Наталья Аверкиева - Тайные знаки судьбы

Ознакомительная версия.

Он закатил глаза, тяжко вздыхая, сжал губы, потом закусил их и выдал, лукаво прищурившись:

— Мир во всем мире. — И заржал.

Я несильно пихнула его в плечо. Кир не удержался, рухнул на бок и закатился пуще прежнего. Дурак такой.

Нам разрешили погулять по окрестностям. По плану у нас еще было посещение историко-художественного музея в селе Владимирское и какие-то местные ночные развлечения. Честно говоря, мне бы хотелось побыть у Алатыря и поговорить с ним. У меня столько вопросов, но так мало ответов. Например, почему отец ушел, или сможет ли Кирилл помириться со своим папой, будет ли он со мной, как он вообще ко мне относится. Нет, понятно, что хорошо, защищает и нежничает, но я все равно боюсь, что не значу для него столько же, сколько значила прошлая девушка, которую он очень любил. Да, он посвящает мне свои стихи и даже в одном из последних рассказов наградил героиню моим именем, но вдруг это все ничего не значит?

После прогулки и сытного ужина, когда мы все согрелись, Владимир Владимирович предложил почитать стихи и рассказы, которые студенты специально готовили к поездке. Я уже привыкла к этой процедуре и спокойно реагировала на критику в адрес Поэта. А первое время, конечно, очень дергалась и злилась. Мне казалось, что он так гениален, что критиковать его нельзя. Потом я поняла, что занятия помогают лучше ориентироваться в собственных мыслях. Это очень важно — уметь понимать самого себя и делать так, чтобы тебя понимали окружающие. Я сначала слушала выступающих внимательно и даже что-то критиковала. Со мной спорили, не соглашались, доказывали обратное. Но, поддерживаемая одобрительным взглядом Поэта, я все равно не отступала. Потом я садилась к нему под бок на диванчик и чувствовала, как он слегка приобнимает меня, — значит, доволен и уверен во мне. От этого меня распирала такая гордость, а улыбка становилась такой широкой, что я невольно прикрывала ее рукой — вдруг они подумают, что я какая-нибудь дурочка, раз постоянно лыблюсь. Женька бы уж обязательно что-нибудь сказала по этому поводу. Женька — это моя подружка и одноклассница. Она очень умная и всегда говорит колкости.

Ближе к полуночи меня начало клонить в сон. Рядом с Поэтом было так хорошо и уютно, рассказ какой-то женщины про вересковый мед и весну навевал тоску и делал веки тяжелыми. Я еще краем уха слышала, как Кирилл что-то ей говорит, слышала, как Оксана, которая сидела по другую сторону от меня, защищает унылое творение. Я пыталась бороться с собой и даже старалась не зевать, но…

Мне снилось, что я лечу. Вот так широко расправила крылья и лечу. Внизу хлопья облаков, похожие на клочки ваты, вверху все такое ярко-синее, а внизу прозрачно-фиолетовое. Красотища! Потом я аккуратно приземлилась на одну из мягких перин, подсвеченную розово-золотыми лучами заходящего солнца. Сверху на плечи легло что-то волшебно пушистое, пахнущее летом.

— Спи, — кто-то прошептал тихо и провел рукой по голове.

Я сонно улыбнулась.

— Кир, это безумие! — зашипел женский голос сбоку.

— Все будет хорошо.

— Ты понимаешь, что это опасно? Ты сошел с ума? — злился голос.

— Не каркай, — ухмыльнулся Поэт, и я окончательно проснулась.

— Кирилл? — села на постели.

— Ну что? — застыл он в дверях. — Даже не вздумай меня отговаривать!

— А ты куда? — На душе сразу же стало как-то тревожно.

— Куда? — недовольно взмахнула Оксана руками. — Он с ребятами поспорил, что обойдет озеро три раза! Нормальный человек? Кто прется не пойми куда среди ночи? Вот зачем все это? А если…

— Ксюх, я большой мальчик, — строго посмотрел он на однокурсницу.

— Кира, но она права, — влезла я на правах его девушки.

Поэт посмотрел на нас удивленно-осуждающе.

— Вы меня перед мужиками опозорить, что ли, хотите? — спокойно спросил он голосом, не терпящим возражений.

Оксана фыркнула и отвернулась. Я недоуменно смотрела, как он вышел из комнаты, а через секунду его тень скользнула вниз по противоположной стене.

— Кирилл! — закричала я, бросаясь за ним вдогонку.

— Не торопись, он уже ушел, — мрачно буркнула Оксана. — Ой, какой идиот!

— Но зачем?! — воскликнула я, подбегая к окну и вглядываясь в вязкую черноту. — Что это за глупый спор?

— Это все Сергей. Он сказал, что тот, кто после полуночи в полнолуние обойдет Светлояр, увидит Китеж.

— Так полнолуние было два дня назад, — дернула я плечами.

— Вот иди и скажи им! Кира сказал, что, типа, он смелый, он обойдет. Вот нормальный?

— И что теперь делать? — охнула я, ухватив ее за руку.

— Что-что? — проворчала Оксана. — Ждать… Мы же не хотим опозорить его перед всеми. — Она недовольно поджала губы и нахмурилась.

Я бессильно опустилась в кресло рядом с окном, обняла колени и уткнулась в них носом. Ну почему он у меня такой… смелый?

— Варя… Варвара, просыпайся, — теребила меня за плечо Оксана.

Я зевнула, натянула одеяло повыше и решила, что пять минут можно еще полежать — в комнате прохладно, а вылезать из-под теплого одеяла не хочется.

— Варька, вставай! — дернула она одеяло на себя. — Нам выходить через пятнадцать минут. Автобус уже пришел.

— А завтрак? — кое-как разлепила я единственный проснувшийся глаз. Второй в знак протеста закрылся особенно плотно.

— А завтрак ты проспала. Я тебя уже час не могу добудиться.

— То есть я теперь должна отощать и умереть? — попыталась я состроить трагичное лицо, все так же взирая на мир не до конца разлепленным глазом.

Оксана окинула мою безвольно раскинувшуюся на кровати тушку заинтересованным взглядом, а потом кивнула в сторону прикроватной тумбочки:

— Яйцо, пирожок с капустой и пакетик сока должны спасти твой род от вымирания.

— Хм… — покосилась я на провиант и похлопала себя по впалому животу. — Маловато будет для моего молодого, растущего организма.

— Молодой организм сейчас останется в этой деревне. Вставай, соня! — громким голосом приказала Оксана и стащила меня за ногу с кровати.

Я хотела было возмутиться, что со мной обращаются столь неуважительно, типа, если я маленькая, то все можно, но передумала — слишком холодно. Накинув на плечи свитер и завязав рукава, чтобы тот не свалился, я, как была в трусах и майке, потопала умываться. Мама родная, что за квазимодина смотрит на меня из зеркала? И не говорите, что это я! Чур! Чур меня! Я включила воду и принялась отмывать лицо от последствий бессонной ночи. Нельзя, чтобы Кирилл увидел меня такой безобразной! Кирилл! О боже! Я забыла о Поэте!

— Оксан, а Поэт не спрашивал обо мне за завтраком? — выйдя из ванной, спросила я как бы между прочим, изо всех сил делая вид, что ее ответ меня вообще не волнует.

— Нет, — чуть помедлив, кинула она через плечо, складывая вещи в сумку.

В груди неприятно екнуло. Ах, вот как! Ну и пожалуйста, ну и не надо и не очень-то хотелось.

— Ты сопишь, как ежик, — улыбнулась девушка, оборачиваясь.

— Да хоть как, — обиженно хмыкнула я и принялась собирать по номеру разбросанные вещи.

Он про меня не спрашивал, представляете? Кирилл даже не озадачился вопросом, где я! То есть я ему не нужна. Вместо того чтобы зайти после завтрака и разбудить, он даже не удосужился узнать, все ли со мной в порядке. Я, значит, из-за него переживала, ночь не спала, а ему до меня нет никакого дела. Ну и ладно! Я, может быть, тоже теперь обиделась.

К автобусу мы — я, Оксана и еще три девушки — подошли ровно в девять. Я забросила вещи в багажное отделение и уселась на свое место у окошка, вставив в уши капельки наушников. Надо сделать музыку погромче, чтобы не слышать его оправданий. Если вообще он станет оправдываться. А может быть, он даже не станет со мной общаться? Нет, это я не буду с ним общаться! Это я на него обиделась. Я ведь просила его вчера остаться, и что? Разве он меня послушал? Парни всегда такие! Они никого не уважают, делают что хотят…

— Варь, а тебе Кирилл не звонил? — перевесился через спинку сиденья один из однокурсников Поэта. Я, к сожалению, не всех знаю по именам.

— Нет, — рявкнула я и демонстративно отвернулась.

Парень чертыхнулся и куда-то унесся.

Если бы он хотя бы позвонил, мне было бы не так обидно. С другой стороны, а зачем ему звонить?

Ознакомительная версия.