Петр Голубовский - История Северской земли

Ознакомительная версия.

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»

Вся местность к востоку от Днепра представляет возвышенную плоскость, перерезываемую долинами рек Дона и Донца, текущими к югу, благодаря наклону ее в этом направлении, а в западной части долинами рек Десны и Сожа, направляющимися к юго-западу, вследствие наклона ее в этом направлении. Вся северная часть этой плоскости покрыта была в древности дремучими лесами, занимавшими верхнее течение Десны и ее северных притоков, а также бассейн Оки и Волги. К югу характер местности несколько изменялся. В бассейне Десны шли еще леса, остатки которых можно видеть еще и теперь на нижнем ее течении в виде довольно больших заросших пространств; в других же местах поросли кустарников, группы деревьев свидетельствуют о когда-то бывших здесь лесных чащах. Леса, шедшие по бассейну Десны, соединялись на востоке с лесами бассейна Дона, от которых теперь осталось немного, но которые еще в XVII в. сохранялись там. О существовании лесов в данной местности в древнее время свидетельствует летопись, помещая близ реки, Оскола, на Дону «Черный лес»1.

Затем в XVII в. упоминаются по Донцу и Дону Разумянский и Пузацкий леса2. Еще далее к югу местность переходила в степь. Среди этих дремучих лесов протекали многоводные реки: Десна с своими притоками Сновью, Сеймом, и брали начало Дон и его приток, Донец, идущие к Азовскому морю, небольшими волоками соединяющиеся с Сеймом и Волгой. Первый волок у верховья Сейма и Донца, второй – у изгиба Дона и Царицына на Волге. Таким образом бассейн Десны соединялся с Каспийским и Азовским морями.

На севере Десна своими верховьями сближалась с областью Оки чрез Угру, или своим притоком, Нерусой, с Орликом, притоком Оки. Дон, в свою очередь, своими верховьями подходил к Окской системе. Десна же соединяла эту местность с Днепром, а чрез него – с Черным морем. В настоящее время большая часть этих рек негодна для судоходства, в особенности притоки. По некоторым из них теперь совершается сплавное судоходство, и только Дон и Десна, и то не на всем течении, носят небольшие суда даже вверх. Но не то было в прежнее время: находимые до сих пор обломки больших судов в Замглае и у верховьев Остра3 показывают их прежнюю многоводность. Благодаря обилию лесов, глубоким рекам, богатству естественных произведений и своему географическому положению эта местность должна была издавна иметь население, для развития культуры которого были все данные.

В этой-то местности, по рекам Десне, Семи (Сейму) и Суле, жило славянское племя северян4. Так наш древний летописец определяет область северского поселения, обозначая этим не более как его центральные части.

Но еще раньше нашего летописца мы находим известие греческого географа, Птоломея, жившего во II столетии после Р. X., о народе савари (savari), помещаемом им приблизительно в той же местности5. Это упоминание, как мы увидим ниже, оказывается для нас небезынтересным. В той области, которую очертил летописец, северяне не оставались: самое положение страны, занимаемой ими, способствовало расселению их во все стороны, а существование вблизи таких пунктов, которые задолго до Р. X. славились торговлей, служило притягательной силой для этого движения. К югу их должно было тянуть развитие торговли по берегам Азовского и Каспийского морей, с другой стороны они должны были стремиться на север, в область своих соседей, муромы, мери, и родственных славянских племен, вятичей и радимичей. Но, однако же, расселение по двум этим направлениям шло не в одинаковой степени. Сначала колонизация на север, в область муромы, мери, радимичей и вятичей, шла исключительно с целью добывания мехов, никакие другие интересы не побуждали к укреплению северянских колоний в этих областях, между тем к югу тянуло процветание берегов Азовского и Черного морей в промышленном и культурном отношении. Тут мы опять натыкаемся на известие в таблице Певтингера, что около Дона есть край Саврика (Saurika)6, а Гвидо Равенский говорит, что около Океана (вероятно, Черного моря) есть государство (patria) роксоланов, савриков и савроматов7. Доказанное славянство роксоланов8, сходство имен северян, савиров и савриков заставляют нас не упускать из вида этих данных при дальнейшем ходе исследования, тем более что они подкрепляются более ранним известием, также о сплошном населении по бассейну Дона, Птоломея, который у изгиба последней реки помещает танаитов, т. е. донцов, еще несколько других племен и у устья Дона, по берегам Азовского моря, роксоланов9. Таким образом, эти различные племена, разрозненные или нет до Р. X., как бы являются в христианскую эпоху в виде государства, основанного на федеративных началах. Это известие о их федерации, может быть, указывает на то, что все эти племена, офалоны, и осилии, и савиры, принадлежали вместе с роксоланами к одному славянскому корню. В последнем известии танаиты, может быть, совпадают с савирами предыдущего: последние могли быть так известны в древнее время потому, что Дон брал свое начало в их области, что они преимущественно занимали его бассейн своими поселениями. Как бы то ни было, мы переходим теперь к позднейшим арабским известиям, которые прольют нам еще более света на подонские поселения.

В позднейшее время роксоланы являются под именем руссов, территория которых лежит по берегу Азовского моря: у них явилась и Тмутаракань10. Известия об этих руссах мы встречаем у арабов рядом с известиями их о славянах, подчиненных Хазарскому царству. От них мы узнаем, что по Волге и Дону были славянские поселения. Так, все они называют Волгу и Дон славянскими реками11, что могло произойти только в случае, если реки эти принадлежали славянскому населению. Когда в VIII столетии происходила борьба между арабами и хазарами, то арабский полководец дошел до славянской реки и напал на славян, разоривши до 20 000 домов12. Река, у которой он остановился, должна была быть Доном, потому что в противном случае он дошел бы до самой столицы Хазарского царства, Итиля. К ряду этих известий относится заметка другого арабского писателя первой половины X в., который говорит, что «…между большими и известными реками, впадающими в море Понтус, находится одна, называемая Танаис, которая приходит с севера. Берега ее обитаемы многочисленным народом славянским и другими народами, углубленными в северных краях»13. Наконец, самое Азовское море, выше названное Русским, получает название Славянского14.

Таким образом, по известию арабов видно, что по Дону, Волге и берегам Азовского моря жило славянское племя.

Обратимся теперь к другим фактам.

Когда в 912–913 гг. киевские руссы явились на своих судах к устью Азовского моря, т. е. к Керченскому проливу, то просили позволения у хазарского кагана пройти чрез него, войти в Дон и проплыть по Волге в Каспийское море, перетащивши, конечно, волоком свои суда из Дона в Волгу. Это позволение было дано, и руссы совершили свой знаменитый набег на южные страны15. Такое обстоятельство заставляет нас предполагать, что Керченский пролив был укреплен, что на его обоих берегах были построены крепости или города. Действительно, в картах XI в. мы встречаем на юго-восточном берегу город Таматарху, нашу Тмутаракань. Он начинает быть известен в нашей летописи со второй половины X в., именно с 988 г.16

Следя за историей Северской земли, мы невольно замечаем какую-то глубокую связь между нею и последним городом. При разделе уделов в 1054 г.

Тмутаракань была причислена к уделу Северской земли, во все время своего существования сохраняла с нею тесную, неразрывную связь. Это является не простым случаем, а есть следствие родственности тмутараканского населения с населением Северской земли. Память о ней сохранялась даже в XII в. и осталась в литературном произведении, «Слове о полку Игореве»: «Див кричит на верху дерева, заставляя обратить внимание [на поход Игоря] Волге и Поморью, Посулью, и Сурожу, и Корсуню, и тебе Тмутаракань»17. В этих словах заключается обращение ко всему тому, что утеряли славяне при наплыве в южные степи кочевников: и волжские, и поморские поселения, и «тебя, Тмутаракань»!

Наконец, в нашем вопросе важную услугу оказывает археология: «Можно указать на положительное сходство в орнаментации и самой конструкции вещей Кубанской и Терской области с некоторыми пряжками и фибулами позолоченными из черниговских курганов (Гульбища и др.18)». Постараемся теперь свести все собранные нами данные. Арабские писатели говорят нам о сплошном славянском населении по Дону, а ход истории и археология подтверждают родственность его с северянами. Этот вывод вместе со сходством имен савриков, савиров и северян заставляет думать, что Певтингеровы таблицы, Гвидо Равенский и Птоломей говорят о тех же поселениях, что и арабы, т. е. что эти поселения принадлежали северянам и были там уже в первые века христианства, если еще не раньше. По крайней мере, можно утверждать, что северяне занимали свою территорию гораздо раньше предполагаемого переселения славянских племен с Дуная19.

Ознакомительная версия.