Все остальное — не от Бога и по сути своей Властью не является.
Добро же, заметим, — всегда сила творческая и созидающая, а значит, онтологическим или бытийственным признаком истинной Власти является структурирование, формирование и охранение того, над чем она властна. Поэтому Власть всегда созидающа и охраняюща по сути своей.
Объем и форма Власти могут существенно колебаться — от государственной до семейной и от духовной до рабовладельческой, но это никак не отражается на ее сущности. Власть всегда законна, поскольку беззаконной Власти по определению не может быть в природе.
Власть не может быть захвачена или похищена — она может быть только дана кому-либо Тем, кто обладает полнотою Власти, Властью безграничной. Сам Спаситель сказал о Себе, что Ему дана всякая Власть на Небе и на Земле.
Следовательно, любое подчинение людей и земель правлению, которое имеет все внешние признаки Власти, но имеет целью не созидание и охранение, а упрощение, упразднение и разрушение, не может, с православной точки зрения, именоваться Властью. Является, следовательно, для нас не-Властью.
Как же определить православному человеку то, что, обладая всеми видимы ми институтами и атрибутами Власти, не только противоположно ей — Власти — по сути своей, но и пытается активно бороться с Властью вообще, даже с Источником Власти как таковой?
Что же это за антипод, антитеза Власти, сохраняющая все ее формальные признаки? Для того чтобы назвать это явление безвластием, нет достаточных оснований.
В физическом мире существует понятие о частицах и античастицах, в духовном мире — о Христе и Антихристе, в мире этногенеза — о Системах и Анти-Системах.
По аналогии представляется вполне правомерным и допустимым определить описанный феномен как Анти-Власть, в какой бы конкретной области она ни проявлялась — духовной или физической, научной или коммерческой…
Апогея своего Анти-Властъ должна достигнуть при Антихристе, но уже и сейчас ей подчинилось большинство населения Земли, и ее влияние продолжает распространяться и укрепляться.
Но, скажем еще раз, не-Властью является любое подчинение, если оно не от Бога.
И человеку, отвергающему Православие, трудно уразуметь, что Христос сохранит за собою всю мыслимую полноту Власти в то время, в которое Антихрист, наконец, обретет полноту Анти-Власти. Ведь чем больше полнота Анти-Власти, тем больше разрушает она все и, в первую очередь, саму себя. Оглянитесь вокруг, господа! А обретение полноты Анти-Власти Антихристом полностью разрушит все. И наступит Царство Божие.
Понятно, что исторически Анти-Власть всегда пытается прикрыть свое разрушительное воздействие псевдосозиданием — типа заботы о благе всех людей Земли, об их правах и свободах, построения самых справедливых обществ, мировой революции или просто глобализации.
Одним из наглядных примеров воздействия Анти-Власти на мировой исторический процесс и является русско-японская война, знаковым эпизодом которой стало Цусимское сражение.
О тайных войнах и глобальных заговорах
Глобальных заговоров не бывает. Все они — плод воображения и бессознательной фальсификации разобщенных и несоотносящихся фактов исторического процесса.
Готлиб фон Гогенцоллерн. Директор Института Экспериментальной Истории. Лондон{491}Мнение ученого специалиста, хорошо известного многим любителям «альтернативной истории»[456], подкупает своей объективностью и видимой научностью. Да и вообще, как советовал еще Корнелий Тацит, аннализируя патриотическую и прочую деятельность славных парней, вроде Калигулы и Нерона, давайте, ребята, поменьше эмоций. Sine ira et studio[457], так сказать. Какие заговоры? Ведь даже из текста этой книги следует, что все случившиеся с Россией несчастья, во всяком случае львиная доля их, осуществлены, очевидно, русскими руками. Руками русских политиков, министров и генералов. Последнее дает повод и возможность врагам России говорить до сих пор о «внутренних» причинах и пружинах «русских» революций, о внутренней слабости исторической власти.
Обычный аргумент таков. Во времена расцвета самодержавия (стандартные же примеры расцвета: екатерининская эпоха или в крайнем случае война 1812 года) во главе Империи и ее вооруженных сил стояли талантливые лица. А при загнивании самодержавия наверх вышли посредственности, поскольку иных «господствующий класс» выдвинуть из своей среды уже не мог. А луч-шие-де его представители сами становились в ряды противников исторической русской власти, осознав ее «дикость и отсталость».
Не умножая сущностей
Ложность этих посылок не приходится доказывать читателю, сколько-нибудь внимательно прочитавшему предыдущие страницы.
Ограничимся примером рассмотренных выше судеб главных героев нашей трилогии — адмиралов Дубасова, Алексеева и Рожественского. Каждый из них сочетал в себе не только таланты моряка и флотоводца, но и государственного человека Божией милостью, по крайней мере, всеимперского масштаба. Каждый из них был человеком правды и совета, верным человеком. Все они пользовались при этом несомненным личным благоволением Императора. Казалось бы, сочетание данных факторов должно было обеспечить нахождение этих людей на ключевых постах, определяющих политику страны. Однако было сделано все, чтобы этого не допустить. Методы использовались по форме разные.
Блестящего Командующего Тихоокеанской эскадрой, одного из лучших, по общему мнению, на тот день адмиралов русского флота и прирожденного геополитика Федора Васильевича Дубасова, наиболее подходящего кандидата в Начальники Главного Морского Штаба с перспективой стать Управляющим Морским Министерством, назначают безвластным председателем Морского Технического Комитета. Ставя тем самым точку на его военной и политической карьере.
Для победителя в русско-китайской войне, неформального Командующего в этой войне международными силами адмирала Евгения Ивановича Алексеева, когда возникает реальная угроза занятия им поста Морского Министра, срочно выдумывается пост Наместника Его Величества на Дальнем Востоке. Последнее, помимо всего прочего, приводит «к резкому изменению всей в целом успешно налаживающейся системы оперативного руководства Флотом» со стороны Главного Морского Штаба{492}.
При этом, ясное дело, у Алексеева отбираются все реальные рычаги власти. Если вполне гражданский министр Витте бесконтрольно тратит десятки миллионов рублей на строительство и оборудование убийцы Порт-Артура — порта вторжения Дальний, то «всемогущий» Наместник любую грошовую мелочь, связанную с превращением Артура в действительный оплот России на Тихом океане, вынужден годами согласовывать с Петербургом.
Фактически невластным оказывается адмирал Алексеев и в оперативном управлении эскадрой. То есть, сломав одну систему управления флотом, определенные силы в Петербурге не дали заменить ее другой. Что, в конечном счете, и привело наш флот в ту войну «к трагической, непредвиденной и неоправданной гибели»{493}. Одновременно велась невиданная и невидимая кампания дискредитации Алексеева как потенциального главнокомандующего в грядущем вооруженном конфликте. Что и позволило вывести его из игры, когда этот конфликт начался.
Особенно замечательно, что ни одна из сторон: ни Наместник, ни Главморштаб — так и не поняли даже после войны, насколько каждая из них была безвластна, и зачастую обвиняли друг друга. Истинный же враг, если иметь в виду конкретные персонажи, до сих пор остается в тени. Уметь надо!
Адмирала Зиновия Петровича Рожественского, не мудрствуя слишком и не умножая сущностей, обрекают на заведомую гибель в неизбежном, неравном и тщательно срежиссированном бою или на позор несанкционированного отступления 2-й эскадры, непобедимость которой была загодя так широко разрекламирована российской прессой. Отступления, которое в этом случае гражданским мужеством отнюдь бы не назвали.
История последнего царствования наглядно демонстрирует, что истинно талантливые и верные русские военные и государственные люди — люди правды и совета, говоря словами адмирала Рожественского, таинственным образом не могли подняться выше уровня генерал-лейтенанта — по Табелю о рангах — и занять посты непосредственно в окружении Государя Императора.
