— Не насмехаемся, шутим с тобой, Авдей. А ежели мы тебе втройне заплатим, а после дела наградим, то готов ты осчастливить Криворучко? — спросил Зэев.
— Всякий хорошему барышу рад! — воскликнул Авдей, глаза его вспыхнули и тут же погасли, — а зачем это вам? Дурное задумали? Атаман разом учует подвох, пытать меня станет, кожу с живого сдерет.
— Что мы задумали, Авдей, это тебе излишне знать, хоть и дали пищу для ума твоего. А спросит Криворучко, почему за бесценок горилку отдаешь, на наших шинкарей свали. Мол конкурентов еврейских разорить хочешь. Мол нет житья от пархатых. Мол всей душой ненавидишь их. Поверит этому казацкий воевода? — надоумил кабатчика Иона.
— Этому еще как поверит! И прибавлю, дескать слыхал, что атаман готовит евреям окончательный разгром, хочу казаков наградить вперед!
— Прибавь, пожалуй. Так по рукам, Авдей?
— По рукам, панове!
— Иона, выдай верному христианину обещанный задаток. А как наш новый помощник доложит, что пир гудит, щедро награди его.
— А не обманете, ваше высокоеврейство?
— Авдей, мы к тебе с уважением, а ты нас обижаешь! — закончил обсуждение командир и подмигнул Ионе.
6
Замысел был хорош, и план осуществился вполне. Обтерев о траву окровавленные сабли, мстители сели на коней и направились в лагерь. Зэев и Иона впереди.
— Славно дело вышло! — нарушил молчание Иона, надеясь на похвалу.
— Успех без ущерба не приходит. Будем настороже. Не ужасает ли тебя содеянное нами? — спросил Зэев.
— Ничуть. Месть — не бесполезная жестокость, она есть торжество над смертью.
— Над чьею смертью?
— Вместе: над смертью отмщенных жертв и их палачей.
— Сказано в писании, что вот, встали евреи поутру и видят, в стане вражьем одни лишь мертвые тела!
— Так ведь то ангел господень ашурское войско поразил, а мы сами врага порубили! — заметил Зэев, удивив Иону своей осведомленностью.
Вдали показался лагерь. Усталые бойцы тянулись длинной вереницей. Вдруг в хвосте ее раздался отчаянный крик. В три минуты боец домчался до авангарда.
— Командир! Один из наших зазевался, отстал. Татарские конники налетели, пленили его!
— Кто это?
— Новичок. Эльдад.
Глава 8
В поле — две воли: чья сильнее
1
Бывший казацкий сотник, а ныне гетман, Рудан Дворецкий вошел в великую силу.
На сердце воеводы неисцелимое горе и черная обида. Покуда он сражался во славу польской короны, сосед шляхтич Даниэль Равелинский умыкнул любимую его Марию и сочетался с нею католическим браком. Негодяй забил насмерть малолетнего сына Дворецкого, вступившегося за честь отца, и довершил преступления свои, ограбив имение Рудана. Неправый суд насмеялся над казаком, а прежде покровительствовавший ему король уклонился от раздора с судейскими и не заступился за верного вассала. Страшна обида, от кого не ждешь ее, а снести — новую навлечь. Герой омоет обиду в крови, а не в забвении.
Пришло время выпрямлять кривду, огнем выжигать злобу, мечом водворять доброту. Гетман обсудил дело с сердечным другом юности Миколой Шилохвостом, и зрелое решение пришло.
Сечевой казак не в почтении у короля. Пан тиранит украинца-землепашца. Евре й опаивает народ и кровь его пьет. Православие — истинная вера — теснимо католиками. Доколе быть сему? Чудный Днепр, запорожские степи бескрайние, всю Украину родную — вернуть треба хозяину истому, и не узнает пощады чужак! Когда сила справедлива — справедливость сильна.
Рудан Дворецкий поднял восстание, возглавил его. Быстро явились победы. Неудостоенные привилегиями королевского реестра, казаки запорожской сечи рекою влились в ратное море гетмана. Сонм крестьян необъятной Украины последовал за ними. Война народная. Корыстные пришельцы, поляки и иудеи, досыта вкушали из котла безжалостной мести. Изувеченные мертвые тела и спаленные жилища насыщали взор праведного карателя.
2
К чести войска казацкого скажем, что победы добывались не громадностью полчищ, но военной смекалкой. Как взят был город Немиров? Запорожцы, превыше всего ценившие жизнь человеческую, не захотели осадой или штурмом губить души живые, и посему подошли к городу, переодевшись в польскую форму и с польскими знаменами впереди. Схоронившиеся за городскими стенами поляки и евреи открыли ворота спасителям и головами поплатились за глупость.
В Тульчине витязи Дворецкого явили суровую нетерпимость к измене. Державшие оборону города, польские и еврейские обитатели его заключили взаимополезный союз. Запорожцы предложили полякам выдать иудеев на убиение, а взамен обещали сохранить жизни католикам. Разбился хрупкий договор, и прихотливые пытки предварили гибель израильтян, но та же судьба постигла вероломных поляков. “Вы предали союзников! Изменникам — смерть!” — смеялись казаки в лицо молившим о пощаде. Нелицеприятие радует, даже когда казнит.
Не легко доставались запорожцам победы над королевским войском, и нередко ему сопутствовал успех. В равных схватках достойных противников немало казацких голов скатилось с мощных плеч под ударами рубак армии князя Захарии Вишневского. Беззатейные в одежде, чванящиеся друг перед другом лишь великолепием широчайших шаровар, казаки насмехались над щегольством польского мундира. Тут и шапки разноцветные, и кафтаны золотом шитые, и ленты, и шнурки, и перья. “У самого выпить неначто, а последнее у еврея заложит франтовства ради!” — дивились запорожцы и издевались над пустопорожним и недостойным воина резоном. Справедливости ради вольные казаки признавали пользу дисциплины в рядах врага и уважали выучку его, и иной раз, во хмелю, роняли слово-другое похвалы. И паны были непрочь вышутить запорожскую вольницу. Дескать, что сечь умеет? Гулять да палить из ружей! Но что поляку бездельно, то казаку — главнейше, и через пропасть не навести моста.
3
Бесценным достоянием запорожцев, да и всех украинцев, был их гетман Рудан Дворецкий. Хитрый и сметливый, ученый и простой, суровый и милостивый. Мир и война, договор и отступничество, непреклонность и сговорчивость — велик арсенал политика божьей милостью. Среди врагов он находил союзников, в среде союзников разоблачал врагов. Утверждаясь, он сметал и порушал.
Польскую армию возглавлял светлейший князь Захария Вишневский. Любимец войска и хитроумный воевода, он в имении своем жил по-королевски, но в походе был неприхотлив, как простой солдат. Терпим ко всякой вере и всякому племени. Даже с еврейским отрядом мстителей сумел сговориться. На войне снискал славу жестокого усмирителя, а в мирное время прослыл землепашцем и строителем.
Сошлись две дружины. Запорожские всадники против польских драгунов и гусар. Сшиблись два пенных вала. Муж шел на мужа, меч звенел о меч. Грохот, гарь, порох, кровь, крики. Страшным исступленным кентавром, как единое тело, бились с врагом казак Тарас Вернидуб и приученный конь его. С двумя справляются враз. Вот Вернидуб взмахнул клинком, рассек шляхтича от плеча до пояса, конь зубами размозжил лицо спешившему на выручку. Тарас ринулся дальше сеять смерть. Полдюжины поляков окружили богатыря, закипела кровавая резня. Наконец, шляхетский оруженосец изловчился и, что есть силы, вонзил кинжал в затылок Вернидубу. И рухнул витязь вниз, и воитель-конь зотоптал копытами своего седока.
Шумит битва, и льется кровь и спекает степную пыль. Сегодня бой, а завтра — мир, а там вновь по коням и за мечи. И кто уверенно скажет, чья сторона взяла верх? Та, что больше голов порубила, или та, что трусливо бежала? Пройдет время, и рано или поздно все вернется к былому, и любая справедливость обратиться в прах. И выйдет, что ни сила, ни удаль, ни кровь и ни жертвы не сделали перемен.
Как главный стратег, Рудан Дворецкий в гущу битвы не встревал, но наблюдал и направлял, находясь в разумном отдалении. И все ж пуля настигла гетмана и ранила его, и нашелся лекарь получше королевского.
1
Горят Украина и Польша. Это пламя казачьего гнева испепеляет имения ляхов — тиранов и утеснителей простого люда. Не легче участь евреев, кровопийц и панских подголосков. Славный вождь взбунтовавшихся запорожцев гетман Рудан Дворецкий нещадно и без разбору избивает врагов православия. Необходимость воздает одной мерой и великим и малым, и пусть не ждет милосердия бездушный.
Зэев, молодой еврейский мастеровой, гончар, потерял семью и дом в огне восстания. Он созвал таких же, как он, жертв справедливости и возглавил отряд еврейских мстителей. Правой рукой Зэева стал Иона, юный уроженец Божина — города, стоящего на чудном Днепре. Запретная любовь к прекрасной казачке Иванке привела Иону, сына богача-еврея, на военную стезю.
В одной из хитро задуманных превентивных операций бойцы Зэева перебили мертвецки пьяных казаков бравого атамана Криворучко, замыслившего окружить, обезоружить и казнить еврейских воинов. И все бы хорошо, но, успех, как заметил Зэев, без ущерба не приходит. И неподалеку от лагеря, куда отряд возвращался после рейда, случилась беда. Молодой боец по имени Эльдад отстал, зазевался, и татарские конники пленили его. Отступиться от пленного — непростительный грех, выручить — святая заповедь. Так ведется у евреев. Крепко думают Зэев и Иона, как спасти Эльдада.
