В районе Ленинграда советские истребители действовали группами от трех до пяти самолетов и только изредка подразделениями по восемь, десять или двенадцать машин. Такие подразделения обычно летели клином. Если в начале русской кампании встречались группы, состоявшие из самолетов различных типов, то позднее их стали формировать из машин одного типа.
Если советские истребители оказывались втянутыми в бой, как упоминалось выше, они сразу образовывали оборонительный круг. Редким исключением являлись группы на самолетах И-18 (МиГ-3) и И-26 (Як-1).
Из-за плохой скороподъемности советских самолетов, недостаточного боевого опыта и скромного летного навыка пилотов немцам часто удавалось разбить круг и сбивать машины противника поодиночке. В целом, это относится не только к устаревшим типам советских самолетов, но также, хоть и в несколько меньшей степени, к более современным.
Большинство боев с советскими истребителями происходили на высотах от 1000 до 3000 м. Схватки на больших высотах случались редко: советские истребители избегали таких высот и обычно уходили пикированием.
Советские летчики принимали бой тогда, когда имели численное превосходство. Однако даже в этом случае они почти всегда становились в оборонительный круг, который часто вырождался в «карусель», если так можно выразиться. На этом этапе легче всего было отколоть отдельные самолеты от кружащейся группы и сбить их, поскольку остальные редко приходили на помощь своим товарищам.
Единственными подразделениями, пытавшимися предпринять агрессивные действия (например, маневрируя по вертикали), были группы на И-16 или И-26 (Як-1). В этих случаях они разгонялись на пикировании, чтобы затем сблизиться с противником крутым набором высоты. Однако они открывали огонь со слишком большой дистанции.
Майор Ралль, командовавший истребительной эскадрильей на южном участке, добавляет, что, хотя на начальных этапах кампании советские истребители сближались, вели бой и уходили в тесном строю, вскоре они изменили тактику и привели свой строй в соответствие с немецкой системой четырех-самолетного построения, когда эскадрилья делилась на два звена, а каждое звено — на атакующие и прикрывающие пары самолетов.
В 1941 г. у русских еще не было системы управления истребителями по радио с земли. Кроме того, похоже, что в воздухе командир руководил своей группой посредством визуальных сигналов, поскольку радиообмена между самолетами тогда также еще не наблюдалось. Из-за больших потерь советские истребители скоро прекратили вылеты звеньями по три и перешли к строю из четырех самолетов, причем группа летела в тесном строю, в котором не просматривалась какая-либо разумная организация. Группы советских истребителей можно было идентифицировать с большого расстояния, благодаря характерной неправильности строя.
На раннем этапе в воздушном бою русские становились в оборонительный круг, из которого осуществляли короткие и бессистемные атаки, используя лучшую маневренность своих самолетов и возможность выполнить крутые виражи. В тесном строю истребители обычно летели на разных высотах. Возвращались с задания таким же нерегулярным и постоянно колеблющимся строем, как и во время подхода к цели. Отколотые от оборонительного круга самолеты часто пытались уйти от атаки, маневрируя на малых высотах.
Генерал-майор Уэбе в дополнение к этим наблюдениям замечает, что в бою советские истребители часто игнорировали даже самые примитивные правила, «теряли головы» вскоре после начала схватки и дальше реагировали так неумно, что сбить их не составляло труда. Они предпочитали пикировать к самой земле и отрываться от противника над собственной территорией.
Изложенные выше воспоминания немецких летчиков-истребителей о своих боях с русскими истребителями в 1941 г. подтверждаются и другими источниками.
Действия против немецких бомбардировщиков.
Все сообщения командиров немецких бомбардировочных подразделений свидетельствуют, что в 1941 г. советские истребители не представляли угрозы соединениям немецких бомбардировщиков и часто избегали боя с последними.
Майор фон Коссарт, командир звена, действовавшего на северном участке, сообщает, что люди в его подразделении никогда не считали советские истребители опасными для немецких бомбардировщиков, летящих в строю. По его мнению, причина заключалась не в сокрушающих успехах немцев в первые дни войны или неадекватной подготовке советских летчиков-истребителей, а в оборонительной природе советских оперативных доктрин.
Поскольку советская служба воздушного наблюдения и обнаружения была чрезвычайно примитивной и работала очень медленно, русские истребители обычно атаковали немецкие бомбардировщики уже после того, как они сбрасывали бомбы, иногда даже на аэродромы, откуда эти истребители поднялись.
У немецких экипажей сложилось мнение, что советские истребители имели приказ не допускать больших потерь при атаках. Единственным тактическим приемом, который часто применялся для нападения, была атака сверху сзади одним, несколько реже — несколькими самолетами одновременно.
В шестидесяти вылетах, в которых до 9 сентября 1941 г. участвовал фон Коссарт, его подразделение встречалось с советскими истребителями всего десять раз. Истребительное прикрытие у русских наблюдалось в основном над аэродромами и исключительно важными районами, такими как Ленинград, а так же над крупными железнодорожными узлами, но не над путями советского отступления и еще реже над районами, более удаленными от линии фронта.
В начале кампании фон Коссарт со своим подразделением несколько раз участвовал в налетах на аэродром Либаву: дважды 22 июня и в третий раз — на следующий день. Хотя на аэродроме находилось много самолетов-истребителей, первая и третья атаки не встретили никакого противодействия. В первом случае это было вызвано, очевидно, внезапностью, в последнем — большими разрушениями аэродрома и огромным количеством уничтоженных на земле истребителей. Во время второго налета, советские истребители «Рата» (И-16) были подняты, очевидно, только при визуальном обнаружении немцев. Не наблюдалось никаких признаков строя, пар или звеньев.
Когда же советские летчики пытались атаковать немецкое подразделение, они открывали огонь еще с 500 м. и старались уйти пикированием, как только бомбардировщики открывали ответный огонь.
В другом вылете, 11 августа, звено фон Коссарта рассыпалось в грозовых облаках после выполнения задания, и в одиночку он столкнулся с восьмью истребителями «Рата» (И-16). Все они по очереди через неравные интервалы атаковали его. Каждый самолет делал только один заход и уходил пикированием от ответного огня, будучи все еще на безопасной дистанции. В результате самолет фон Коссарта получил лишь несколько незначительных повреждений.
Такую почти непостижимую пассивность фон Коссарт также объясняет в первую очередь оборонительной природой советских оперативных доктрин.
Полковник фон Бойст, командовавший группой бомбардировочной эскадры на южном участке фронта, описывает ситуацию несколько иначе. Он сообщает, что из-за практического отсутствия системы обнаружения и оповещения вряд ли следовало ожидать серьезного противодействия истребителей в советском тылу и что с истребительным прикрытием целей он сталкивался только в исключительных случаях.
Воздушные бои разворачивались преимущественно в прифронтовых районах. Из-за неправильной тактики советские истребители не могли добиться каких-либо результатов даже при численном превосходстве. Еще менее опасны они были тогда, когда бомбардировщики немцев имели истребительное прикрытие или когда данный район патрулировался немецкими истребителями.
В действиях советских летчиков-истребителей не хватало не только логики и упорства, но зачастую и необходимых летных навыков и точности огня. Эта ситуация отягощалась еще и тяжелыми потерями начального периода, что привело к использованию в воздушных боях большого числа совершенно неподготовленных пилотов. Будучи неспособными сбить немецкий самолет, они, в свою очередь, служили легкими мишенями для немецких истребителей, чем и объясняется быстрый рост числа побед немецких летчиков на Восточном фронте.
Обычно советские истребители ограничивались атаками поврежденных или отставших от строя бомбардировщиков, причем нечастые победы «покупались» ценой больших потерь с советской стороны.
Только осенью ситуация стала постепенно меняться в пользу советских истребителей. Из-за огромных потерь в начале войны истребители использовались все еще ограниченно, но теперь они стали представлять большую опасность для немецких бомбардировщиков, вынужденных лететь в одиночку или очень маленькими группами на малой высоте.
