Закладка: дарственные надписи
Я был книжным мальчиком. Каждую субботу я тратил все свои недельные карманные деньги в книжном магазине местного торгового центра. Тогда его дворы и коридоры занимали продавцы подержанных книг. Книжную лавку устроили рядом с магазином комиксов и магазином Orange Julius[68], недалеко от игрового клуба, откуда постоянно доносились звуки битвы в автомате Donkey Kong. Так как книги были подержанные, они обычно дешево стоили. Когда я через несколько часов покидал торговый центр, мой ранец бывал настолько набит книгами, что я не мог его нести. Я тащил его по дорожке до маминой машины, словно спасающийся из горящей библиотеки, сопровождаемый пеплом и искрами, но твердо намеренный сохранить для культуры как можно больше.
Во всех этих книгах я часто находил дарственные надписи на титульных листах – для мальчиков и девочек, которых я никогда не видел, от дядей и теть всех мастей. Чаще всего они были сделаны чернилами – твердой или же слабой рукой; обычно подарок был приурочен к какому-то событию: дню рождения, годовщине или (что более странно) разводу или тяжелой утрате.
Дарственные надписи – это более личная разновидность автографа. Когда книгу подписывает автор, он часто сидит за столом во время специальной сессии раздачи автографов, работая как автомат и надеясь, что ему удастся продать достаточно книг, чтобы хотя бы окупить потраченное время. От этого веет меркантильностью. Дарственные же надписи содержат искру семейной души и часто живут дольше, чем сами эти семьи.
Например, в Южном методистском университете Далласа есть коллекция Библий с дарственными надписями. Однажды я застрял в Далласе на день в ожидании пересадки и воспользовался случаем, чтобы посетить университет, посмотреть на эти тщательно оберегаемые Библии и увидеть на них выцветающие чернила. Некоторые из этих Библий восходят еще к 1700-м годам. В то время в них записывались сведения о рождениях. Первопроходцы Техаса отмечали там имена и даты рождения своих детей, поколение за поколением. Эти Библии отражают дух фронтира, дух семей, которые жили вдалеке от больниц и церквей, вдалеке от общества и могли общаться лишь со своим скотом и бороться с волками в ожидании наступления лучшей жизни.
Непритязательные надписи на книгах – важная часть семейной истории. Но если и когда мои собственные наследники попытаются воссоздать свое генеалогическое древо, цифровые книги не дадут им такой возможности. Я не могу подарить своей девушке цифровую книгу и написать что-нибудь на первой странице. Появление электронных книг знаменует конец эры дарственных надписей. Это напоминает вымирание динозавров. Хотя когда-то они правили миром, но 65 миллионов лет назад им пришел конец – кости динозавров более позднего периода уже не встречаются в окаменелостях. Так и с цифровыми книгами: в электронных окаменелостях не будет и следа дарственных надписей.
Отследить жизненный цикл цифрового товара почти невозможно. Если вы нелегально скачиваете музыку из интернета, нет возможности определить, кому еще принадлежал этот музыкальный файл. Он мог менять хозяев тысячу раз, переезжая из России в Сербию, из Франции в США, с Windows на Mac, с одного торрент-клиента на другой. Несмотря на все эти странствия, файл по-прежнему пребывает в исходном виде и может быть передан дальше.
Представьте себе, что было бы, если бы такой файл был снабжен цифровым паспортом. Сколько бы в нем стояло международных виз! Но если вы не взломаете файл и не внесете в него изменения, нельзя поставить свою отметку на цифровых товарах. Можно ли изменить электронную книгу и подписать ее? Да. Если вы можете взломать файл с электронной книгой, то добавить туда страницу-другую с помощью технических средств вполне возможно, но очень уж неудобно и практически бессмысленно.
Думаю, что мы теряем нечто ценное из-за того, что электронные книги нельзя подписать и их историю не отследить. Мы потеряли возможность передавать память о себе и своих семьях. Впрочем, не исключено, что этот ущерб компенсируется ростом социальных сетей, когда в один прекрасный день ваши правнуки смогут скачать и прочитать все ваши записи в Twitter и Facebook.
Появятся ли когда-нибудь инструменты для того, чтобы оставлять в электронных книгах дарственные надписи? Если да, то этим должны заняться официальные продавцы, которые распространяют сами книги, то есть Apple, Amazon и другие. Вам придется надеяться, что они останутся в бизнесе, а ваши надписи – в их облаках данных. Как только облака придут в негодность, дарственные надписи утратятся навеки, если только компании однажды не обеспечат сервис печати электронных книг на бумаге, чтобы переплести их, как обычные книги.
Я могу вообразить, как какая-нибудь компания в Портленде или Бруклине во главе с хипстерами с аккуратными усами и в фетровых шляпах запускает подобный проект и начинает печатать электронные книги на бумаге и как в других лавочках Бруклина издают журналы в виде глиняных табличек.
У каждой семьи своя история, которая часто записывается на страницах книг из ее библиотеки. Есть ли у вашей семьи книга с важными надписями? Семейная Библия? Может быть, между ветхими страницами старой книги хранится история вашей семьи? Расскажите!
http://jasonmerkoski.com/eb/11.html
Новаторы и консерваторы: новое лицо издательского дела
Главные революционеры в мире электронных книг – это не продавцы, не писатели и даже не издатели. Революция произошла благодаря читателям – тем людям, которые покупали только что появившиеся Kindle или отдавали по 600 долларов за первые версии iPad. Революцию сделали люди, рассказывавшие своим друзьям и знакомым, как приятно и удобно читать электронные книги, и постоянно их покупавшие.
Напрашивается вопрос, почему кому-то вообще пришло в голову покупать электронные книги. Начнем с того, что ридеры были модными привлекательными гаджетами. А когда новый потрясающий гаджет попадает в руки инноваторов[69], вопросом времени становится появление их последователей. Это явление можно наблюдать повсеместно как в моде, так и в сфере технологий. Здесь нашими действиями управляют социальные установки, условности, тренды и мода на товары. В случае с ридерами к этому списку добавляется еще один фактор, который я бы назвал «читательским стыдом».
Хотя MP3-плееры и разрешенные в самолетах DVD-плееры тоже выглядят симпатично и модно, но музыка или фильмы нужны нам только для развлечения. Книги – нечто совершенно иное. Вы проводите много времени за книгами в школе. Вам рассказывают, как они важны, и вы постоянно чувствуете вину за то, что читаете слишком мало. Вот он – читательский стыд, причина, по которой многие пользователи покупают десятки электронных книг без разбору. Однажды вы устаете бороться со стыдом, сдаетесь и покупаете Nook.
Давайте признаемся сами себе: мы и вправду читаем меньше, чем нужно, и нам действительно должно быть стыдно. Согласно исследованиям, проведенным Национальной ассоциацией образования и различными группами поддержки издателей, население США делится на две примерно равные группы: одна из них читает, а вторая – нет. Американцы – одновременно нация читателей и не-читателей. Если верить этим исследованиям, 33 % выпускников старшей школы, которые не поступили в колледж, не прочли ни одной книги с момента выпуска. Среди тех, кто окончил колледж, этот показатель составляет 42 %. 80 % американских семей не купили и не прочли ни одной книги за последний год.
Разумеется, эти цифры пугают издателей.
Когда дело доходит до электронных книг, то и сами издатели тоже делятся на две группы: инноваторов и консерваторов. Когда я работал проповедником Kindle, я успел повидать и тех и других.
Во время своих командировок я понял, что самыми гибкими, инновационными и успешными на издательском рынке были малые и средние предприятия, то есть те, кому была необходима большая прибыль и кто был готов ради нее на серьезный риск. При этом компания не должна быть слишком маленькой, иначе один технологический провал может полностью ее уничтожить.
Когда я пишу это, я думаю о своем издателе, компании Sourcebooks, с которой я познакомился много лет назад, когда еще занимался видео– и аудиокнигами для Amazon. Она первой из издательских компаний добавила CD и DVD к своим печатным книгам. Идея состояла в том, что теперь покупатель мог не только читать стихи Сильвии Плат или Т. С. Элиота[70], но и слушать, как их декламируют сами авторы. Десять лет назад это была поразительная инновация. Но Sourcebooks не только добавляли видео и звук к печатному тексту, они еще и делали первые шаги к электронным книгам. Я помню, как мы вместе работали над оцифровкой поэтических состязаний или над записью видео с выступлениями Джонни Кэша[71], которые можно было вставить в электронную книгу и просматривать при чтении.
CEO Sourcebooks Доминика Ракка относится к своей работе с такой же ответственностью, как Джефф Безос или Стив Джобс. Но, в отличие от них, она способна быстро адаптироваться к новой ситуации и найти источник вдохновения там, где его ожидаешь меньше всего. Это храбрая и серьезная женщина, которой по силам было бы содержать салун на Диком Западе (а популярность электронных книг вполне можно сравнить с золотой лихорадкой). Компания располагается рядом с Чикаго и сумела откусить по куску от трех-четырех различных технологических пирогов. Сейчас Sourcebooks создают электронные книги, в которых видео– и аудиоролики интегрированы в процесс чтения. Компания также выпускает интерактивные книги для детей, которые позволяют каждому маленькому читателю пережить уникальный опыт.
