Первый опыт использования мягких понтонов на глубоководном подъеме, наряду с достоинствами (легкий вес, удобство транспортировки, относительная простота остропки), выявил их низкую живучесть, а также ряд серьезных конструктивных недостатков. Технические упущения вскоре были устранены, однако главное качество понтонов — живучесть не повысилась. Поэтому они широкого применения в отечественных судоподъемных работах не получили.
Весной 1935 года в районе Севастополя с глубины 59 метров была поднята подводная лодка «Кит».[35]
Вскоре в 300 метрах от места, где она лежала, на той же глубине нашли подводный минный заградитель «Краб».[36] Подъем минзага представлял большие трудности. Это объяснялось значительной глубиной его залегания, дифферентом на корму (около 12°) и особенно тем, что кормовая оконечность лодки до боевой рубки находилась глубоко в грунте.
Проект предстоящих работ был рассчитан на минимальное использование водолазного труда. Планировалось поднять минный заградитель в несколько этапов. Задачей первого этапа было извлечение «Краба» из грунта. Для этого предполагалось приподнять понтонами носовую оконечность на 12 метров, подрезать полотенца под кормовую часть и опустить лодку на грунт. Затем приподнять над грунтом всю лодку и перевести ее на более мелкое место. На следующих этапах эта операция должна была повториться. На третьем этапе планировалось подвсплывшую лодку завести в Стрелецкую бухту, а на четвертом — поднять ее с отмели на поверхность с помощью понтонов, установленных у борта «Краба».
Этот проект строго выдержать не удалось. Но в целом подъем был произведен в сравнительно короткий срок (за одно лето) и без особых происшествий. Судоподъемные работы начались в мае 1935 года под руководством Н. А. Максимца. В первой половине июня была завершена подрезка стропов и остропка понтонов в носовой оконечности. 13 июня нос лодки был поднят на 7 метров. Корма же при этом еще более погрузилась в грунт, и кормовые стропы не удалось довести до расчетного места. Тогда стали поднимать и опускать нос лодки, доводя дифферент до 50°. Однако корма не всплыла. В этой ситуации вся тяжесть дальнейших работ на первом этапе легла на водолазов. До конца сентября они размыли под кормой котлован глубиной 9—10 метров и остропили за гребные валы два 80-тонных понтона. На такой глубине могли трудиться лишь наиболее выносливые люди, но и среди них некоторые подвергались азотному наркозу. В ходе размывки имелись случаи завала водолазов грунтом, но, к счастью, все обошлось благополучно. Сыграли свою роль хорошее медицинское обеспечение спусков и взаимная выручка водолазов.
В остальном работы шли точно по плану. 7 октября после трех последовательных подъемов «Краб» был введен в Стрелецкую бухту, а через месяц извлечен на поверхность воды.
Заделав пробоину и осушив отсеки, эпроновцы передали подводный минный заградитель Черноморскому флоту.
В работах по подъему десяти подводных лодок участвовал большой коллектив черноморских эпроновцев. Среди них особенно отличились водолазные инструкторы, старшины и водолазы Ф. К. Хандюк, В. И. Правдин, В. И. Захарчук, А. С. Вольнов, В. М. Медведев, А. А. Кузнецов, И. Т. Чертан, Я. Е. Бондарев, П. С. Иоппа, Н. М. Лазарев, П. Н. Литвинов, И. И. Барашков, П. С. Мацкевич, И. М. Максимов, Д. М. Тульба, П. И. Рудик, И. Г. Лобанов, Ф. С. Каюков, В. Т. Сергеев, Ф. Ф. Казаков. Все такелажные и боцманские работы были выполнены под руководством опытнейших боцманов Г. И. Вариводы и Я. И. Кузимы.
ПОДЪЕМ БРИТАНСКОЙ СУБМАРИНЫ
Шел тревожный 1919 год, в стране по-прежнему полыхал пожар гражданской войны. В новом походе против молодой Республики Советов международный империализм использовал свои лучшие ударные боевые силы, в том числе военно-морской флот.
На Балтике корабли британского флота пытались взять под свой контроль морские подступы к Петрограду, но встретили решительный отпор. Революционные моряки в ожесточенных боях уничтожили ряд английских кораблей, в том числе эсминец «Виттория» и шесть торпедных катеров. Подорвались на минах и затонули легкий крейсер «Кассандра», эскадренный миноносец «Верулан», два тральщика и один военный транспорт. Получили тяжелые повреждения и были вынуждены вернуться в Англию шесть миноносцев.
В Капорской губе Финского залива советские эскадренные миноносцы «Азард» и «Гавриил» артиллерийским огнем отправили на дно подводную лодку «Л-55».[37] Недолго она послужила британской короне. Построенная на заводе Ферфильда близ Глазго, она была включена в состав Гранд-Флита[38] весной 1919 года, а уже 4 июня затонула у берегов революционной России. С эсминцев еще несколько дней наблюдали пятна всплывшего соляра. Место потопления было обозначено в вахтенных журналах «Азарда» и «Гавриила».
В связи с гибелью «Л-55» английские газеты 12 июня опубликовали официальное сообщение. «Секретарь адмиралтейства, — говорилось в нем, — с прискорбием сообщает, что одна из подводных лодок его величества, оперирующих в Балтийском море, пропала без вести с 4 июня, ввиду чего ее следует считать погибшей со всем личным составом. Родственники и близкие извещены об этом особо».
Туманный характер сообщения, как и в других случаях гибели на Балтике британских кораблей, понадобился правительству Лойд Джоржа для того, чтобы английские трудящиеся не могли узнать о позорной роли сражавшейся с советским флотом эскадры Великобритании в Балтийском море. Однако подобный словесный туман не мог скрыть от трудового народа правду. Рабочий класс Англии решительно требовал прекратить интервенцию против Советской России. И в обстановке назревания революционной бури английский империализм был вынужден отступить.
Британская эскадра вскоре оставила балтийские воды. Она ушла восвояси, понеся значительные потери.
Когда отгремела гражданская война, тральщики приступили к уничтожению минных заграждений в Балтийском море. В 1926 году в Капорском заливе, в районе, где была потоплена английская подводная лодка, они подняли прицельное приспособление от 100-миллиметрового орудия. Обнаружив на прицеле английскую надпись, балтийцы убедились, что он сорван с «Л-55». Осенью следующего года при повторном тралении место потопления подводной лодки было уточнено. А 20 октября водолазы нашли «Л-55» и обследовали ее. Установили, что лодка лежит на глубине 32 метров, уйдя в мягкий грунт по привальные брусья, с креном 8° на правый борт и дифферентом 4° на корму. Повреждений, кроме пробоины от снаряда в рубке, тогда обнаружено не было.
«Л-55» представляла для советских конструкторов и кораблестроителей особый интерес. Шло проектирование первых советских лодок, и, естественно, было очень важно сравнить свои подводные корабли с иностранными. «Л-55» считалась одной из новейших океанских субмарин Англии, построенных в период 1917–1919 годов с учетом опыта использования этого класса боевых кораблей в первой мировой войне. Поэтому было решено поднять лодку и ознакомиться с ней.
Для эпроновцев это задание явилось новым важным испытанием. Возглавил подъемные работы руководитель ЭПРОНа Л. Н. Захаров (Мейер). Главным инженером был назначен Т. И. Бобрицкий, начальником водолазной группы — Ф. А. Шпакович, а медицинской службы — К. А. Павловский. На Балтике в ту пору ЭПРОН еще не имел своей штатной партии, и к выполнению задания были привлечены наиболее опытные водолазы и боцманы из числа черноморских эпроновцев.
Немало трудностей встретил Тимофей Иванович Бобрицкий при разработке технического проекта подъема лодки, с устройством которой наши специалисты были мало знакомы. Однако, основываясь на имеющихся данных о подводных кораблях этого типа, он отлично справился со своей задачей. Расчеты показали, что подъемная масса «Л-55» составит не свыше 860 т.
Было решено поднять лодку с помощью спасательного судна «Коммуна» (бывший «Волхов»).[39] Оно было построено в 1915 году на Путиловской верфи в Петрограде специально для подъема подводных кораблей. Четыре пары гиней, которыми была оборудована «Коммуна», по сравнению с понтонами, применявшимися на Черном море, значительно облегчали судоподъемные работы. Само же судно служило довольно комфортабельной базой для эпроновцев.
Намечалось подвести под лодку в четырех местах полотенца из полосовой стали и соединить их тросами с гинями «Коммуны». Все приспособления, изготовленные на Мытищинском и других заводах, успешно прошли испытания. Однако вскоре подготовительные работы осложнились непредвиденным обстоятельством. С наступлением весны 1928 года, продолжив обследование лодки, водолазы обнаружили, что кормовая часть ограждения боевой рубки и прочные стены корпуса в этом месте сильно повреждены взрывом. Это было чревато большой неприятностью: при подъеме лодка могла переломиться. Бобрицкому пришлось пересмотреть свои расчеты. Изменения, внесенные в проект, предусматривали промывку туннелей в других местах.
