инстинкту, свойственному этому народу, сохранились прежние размеры, та же внешняя форма и одинаковый общий вид, так что среди великолепия империи они как бы сохраняли память о древнейшей эпохе и ее вид.
Дом Весталок
Жилище весталок, как и следовало ожидать, расположено в нескольких шагах от храма, в котором они служили. Если бы в 1876 г. раскопки продолжили несколько дальше, его скоро открыли бы; но их вели в другую сторону и, лишь после того как обнаружили все пространство Священной дороги, вдоль базилики Константина и вплоть до арки Тита, вернулись к храму Весты. Нескольких ударов заступом было достаточно, чтобы появились стены дома весталок; благодаря энергичной работе он теперь совершенно высвобожден. Это, несомненно, самое большое открытие, сделанное в последнее время, и, за исключением базилики Юлиевой, не находили еще на Форуме такого значительного памятника.
Туда входят через боковой вход малопредставительный, но, поднявшись по нескольким ступеням, попадаешь в прямоугольный двор в 69 метров длиной и 20 шириной. Двор этот представляет перистиль обыкновенных домов, но в необычных пропорциях. Он окружен был обширными портиками, украшенными статуями vestales maximae (великих весталок), стоявших во главе коллегии весталок. Статуи эти были поставлены на основания с торжественными надписями. Ланчиани [21] предполагает, что в то время, когда здание было нетронутым, в нем должна была находиться сотня статуй, но время значительно уменьшило их число. Теперь сохранились только обломки 18 статуй, более или менее пострадавших. Пьедесталы сохранились в лучшем виде. От раскопок XVI века их осталось несколько; при последних раскопках их найдено было около 20, некоторые хорошо сохранились. На них имеются надписи, из которых мы узнаем многое. Из них видно, каким уважением пользовались весталки и в каких делах они принимали участие. Быть избранной в коллегию весталок считалось такою честью, что Тиберий, желая утешить дочь Фонтея Агриппы, не избранную, счел нужным подарить ей миллион сестерциев. Честь распространялась на всех близких, и среди статуй, обломки которых найдены в Атриуме Весты, некоторые были воздвигнуты родственниками, гордившимися тем, что в их семействе есть весталка. Иногда это делали люди, обязанные жрице за какую-нибудь милость, от нее полученную, и желавшие выразить ей благодарность, и из этого видно, до какой степени простиралось влияние весталок. Мы не особенно удивимся, что они принимали участие в назначении библиотекаря императора, но в некоторых случаях их вмешательство представляется нам поразительным. Каким образом могли они доставить кому-нибудь должность военного трибуна? Какие услуги могли они оказать центурионам, отправленным товарищами в Рим для устройства дел их легиона?
Неудивительно, что благодарность всех этих лиц выражается в терминах несколько гиперболических. Конечно, надо уменьшить похвалы, расточаемые весталкам на пьедесталах их статуй, но из этих надписей мы видим, какие качества от весталок требовались. Их хвалят преимущественно за рвение и искусство, с каким они исполняют свои священные обязанности; про них говорят, что они набожно бодрствуют день и ночь у подножия жертвенников богов, у вечного огня, и что молитвы их способствуют процветанию республики. Некоторые из добродетелей, которыми они славятся, целомудрие, набожность, преданность долгу, подходят и к христианкам, но христианка не могла бы принять восторженность и преувеличение некоторых комплиментов. Она покраснела бы, если бы про нее говорили, что «своей набожностью и честностью она превосходит всех женщин, до нее бывших», или что «божество приуготовило ее для себя и избрало ее нарочно, чтобы посвятить своему служению». Надо думать, что восхвалявшие весталок были уверены, что понравятся им, а это доказывает, что смирение не принадлежало к их добродетелям. Одна из них восхваляется за поразительные познания. Действительно мы знаем, что культ Весты был очень сложен, и, чтобы выполнить все обряды, нужно было долгое обучение. Тридцать лет, на которые обязывалась весталка, делились на три одинаковые периода; в первый она обучалась своему служению, во второй совершала его, в третий учила вновь посвященных. Поэтому на одном из пьедесталов, найденных в Атриуме Весты, изображено, что молодая жрица благодарит старую за полученные уроки, другой памятник представляет замечательную особенность: имя весталки, в честь которой он был воздвигнут, испорчено так тщательно, что его невозможно прочесть. Если старались стереть это имя, значит, она перестала быть достойной оказанной ей чести, и тотчас появляется мысль, что она погрешила против целомудрия, за что сурово наказывали. Тем не менее предположение это не вполне вероятно. Памятник этот датирован консулатом Иовиана и Варрониана, т. е. годом, когда только что умер император Юлиан и когда борьба между двумя религиями была всего сильнее. Если бы старшая весталка нарушила свой обет, это произвело бы шум и сведение об этом факте дошло бы до нас. Приходится думать, что прегрешение ее было иного рода, и, так как поэт Пруденций рассказывает о весталке, которая как раз в это время приняла христианство, предполагали, что это и была наша весталка. Если это предположение верно, понятен гнев служителей Весты и желание их уничтожить имя виновной.
Скульптуры в Доме Весталок
Большой двор Атриума Весты был очищен и представляет теперь очень интересный вид. Все обломки статуй, найденные при раскопках, поместили вдоль стен, там, где стояли изображения весталок, когда здание было нетронутым. Благодаря этим остаткам воображение может легко вновь населить этот пустынный перистиль и возвратить этим обширным портикам их древних обитателей. Сохранившиеся портреты весталок, хоть и изуродованные, дают нам возможность представить себе, какими они были, со всеми «подробностями их строгого и богатого одеяния. Мы видим их короткие волосы, инфулу [22] на голове, откуда падали ленточки, составлявшие нечто вроде диадемы, веревку, стягивавшую их тунику на талии, и круглую буллу, висящую на их груди, как крест наших монахинь. Ланчиани замечает, что этот костюм придает им монашеский вид; надо только прибавить, что жилище их было гораздо роскошнее, чем современные монастыри. Вспомним, что двор, где мы находимся в настоящую минуту и который они должны были постоянно посещать, имеет 68 метров в длину и 20 метров в ширину. Если сообразить, что дом предназначен был всего для 6 или 7 весталок, удивляешься таким размерам; но Йордан объяснил их очень остроумно. Судя по некоторым признакам, он думает, что часть перистиля имела вид рощицы с деревьями, аллеями и мраморными скамейками. Такое расположение было для весталок не только удовольствием, делавшим их жилище более приятным, но и необходимостью. Не забудем, говорит Йордан, что они принадлежали к первым римским домам, что их семьи имели обыкновение проводить жаркое время года в горах или на морском
