— О, святые угодники! Так я и знала, что случится что-то ужасное. Я же ее предупреждала. И все-таки не скажу, что это сделал тот человек — он только навлек на нее беду.
— Зажгите, пожалуйста, свет. У меня есть еще три фотографии, я хочу, чтобы вы их посмотрели, — сказал Кепеш и показал сначала фоторобот.
— Узнаете, кто это?
Первым фотографию взял старик, внимательно посмотрел, молча покачал головой и протянул жене. Она осторожно взяла ее двумя пальцами, точно на ней была порча. Затем поднесла к глазам и успокоилась. Прежде чем вернуть, она внимательно оглядела обратную сторону.
— Нет, — твердо сказала она, — этого человека я никогда не видела. Кто это?
— Геза Халас, это он заказал вам мебель.
— Нет, это не он.
Кепеш достал фотографию под номером 914.
— А этот человек вам знаком?
Опять первым фотографию взял старик, затем передал жене.
— Нет, это тоже не он. — Держа фотографию в руках, ока подняла глаза к потолку. — Вижу… что-то здесь есть… — Ока закрыла глаза. — Да, я поняла: он похож на того. Между ними есть сходство. Но душа… понимаете, душа у него другая. Нет, — она отдала фотографию, — он только похож, но это другой человек.
Кепеш достал фотографию под номером 828.
— Взгляните.
Женщина мельком взглянула на фотографию и вскрикнула:
— Глаза… глаза!
— Значит, это он, — заключил Кепеш. Затем добавил строгим, рассудительным тоном: — В ясновидящих я не верю.
Для меня существуют только факты. Хотя, надо признать, что есть люди, вроде вас, которые способны видеть зло во плоти. Недавно одного даже по телевизору показывали. А вам кто из них знаком? — обращаясь к старику, спросил Кепеш и положил перед ним все три снимка.
Старик показал на фотографию 828.
— Этот, — решительно заявил он.
— Это Берталан Керекеш.
— Нет. Это Геза Халас.
— А вы не ошибаетесь?
— Нет, это он приходил.
— А эти двое?
— Я их никогда не видел. Хотя надо признать, что они здорово похожи.
3Берталан Керекеш приподнялся и сел на лежаке. Потягиваясь и зевая во весь рот, он растирал затекшее от неудобного положения тело, Пробило полдень. По-прежнему держалась жара, в бассейне было полно народа.
Подтянув к себе сумку, он достал термос, коробку с едой, нож и клетчатую салфетку. С собой у него были крутые яйца, дьюлайская колбаса, редиска, хлеб и соль. Налив из термоса черный кофе, он стал пить его маленькими глотками.
Керекеш встал сегодня в половине шестого утра, чтобы успеть собраться. Взял магнитофон и две кассеты, детектив, который еще не успел прочитать, и колоду карт — вдруг случится партнер. Он намеревался до вечера пробыть на пляже.
Вчера он пришел домой поздно, сразу разделся и лег в постель, но уснуть не мог. Его мутило. Сияющее от восторга лицо Маники, слащавые улыбки ее родителей, обильный ужин, плавающие в жире куски мяса, настойчивые уговоры съесть еще хоть кусочек — все это теперь вызывало тошноту и ощущение тяжести в желудке. Голова кружилась от выпитого шампанского, и во всем этом хаосе то и дело всплывал вопрос: на кой черт ему нужна эта нескончаемая погоня за выгодной невестой?
Маника — дочь богатых родителей, отец — директор, мать — во Внешторге. Возле дома стоит «мерседес». Строгие родители, не бросают деньги на ветер, а кладут на сберкнижку, чтобы потом пристойно выдать замуж единственную дочку. До этого она должна честным и не слишком легким трудом зарабатывать себе на хлеб. Сберкнижка будет вручена Манике в день свадьбы, а пока хранится в бельевом шкафу.
Интересно, сколько там накопилось? И нельзя ли получить ее до свадьбы?..
Он принял питьевой соды и наконец заснул. Но проспал недолго, так как зазвенел будильник и Штефлер стала колотить в дверь.
— Берци, звонил будильник! Вы встаете?
— Встаю, встаю.
Штефлер заглянула в комнату.
— Ведь сегодня воскресенье, господин Керекеш! Зачем вам так рано вставать? Куда вы себя гоните? Вам надо больше отдыхать. Работаете как вол! Дома совсем не бываете. А сейчас куда вы бежите?
Берци не мог разомкнуть глаз.
— На Дунай, на греблю.
— Ну что ж, погода чудесная! Я уже была в огороде, поливала. Сегодня опять будет жарко. Грех в такую погоду сидеть дома! Я сейчас бегу в церковь. — И она быстро ушла из комнаты.
Глубоко вздохнув, Берци встал с постели. Время-то идет!
На пляж он пришел ровно в семь. Ни о чем не хотелось думать, и меньше всего о Манике. Он выбрал лежак, сложил на него свои вещи и, подойдя к бассейну, прыгнул в воду вниз головой. В первый момент он ощутил резкий холод, потом поплыл, стал быстро набирать темп н согрелся. Проплыв туда и обратно раз пятьдесят, он забыл все свои неприятности. Через полчаса он уже спал, растянувшись на лежаке. Проснувшись, Берци почувствовал, что прекрасно отдохнул…
Берци тщательно очистил крутое яйцо и откусил. В этот момент на него легла чья-то тень.
— Привет! — весело крикнул он, поднимая голову.
Перед ним стояла Дилла. Она была в купальнике, и ее худоба была еще заметнее.
— Привет.
— Ты одна?
— Одна.
— А где дети?
— Ушли гулять с Бертой. А ты?.. — Она подозрительно огляделась по сторонам. — Ты один?
— Один, — проглотив кусок, ответил Берци. — Что ты в самом деле обо мне думаешь? Что я, ловелас какой?
— О, разумеется, нет… — сказала она то ли в шутку, то ли всерьез. Она села, достала из его сумки магнитофон и нажала на кнопку. Зазвучали самые модные мелодии.
— На это у тебя времени хватает! — со злостью сказала Лилла. — Ведь это твои записи, да? Если б тебе пришлось воспитывать детей!..
— Ладно, мы об этом уже говорили! — нетерпеливо оборвал ее Керекеш. — Ты сама прекрасно все понимаешь! — Он прибавил громкость, но из-за общего шума музыку едва было слышно.
Лилла сидела и нервно грызла ногти.
— Перестань, пожалуйста! — крикнул он. — Ну что случилось?
— Сегодня утром ко мне приходил следователь.
— Вот как!
— Высокий молодой человек. Предъявил удостоверение. Его зовут Ференц Кепеш. Держался очень самоуверенно.
— Что ему было нужно? — с равнодушным видом спросил Берци.
— Хотел узнать, поддерживаю ли я с тобой отношения, — шепотом ответила Лилла. — Была ли я у тебя дома? Когда ты приходил в последний раз? Принес ли взнос за телевизор? Он побывал у тебя на работе, знал, что вчера утром я тебе звонила, и знал далее зачем.
— Маника мне ни слова об этом не сказала.
— Подлая тварь! А ты ей доверяешь! Хорошо ты выбираешь женщин, нечего сказать!
Берци ничуть не обиделся. «Интересно, когда он говорил с Маникой? И как он меня нашел?» — подумал он.
— Необходимые сведения он наверняка получил у тебя на работе, — продолжала Лилла.
— Возможно.
— Эта потаскуха…
— Ладно, хватит, — отмахнулся Керекеш. — Я не собираюсь в нее влюбляться. Что ему еще было надо? — Берци беспокоило, не проболталась ли Маника о том, что он вчера опоздал. То, что ему звонила жена, — не в счет, у него есть объяснение: взнос за телевизор. Конечно, он спросит девчонку, почему она вечером не сказала ему о следователе.
— Еще он заметил на шкафу твой портфель и сразу захотел узнать, как он туда попал и что в нем лежит. Упоминал о твоем прошлом… Берта тебя очень защищала. Кстати, он знает, за что ты сидел.
— Посмотрел в картотеке. Не проболтался, случайно, зачем ему все это?
— Сказал, интересуется твоим знакомым.
— Кем же?
— Гезой Халасом.
— Я так и думал.
— Ему известно, что вы год сидели в одной камере. Он решил, что застанет тебя и сможет с тобой поговорить. А так как тебя не было, пытался у меня кое-что выудить. Но я ничего ему не сказала, ведь я даже не была с Гезой знакома. И никогда его не видела. Насколько я знаю, ты, когда вышел из тюрьмы, больше с ним не встречался. Вот и все, что я могла ему сказать.
— Конечно, — Берци обнял жену за плечи и, притянув к себе, погладил по шее. — Жаль, что я причинил тебе столько неприятностей. Но надо было ожидать, что он появится. От этих ментов так просто не отвяжешься. Если хоть раз имел с ними дело, потом они с тебя не слезут. Как ты думаешь, почему он им интересовался? Не сказал?
— Сказал, не могут его найти.
— Ну и умники же эти сыщики! — рассмеялся Берци. — Разве они не понимают: кто хоть раз пытался сбежать за границу, будет это делать до тех пор, пока ему не удастся. И Ха-ласу, видимо, уже удалось. Намекни об этом сыщику, если он снова пожалует.
— Думаешь, он еще придет?
— Сыщики народ упорный! Будут надоедать до тех пор, пока наконец не проболтаешься.
— Так ведь я же ему все сказала!
— Нужно еще, чтобы он в это поверил.
— А что еще ему от меня может понадобиться? — спросила Лилла, разглядывая свои ногти.
