Ознакомительная версия.
Дела о зверствах на оккупированных территориях благополучно заглохли. Людендорф, натворивший немало безобразий и на Востоке, и на Западе, сперва удрал в Швецию, но уже вскоре счел безопасным вернуться. Примкнул к нацистам, участвовал в «пивном путче». Пользовался огромным авторитетом, стал депутатом рейхстага от нацистской партии, писал брошюры по расовым теориям, о тотальной войне. Мирно скончался в 1937 г.
А популярность Гинденбурга в Мировую войну настолько раздули, что с 1925 г. он стал фактически несменяемым президентом Германии. Но он никогда не обладал личными талантами, а в возрасте за 80 совсем впал в маразм. Безвылазно «работал с документами» в загородном поместье, а его приближенные проворачивали выгодные махинации, воровали, наживались. Когда они завели страну в полный тупик и поставили на грань революции, уговорили Гинденбурга привести к власти Гитлера.
Вторая мировая война стала прямым продолжением Первой. Задумали ее и подспудно готовили те же самые силы — мировая финансовая закулиса. Она ставила задачи, которые не удалось реализовать в Первой мировой. Пусть Германия раскатает Францию, подорвет мощь Англии. А Россия снова стала усиливаться, пускай немцы разгромят ее. Но и сами вымотаются, ослабеют, и настанет безраздельное господство Америки. Заодно требовалось вразумить евреев. Для них обеспечили заготовку государства в Палестине, а они туда не ехали, предпочитали торговать и промышлять по европейским городам. Пускай им в Европе станет неуютно… Заокеанские банковские круги подпитывали деньгами подходящую для их целей нацистскую партию, поддерживали военную промышленность (большинство немецких фирм по производству вооружения в 1920-х стали совместными, германо-американскими).
Но дьявольские семена не смогли бы прорасти, если бы не падали на благодатную почву. Нацисты обрели всенародную поддержку именно из-за того, что вернулись к прошлому. Их идеология вобрала в себя старые установки пангерманизма — владычество в Европе, завоевание «жизненного пространства» на Востоке, создание колониальной империи. Славяне — дикари, недочеловеки, Запад вырождается, а германцы — высшая раса, ей в мире должно принадлежать высшее место. Идеи остались прежними, усовершенствовались только методы пропаганды, и народ ностальгически воспрянул, зажегся еще и похлеще, чем в 1914 г. К старым лозунгам добавились антисемитские, но после разгула евреев в демократической Германии это лишь прибавило популярности нацистам.
Восстановились силы, подросли новые солдаты взамен погибших, и немцы ринулись во вторую атаку тех же рубежей, которые не удалось взять в первый раз. Гитлер в полной мере использовал опыт кайзеровских генералов. Взял на вооружение и опыт бывших союзников, иттихадистов. Перед вторжением в Польшу, на совещании высшего командования в Оберзальцберге 22 августа 1939 г. он поучал: «Наша сила заключается в стремительности и в жестокости. Чингисхан сознательно и с легким сердцем обрекал на смерть тысячи женщин и детей. История же видит в нем только великого основателя государства… Я дал приказ (и велю расстреливать каждого, кто произнесет хоть одно слово критики) о том, что цель войны заключается не в том, чтобы достичь установленных линий, а в том, чтобы физически уничтожить противника… Только таким путем мы сумеем получить жизненное пространство, в котором мы нуждаемся. Кто сегодня еще говорит об уничтожении армян?»
К Гитлеру примкнули прежние союзники. В Австрии еще в 1921 г. большинство населения высказалось на плебисците за объединение с Германией, но Франция и Англия не позволили. В 1938 г., когда в Вену вошли германские войска, никто и не думал сопротивляться. Люди праздновали, они снова оказались не в крошечном государстве, а в великой воинственной империи. Австрийцы ничем не выделялись от германцев ни в армии, ни в карательных органах, заняли «достойное» место среди военных преступников. Лишь попадая в плен, начинали вдруг вспоминать, что они австрийцы и их самих «завоевали» — может, отнесутся помягче?
Венгрия вступила в союз, как только фюрер предложил ей совместный поход на Югославию. Все на тех же ненавистных для нее сербов! Это вызвало общенародное ликование. Писатель Й. Дарваш вспоминал: «Чуть ли не всех охватила лихорадка расширения границ, у торжествующей страны в хмельном угаре кружились головы — и если бы кто-нибудь осмелился в тот момент испортить праздник, поставив вопрос о том, чем же придется за все это платить, он наверняка был бы смят и растерзан». В парламенте заранее кричали о войне с русскими. Когда германские колонны пошли через Венгрию на Белград, жители Будапешта бурно приветствовали их, аплодировали, забрасывали цветами.
В Югославии мадьяры повели себя точно так же, как в 1914 и 1915 г. Сегедский корпус ветерана Первой мировой генерала Фекетхалми-Цейдлера взялся «чистить» Воеводину — раньше она принадлежала Австро-Венгрии, значит, сербы захватили ее! Теперь им «мстили». По селам людей даже не расстреливали, а рубили топорами. А в январе занялись центром края, г. Нови-Сад. Прочесывали улицы, многие сербские семьи перебили прямо в домах. 3,5 тыс. человек согнали на берег Дуная — юноши и девушки поддерживали глубоких стариков, родители успокаивали перепуганных детей, матери катили коляски с младенцами. Всех заставили на морозе раздеться догола, вели на лед, расстреливали, а трупы спустили в проруби.
В России венгры действовали аналогично. В 1942 г. в Будапеште вышла книга свежих воспоминаний «Военный дневник». Один из авторов, взводный командир Шандор Криштоф, подробно расписывал, как он и его подчиненные помогали немцам в карательных акциях в украинских селах, какое удовольствие доставляло ему убийство женщин и детей. Имел наглость благодарить Бога, что смог поучаствовать в уничтожении славянской и еврейской «заразы» (в Венгрии этой книге присудили литературную премию). Советские партизаны сообщали о зверствах мадьяр на Черниговщине. Командир дивизии Шафаренко вспоминал, как отбили у венгров с. Сторожевое под Воронежем, нашли тела расстрелянных крестьян, а рядом — кучу запакованных посылок домой с награбленным добром. На фронте мадьяры сражались стойко, умело. В 1944 г. немцы свергли их правительство, оккупировали их страну, но венгерские войска все равно не изменили союзникам. Упорно дрались за Будапешт, у оз. Балатон.
Финляндия тоже не забыла своей русофобии и дружбы с Германией, выставила 20 дивизий. О, вовсе не для того, чтобы вернуть отнятый Сталиным Карельский перешеек. Разохотилась захватить Карелию, Ленинград, Вологду. Финны воевали ничуть не хуже немцев, да и в жестокости им не уступали. Были случаи, когда пленных замучивали изуверскими пытками. А жители Починковского района Смоленщины рассказывали, что сперва у них стояли немцы и вели себя относительно прилично, а потом пришли финны, без всякого повода вывели всех мужчин села за околицу и перекололи штыками.
Другие сателлиты Германии вели себя примерно так же, как в Первую мировую. Болгария сразу вспомнила о своих претензиях к Югославии и Греции, но с русскими воевать не хотела. Хорваты тоже принялись сводить счеты с сербами. Словаки при удобном случае сдавались или переходили на сторону русских. Румыны послали на фронт аж 27 дивизий, сражались они плохо, зато грабили и насильничали будь здоров. В Бухаресте опять жадно раскатали губы на приобретения — на Молдавию, Одессу и даже на междуречье Днестра и Буга, где никто и никогда не говорил на романских языках. Но эту область объявили «исконной» румынской «Транснистрией», развернули там «романизацию» и… ввели телесные наказания, пороли крестьян, чтобы быстрее «романизировались». А после разгрома, когда запахло жареным, Румыния очень легко повернула штыки в другую сторону, перекинулась в антигитлеровскую коалицию.
Из прежних союзников Германии не выступила лишь Турция. Она тянулась к немцам, до последней возможности поставляла им хромовую руду, без которой остановилась бы вся военная промышленность. Турцию очень подмывало вмешаться, прибрать Закавказье, она сосредоточила на границе 26 дивизий. В тяжелое лето 1941 г. Советскому Союзу пришлось отвлекать на нее 3 армии, вместе с англичанами вводить войска в Иран. Но все же османам слишком крепко досталось от русских. Осторожничали, ждали, чтобы Германия окончательно сломила сопротивление. А потом, увидев, как оборачивается дело, метнулись под покровительство США и Англии. Зато вместо Турции к немцам присоединились Италия и Япония, обиженные Антантой в прошлых разделах мира…
Нацистский сценарий войны фактически повторил план Шлиффена — сперва разгромить противников на Западе, а потом перебросить силы на Восток. Но обеспечили этот план уже не рискованной игрой на разнице сроков мобилизации, а более надежными средствами, дипломатическими обманами. Западным державам пришлось в полной мере расплатиться за то, как они предавали и рушили Россию. Выручать их оказалось некому. Немцы в два счета раскатали Францию. Заставили подписать капитуляцию в Компьене, в том самом вагоне, где когда-то Фош принимал германскую капитуляцию. Французам дали изведать все унижение и ужасы оккупации.
Ознакомительная версия.
