том, что это новое, соответствующее духу времени рабочее пространство. Окна, кстати, очень гармонично продолжают соседний дом, «раненный» во время Гражданской войны. Так Москва получила очень хороший укороченный небоскреб – не унижающий столицу, хорошо вписавшийся в местность, современный и тогда, и сейчас. Егерев сам признавался, что участок очень сложный. Кстати, песня «В семь часов у Никитских ворот» из той же эпохи.
Еще обязательно нужно посетить проспект Сахарова, посмотреть на Новый Арбат, на работы архитектора Меерсона («дом на ножках» на Беговой и комплекс «Лебедь»), съездить в центр электронной промышленности Зеленоград.
На протяжении 1970-х годов вызревал единый каталог строительных деталей, который позволил в позднее брежневское время и потом увеличить этажность, площадь вводимых районов. По единому каталогу строились дома знаменитой серии КОПЭ, что значит «Каталожные объемно-планировочные элементы». Такими домами застраивали окраины, прижавшиеся ко МКАДу, – Коньково, Ясенево, Кунцево, Строгино, Тушино, Алтуфьево, Отрадное, Братеево, Чертаново. Количество этажей разное, но в основном 18–22. Эти дома достаточно теплые, там трехслойная панель (бетон-утеплитель-бетон), это один из лучших советских проектов.
Советская архитектура проделала путь от бараков до приличного индустриального жилья. Под звуки синтезатора или плохонького кассетного магнитофона эту эпоху постигать легче. В таких домах живут десятки миллионов людей. И юность многих начиналась с дешевого портвешка, расстроенной гитары, подъездной романтики. Дети проходных дворов, дети расписанных подъездов, дети залитых солнцем панелек. Столичный статус вырвал у Москвы сотни исторических памятников, кварталов, Новый Арбат или массовые сносы перед Олимпиадой-80.
Москва, с одной стороны, переживала насилие, зализывала раны, но там, где жизнь задерживалась чуть больше, чем на 40–50 лет, вдруг складывались местные сообщества, возникало соседское чувство, взаимопомощь, районный патриотизм. Из человека не так просто вытравить привычку налаживать жизнь вокруг себя. Чтобы людьми управлять, их нужно лишить корней, семейной истории, собственности, привязанности к земле, постоянного места жительства, дабы слишком не укоренились, не более 50 лет на одном месте чтобы и ничего на века. Приехать в европейский город и десятилетие за десятилетием обнаруживать там все на своих местах – роскошь для москвичей. Не трогайте панельки, в них уже выросло два поколения.
Отличное место для прогулок на высоком берегу Яузы позволит на время отрешиться от городской суеты. Усадьба Усачевых-Найденовых, один из лучших образцов позднего московского ампира, была возведена по проекту зодчего Доменико Жилярди. В парке сохранились беседки, скульптуры, символизирующие четыре времени года, статуи львов и грифонов. Под сводами местного грота Велюров из «Покровских ворот» рассказывал «историю, леденящую кровь». Рядом с парком находится кусок Берлинской стены и памятник российской интеллигенции, пострадавшей в период тоталитаризма. Крылатый Пегас отчаянно бьется среди железных прутьев (улица Земляной Вал, 57)
На берегу Головинских прудов можно встретить и рыбака с удочкой, и потрепанную ветрами сосну. От XVIII века остался обширный парк с трехсотлетними дубами, парадные ворота с навершиями в стиле русской готики. Вполне возможно, что во владениях графа Панина работал именитый архитектор Баженов. XIX столетие отметилось краснокирпичным комплексом суконной фабрики Йокишей. Место идеально подходит для уединенных прогулок. В местном парке благородно ветшает скульптура Зои Космодемьянской (легко добраться пешком от станции метро «Речной вокзал»)
Территорию Коломенского музея-заповедника хирургическим скальпелем рассекает километровый овраг. На дне покоятся два огромных валуна, Гусь-камень и Дев-камень, недавно ставшие объектом поклонения. Тетушки и дядечки солидного вида сосредоточенно просят о чем-то высшие силы, в такие минуты советуем проходить мимо на цыпочках. Березки украшены цветными ленточками, а сам овраг фигурирует в десятках городских легенд. Их достоверность, впрочем, остается на совести распространителей. На возвышении красуется церковь Усекновения Главы Иоанна Предтечи. Она является ровесницей кремлевских стен и соборов. Замшелые могильные камни в окрестностях лишь придают храму таинственности. (Лучше всего зайти в означенный район со стороны дворца Алексея Михайловича).
Грот на территории сада имени Баумана.
Кусочек девственной природы в Ясенево
