Восемь лет с Вагнером - Кирилл Романовский

Сквозь бури и огонь военных конфликтов последних лет, через терриконы Донбасса, пустыни Сирии и непроходимые африканские джунгли прошел широкой поступью русский человек. Вместе с товарищами по оружию — русскими воинами, ветеранами горячих точек — несет он мир, порядок и справедливость в тех местах, где утеряно было само понятие человечности.

Народная молва сохранила для этой группы воинов разные именования — батальонно-тактическая группа «Вагнер», ЧВК «Вагнер», или просто «музыканты».

И все эти годы вместе с военными специалистами вместе был еще один человек — не с оружием, а с фотоаппаратом. И если бойцы ЧВК «Вагнер» вписали свои имена в ратную летопись России — то, безусловно, саму книгу военных подвигов «вагнеровцев» писал именно этот человек.

Звали его Кирилл Романовский.

Кирилл обладал незаурядными качествами военного журналиста, действовавшего на передовой. Он пробирался на самый край боевых действий в Алеппо, Пальмире и Дейр эз-Зоре. Вместе со штурмовыми отрядами Кирилл заходил в Дебальцево и укрывался от огня украинских снайперов. На передовой Романовский стойко держался вместе с «вагнеровцами» под минометным обстрелом, когда мины рвались буквально в нескольких метрах от позиций, получал контузии и ранения.

В своих командировках Кирилл записывал свои беседы с бойцами ЧВК «Вагнер». Ему удалось собрать более двух тысяч страниц машинописного текста, в котором собраны истории ратных подвигов «вагнеровцев» на ближних и дальних рубежах. В этой книге собраны наиболее яркие истории и интервью бойцов ЧВК «Вагнер», собранные Кириллом Романовским в ходе его командировок с 2015 по 2022 годы.

Кирилл Романовский был ярким и незаурядным человеком, легким в общении, надежным и верным товарищем. К сожалению, последний бой Кирилла оказался самым тяжелым. В ночь на 4 января 2023 года Кирилл Романовский скончался.

Он работал до самого последнего времени и незадолго до смерти систематизировал собранные материалы и написал несколько строчек «от автора», однако не успел сам выпустить эту книгу.

Поэтому ее выпускаем мы, его друзья и коллеги, в память о Кирилле.

«Мы находились на позициях Лива аль-Кудс в Алеппо. Сидели возле наблюдательного пункта, где они оборону держали. Кирюха решил записать стендап, встал напротив камеры, и во время одной из съёмок рядом с нами прилетело. Все вокруг начало сыпаться, рушиться, но ни он, ни мы как-то даже глазом не моргнули. Просто поржали. Он тогда ко мне подошел и спросил: „Ну что, этот момент тогда для репортажа оставляем?“, а я ему: „Ну да, прикольно получилось“. Мы потом еще в кафе сидели. Он парень с юмором, разные истории рассказывал. Часто шутил, улыбался, не унывал».

* * *

«Мельком виделись в Сирии, и как-то посидели за рюмкой в Питере. Запомнилось тогда, что он многое делал, „как в последний раз“. Ничто так не испохабило термин „военкор“, как реклама финок НКВД и т. п. Романовский был максимально далёк от инфоцыганства и всегда писал о чём-то своём. Это читалось за строчками самых „боевых“ репортажей. Память и творческое наследие Кирилла следует сохранить. А лучшее — объединить и издать».

* * *

«Познакомились мы в далеком 2015-м. Я еще постигал азы военно-политической журналистики, а Кир уже к тому моменту откатался в Донбассе. От него буквально веяло порохом, когда он впервые зашел в нашу редакцию — открыв дверь буквально с ноги и с приветствием „Иншалла, православные!“

Кир был самым храбрым военкором из тех, кого я знал. Не каждый будет готов полезть под пули боевичья, чтобы вытащить из-под обстрела сирийских военных. Кир побывал в нескольких больших переделках — и всегда возвращался живым. Из одной такой поездки он привез мне в подарок кусок мины, упавшей буквально в паре метров от него самого».

Со штурма Попасной вспоминается наша первая боевая задача, как только нас завели на Украину. Начали заходить в Попасную с одного края, один кусок города уже был занят. А мы хотели отрезать противника с другого края, где находился укрепрайон с подземными туннелями, в которых размещался противник. Это была, наверное, самая сложная задача, в которой я потерял очень много ребят, с которыми до этого очень долго жили вместе, выполняли боевые задачи. К счастью, что погибли не все, многие получили ранения.

Мы в открытой местности штурмовали укрепрайон противника, это был очень запоминающийся день, поскольку большинство людей, с которыми работал полгода, три месяца, их выбивает из строя, и ты не понимаешь, в каком коллективе будешь дальше работать, потому что наш отряд пересобирался фактически заново. В итоге мы с этого укрепа откатились и стали заходить с другой стороны — уже более успешно.

По нам с трех сторон била артиллерия, я работал преимущественно на АГС. Я встал на прямую наводку и на высоте работал по противнику. Я наблюдал, как наши ребята, обычные стрелки, находятся в окопах, а над ними просто зависал вражеский квадрокоптер, который тогда не представлялось возможным сбивать. Мы только-только зашли в страну и еще не была налажена контрбатарейная работа.

Птичка зависает над нашими ребятами и тут же их начинает разматывать минометами, ствольной артиллерией, 122–152 калибр. Было очень много потерь за короткий промежуток времени, это был самый запоминающийся бой. И потом уже был штурм самой Попасной, брали новые линии домов и продвигались вперед. Были потери, но не такие существенные.

Все ребята хорошо отличились, без преувеличения. Тогда был коллектив такой, ребята, которые давно вместе работают, у кого по три-четыре конфликта за плечами. Может кто-то и находился, кто хо тел спрятаться, но я таких лично не видел. Все ребята были как на подбор.

Запомнился момент, мы помогали другому взводу работать, когда командир взвода Мора выходит шепотом в эфире и