Ознакомительная версия.
В ближайшее время ситуация с развитием биоэнергетики в России может измениться в лучшую сторону. Принятые государственные решения, касающиеся стимулирования использования возобновляемых источников на розничных рынках электрической энергии (Постановление правительства Российской Федерации № 47 от 23 января 2015 г.), признают биогаз в качестве источника ВИЭ и распространяют на него соответствующие меры поддержки.
Необходимо, однако, учитывать, что биоэнергетика находится на стыке сельского хозяйства и энергетики. Очень важна ее экологическая составляющая. Богатый опыт биоэнергетики в других странах позволяет учиться на большом количестве примеров и не повторять чужих ошибок. Так, рассмотренный нами немецкий опыт показывает: биоэнергетика должна развиваться не ради собственно электрической генерации, а именно как средство повышения экологической безопасности и энергоэффективности в сельском хозяйстве. Поэтому в первую очередь необходимо обеспечить привязку биоэнергетики к сельскохозяйственному производству в качестве важного средства утилизации отходов. Именно экологические соображения должны стать основой развития и государственной поддержки.
Для этого целесообразно рассмотреть использование комплекса стимулирующих мер, сочетающих «кнут и пряник»:
1. Необходимо радикально ужесточить экологическую ответственность сельскохозяйственных производителей.
2. Желательно ввести дополнительный экологический сбор с крупных предприятий животноводства и птицеводства, не использующих биогазовые технологии. Величина такого сбора должна обеспечивать заинтересованность сельхозпроизводителей в инвестициях в когенерационные биогазовые установки.
3. Необходимо предоставление Банком развития (как вариант – Россельхозбанком) долгосрочных кредитов, покрывающих до 80 % расходов на проектирование, приобретение и монтаж отечественных биогазовых установок, по низким (нулевым) процентным ставкам (целевое рефинансирование соответствующих кредитов ЦБ либо субсидирование процентных выплат за счет финансовой деятельности указанных институтов развития).
В сочетании с гарантиями сбыта (излишков) производимой электроэнергии это создаст достаточные стимулы для применения биогазовых технологий сельхозпроизводителями. Мультипликационный эффект от такого развития сложно переоценить: создание новой промышленной отрасли, повышение культуры и энергоэффективности сельскохозяйственного производства, обеспечение производств и близлежащих населенных пунктов тепловой и электрической энергией «из отходов», решение экологических задач.
Точечное развитие возобновляемой энергетики
В целом, принимая во внимание богатое разнообразие природных условий нашей страны, для развития ВИЭ, помимо рассмотренной биоэнергетики, есть широкие возможности. Юг Приморского края практически не уступает Испании по показателям инсоляции, позволяющим развивать не только системы электрической генерации, но и солнечного теплоснабжения (например, солнечная радиация в Находке в декабре превышает мадридский показатель и ненамного меньше, чем поступления энергии солнца в Москве в летнее время). Камчатка может полностью обеспечивать себя геотермальным электричеством и теплом, а Калининградская область – энергией ветра. Кроме того, как ни странно, граждане страны видят в ВИЭ высокий потенциал: около 36 % россиян считают, что в будущем главным источником энергии должна стать солнечная энергия и энергия ветра. Такие данные приводятся в исследовании Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ). При этом остальные варианты рассматриваются намного реже, например, природный газ в качестве топлива будущего упоминают лишь 12 % респондентов[316].
Принимая во внимание сырьевой характер российской экономики, сложно ожидать каких-то решительных мер по ускоренному развитию ВИЭ. Развитие возобновляемой энергетики не сопровождается у нас постановкой крупных, значимых целей развития страны, поэтому не очень понятно, зачем ее развивать. Наше развитие происходит скорее с оглядкой на остальной мир, как заимствование «зарубежной моды», по принципу «все так делают». Кроме того, существенный избыток мощностей в российской электроэнергетике, сложившийся в последние годы (при наличии, правда, отдельных энергодефицитных регионов), не располагает к созданию дополнительных крупных предприятий в области альтернативной энергетики и массовому развитию распределенной генерации.
В то же время существуют насущные, лежащие на поверхности потребности точечного развития возобновляемой энергетики в России (к которым относится и описанная выше необходимость развития биогазовых технологий). В России 70 % территории находится в зоне децентрализованного электроснабжения. Иными словами, Единая энергетическая система России даже в ХХI веке, по разным оценкам, охватывает только треть территории страны. До 20 млн россиян снабжаются электроэнергией от дизельных станций, их число превышает 50 000. «Доставка топлива к ним начинает походить на войсковые операции. В любой момент граждане могут остаться без света и тепла, на морозе»[317]. Помните слова Д. Менделеева: «Сжигать нефть – все равно что топить печку ассигнациями»? Это и про нас сегодняшних написано: «Себестоимость 1 кВт · ч электроэнергии даже на самых современных дизельных электростанциях в изолированных зонах сегодня в 5–10 раз выше, чем средняя отпускная цена электричества для населения (2–4 руб.). Бюджеты всех уровней вынуждены субсидировать дизельную генерацию. При существующих больших расстояниях между регионами затраты на транспортировку значительно увеличивают общую цену топлива. В результате такие богатые возобновляемыми ресурсами территории, как Камчатка, Республика Тува и Республика Алтай, тратят более половины своего бюджета на топливо»[318]. Несмотря на богатейшие возобновляемые геотермальные ресурсы Камчатского края, почти 80 % его энергетики работает на привозном топливе, главным образом мазуте[319].
При этом очевидно, что с учетом больших пространств и низкой плотности населения нерационально опутывать все централизованными сетями электро– и газоснабжения. Здесь развитие возобновляемой энергетики в форме автономных, изолированных систем может являться отличным подспорьем. Организация солнцедизельных или, в зависимости от климатических условий, ветродизельных электростанций или даже более технологически продвинутых комбинаций солнечной и ветроэнергетики с системами хранения энергии позволит обеспечивать удаленные от централизованных сетей территории экологически чистой энергией и с меньшими затратами. Для Камчатки, Северного Кавказа желательно разработать комплексные меры развития геотермальной энергетики, включающие развитие соответствующих промышленных технологий. Попытки реализации подобных программ на региональном уровне существуют. Например, в 2013 г. на Алтае была построена крупная автономная гибридная энергетическая установка – солнцедизельная электростанция мощностью 100 кВт (60 кВт – мощность солнечной, 40 кВт – дизельной генерации). Станция обеспечивает электричеством поселок Яйлю – центр алтайского заповедника, электроэнергия для которого ранее производилась дизельной электростанцией. В результате реализации проекта обеспечивается ежегодная экономия порядка 50 т дизельного топлива. Желательно придать подобным проектам федеральный импульс – установить целевые показатели по сокращению объемов дизельной генерации и по потреблению дизельного топлива с замещением ее соответствующими объемами ВИЭ.
Важно отметить, что действующие сегодня государственные механизмы поддержки возобновляемой энергетики в России содержат требования по локализации производства оборудования на уровне 20–70 % в зависимости от вида генерации и года ввода в эксплуатацию. Это окажет некоторое позитивное влияние на развитие производственной базы для возобновляемой энергетики и смежных отраслей экономики. В то же время, поскольку речь идет в большей степени о развертывании иностранных производств в России (фактически, о том же импорте промышленного оборудования), это даст лишь незначительный мультипликативный эффект для экономики. Системной поддержки отечественных научно-технологических разработок в данной сфере не видно, осуществляется лишь ряд частных проектов, например сотрудничество Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе РАН и ООО «Хевел» (предприятия по производству солнечных модулей в г. Новочебоксарске).
Развитие распределенной генерации возобновляемой энергетики, расположенной «по соседству» с потребителем, в сочетании с малыми сроками проектирования и строительства ветряных и солнечных электростанций позволяет эффективно решать местные (а в результате – всероссийские) задачи энергообеспечения. Напротив, строительство новых крупных генерирующих станций на ископаемом сырье и соответствующих линий передачи может приводить к дальнейшему уменьшению коэффициента использования установленной мощности и фактически снижать эффективность российской энергосистемы в целом. В настоящее время «тепловая ГРЭС, расположенная в зоне ОЭС Сибири, независимо от того, в какую ОГК она включена, по полгода будет недозагружена из-за соседства с крупными ГЭС, стоять в резерве по той же причине, и никакой суперэффективный менеджмент или использование самой современной технологии ситуацию не исправит»[320].
Ознакомительная версия.
