«Приняла, мой генерал».
Что хорошо в таком вот мысленном общении — оно быстрое, куда быстрее любого радио. И секунды не прошло, а маленькая фигурка слева как бы размазалась в задымленном воздухе, растаяв без следа. А еще хорошо, что все пока что вернулось на круги своя, и Владка стала собой прежней — сосредоточенной, ехидной и смертельной. Но, конечно, появилось и кое-что новое. Кое-что, отчего мы и оказались здесь.
В здании слева дважды бахает. Значит, был там секрет, как мне и показалось. Значит, теперь можно двигать. Перекатываясь, добираюсь до края обрушившейся стены, осторожно выглядываю. Пулеметчик молчит. Вряд ли Влада его уже приголубила. Значит, или затаился, или по-прежнему ничего тут не видит из-за пыли. Первый вариант средней паршивости, второй — нормальный, его я бы и предпочла. Рывком перескакиваю через кладку, быстрых десять метров до очередного скелета здания, по треснувшему лестничному пролету — наверх-наверх-наверх. Уф-ф, все.
А вот и удобное окошко, как раз в нужную сторону смотрит. Ну-ка… тепловое вампирское зрение не отказывает — на двенадцать часов, метрах в ста от меня видно коренастую квадратную фигуру. Пулеметчик. Машинка рядом с ним уже почти остыла, стала синенькой и малозаметной. Но нам пулемет и не нужен, наша цель — коммунизм. То есть нет, это я уже заговариваюсь.
Наша цель — нейтрализовать всех.
«Влад, видишь цель?»
«Лучше, чем тебя, дорогая».
«Снимаешь по команде, я контролирую».
«Яволь, герр Штирлиц!»
Проверяю еще раз подсвеченный красным силуэт, убеждаюсь, что он тут один, ни о какой приманке речи не идет, после чего командую.
«Огонь».
Сухо кашляет слева винтовка, и силуэт в окне медленно заваливается, красное сияние гаснет. Теперь только танк, и мы, можно сказать, прорвались. Да только где он, танк этот? Явно на возвышенности, иначе как он в застройке мог работать? Да наверняка же и не один, они же знают, что мы — всего лишь снайперская пара, а значит, на подходах будут контрснайперские меры, растяжки всякие в забавных местах, и прочее веселье. И как к нему тогда подбираться, спрашивается?
Тут меня осеняет. Вампиры ведь сильны не только своей быстротой и ловкостью, но и некоторыми другими качествами. Неплохо было бы попрактиковаться.
«Влада, — быстро транслирую. — Сможешь на расстоянии убедить танкиста, что ему срочно нужно уснуть и видеть сны? Чтобы без лишнего кровопролития?»
Долгая пауза. Короткий смешок.
«Думаю, смогу, подруга. Я теперь многое могу».
Пауза еще длиннее.
«Готово. Там еще снайпер сидел за ним, в здании, едва дотянулась».
«Все… обошлось?»
Влада фыркает.
«Да спят они, спят. Ну, может кровь носом потом пойдет, в крайнем-то случае. Я же не волшебник, я только учусь».
«Тогда — выходим.»
И не дожидаясь подтверждения, подтягиваю в углу рта бусину микрофона: «Белая Лилия», это «Двойник-1», задание выполнено, потерь нет, запрашиваю эвакуацию. Прием.»
— Двойник-1, это Белая Лилия, — отвечает Интегра через секунду. Следят за нами, конечно, непрерывно. — Транспорт будет на вашей позиции через пять минут, оставайтесь на месте. Конец связи.
***
— Я на такое не подписывался! — веско отказывается худощавый и бородатый парень, с повязкой на левом глазу, и в щегольской шляпе с заломленными вверх полями. — Я не согласен!
— С девушками, или с показанными ими результатами? — вежливо интересуется Интегра, иронически ухмыляясь. Всякие, кто знает главу организации дольше, чем пять секунд, должны знать, что такая гримаса не сулит ничего хорошего тому, кому она адресована. Парень этого, правда, еще не сообразил.
— Да с обоими! Поставленная задача — нейтрализовать противника и зачистить территорию — не выполнена. Вместо этого имеем двух спящих красавиц, выведенную из строя пулеметная турель и нескольких моих ребят с легкими ранениями. И это вы считаете победой своих цыпочек? Да ни хрена подобного!
— Отсоси не нагибаясь, парниша, — нехорошо щурясь, рекомендует ему Влада. Ее лицо идеально чисто и гладко — ни малейших признаков ожога. Гипноз, иллюзия, магия или какая-то другая энергия — вот бы узнать!
Интересно, это после ранения Влада такой наглой сделалась, или удачно притворялась все это время хорошей, а в душе лелеяла ростки грубости и хаоса? Вопрос, конечно, интересный.
Парень в шляпе — его, кстати, Пип зовут — озадачен нашим умением вести продуктивные дискуссии.
— Ну, ты злая сука, детка, — бормочет он, сворачивает переговоры и отваливает к своим — разношерстной компании угрюмых, обвешанных оружием хмырей. Жаль, жаль Влада его так однозначно отшила. В другое время, при других обстоятельствах могли бы подружиться.
Интегра улыбается, зажигает очередную сигарету и отворачивается к Уолтеру. Это, кстати, его идея была — привлечь наемников для укрепления безопасности организации. А также — раз уж так удачно по времени сложилось — и для работы за пределами Великобритании.
Но вот беда — нанятые «дикие гуси» поначалу наотрез отказались работать с нами. Обоснование было простое: во-первых, женщины на корабле — к беде, а во-вторых, они понятия не имеют о наших способностях и боевых навыках. Пришлось потратить полдня и отправиться на полигон «Хеллсинга», в ту его часть, что называлась «Городские бои». Предварительно пообещав Интегре никого не убивать без крайней необходимости. Что удивительно, получилось.
***
Путешествия по воздуху и по морю вампиры переносят плохо. Не знаю, почему. У Артура была какая-то мудрая теория относительно того, что вирус, якобы, постоянно сканирует пространство вокруг носителя и, не обнаруживая под ногами устойчивой тверди, впадает в панику. И передает ее, соответственно, и нам тоже. Теория получилась замечательная, вот только когда Артур изложил ее Алукарду, тот мерзко захихикал и посоветовал принять это как данность и не забивать себе голову «богопротивной ересью». Я и не стала.
С другой стороны, рассказы о гробах, в которых мы только и можем пересекать воздушные просторы — они тоже, мягко говоря, далеки от реальности. На самом деле, все что нужно — это спокойная обстановка и укол сильного снотворного. Так что весь перелет в компании Пипа Бернадотте и его «Диких гусей» мы с Владой безмятежно проспали. Чему я, например, была очень рада.
Еще перед вылетом мы получили от Интегры устное, но официальное разрешение — не сдерживать себя в Гонконге ни в чем. Летели мы неофициально, через какой-то подставной фонд, без униформы и значков, с чистыми стволами и одноразовыми документами. Соответственно, жертвы среди работников фабрики — равно как и всех прочих, как выразилась Интегра, ее заботили чуть меньше, чем никак. Задача была поставлена четко: «Найти и уничтожить!» Владе этот приказ откровенно нравился. Мне — так себе. Но обсуждать его я не собиралась.
Бррр! Мне почему-то казалось, что Гонконге должна стоять тропическая жара. А тут холодно! И еще ночь. Ну, ночь как раз понятна — это для облегчения нашей работы сделано. А вот холод — он как-то совсем не сочетается с моими представлениями о Юго-Восточной Азии. И еще с пальмами, растущими тут кругом в диких количествах, тоже.
А мы сидим в неприметном фургончике в трех кварталах от нужного адреса и слушаем указания от капитана. Этот Пип, как выяснилось, как раз и есть капитан. Удивительно, как он до своего возраста дожил, с таким-то гонором. Хотя и с потерями — вон, кто-то на целый глаз его побрил. Не то, чтобы меня это смущало — у нас и без ног ребята воевали, и отлично воевали, между прочим. Просто какой-то он… слишком уж вспыльчивый и инфантильный для своего возраста и положения. Не доведет его это до добра, нутром чую.
— В общем, так, детки, — начинает Бернадотте, зажигая очередную вонючую сигарету. Маленькое, душное пространство фургона его, я смотрю, совсем не смущает. — Раз уж вы умеете то, что люди делать не могут, надо этим воспользоваться. Вот наша цель…
