Приведенные соображения следует держать в уме при чтении следующих строк Михаила Бернштама.
Нация рабов и бандитов
«Апеллирующая к прогрессу политическая наука игнорирует экономический прогресс старой России и глубоко деструктивную, регрессивную в этом отношении роль интеллигенции в ее интеллектуальной и политической войне против России.
Когда в оборот политической науки попали факты о террористическом характере социалистического режима (подчеркнем еще раз, что в работе Бернштама идет речь о периоде 1917–1922 годов, то есть именно ленинском периоде этого режима. — Б.Г.) на территории бывшей Российской империи, реакция этой науки была однозначно предвидимой…
Западная политическая мысль создала концепцию, что в СССР вовсе не социализм и не прогресс, а каким-то сложным генетическим путем произошедшая реставрация извечного русского деспотизма. Реставрация, ставшая возможной благодаря рабской природе русского народа.
Когда же появились в научном обороте факты о массовом народном сопротивлении, разрушающие легенды о впитанном веками русском деспотизме, пошли трещины по всем предыдущим концепциям прогрессивного пути в истории и возникла ситуация, в которой научно честное мышление должно отказаться от интеллектуальных верований, по меньшей мере, трёх веков».
Но где ж такое мышление найдешь? Да еще на Западе?
«Создалось кризисное положение науки, основанной на концепции политического прогресса. Отрицать факты она не может, но признать их — значит отказаться от собственных исходных установок в отношении русской и европейской истории нескольких веков.
В этом кризисном положении один из самых серьёзных представителей политической науки, один из самых знающих авторов по истории СССР на Западе профессор Моше Левин не нашёл иного выхода, кроме как обвинить русскую нацию, сопротивлявшуюся насилию и замкнувшую на себя коммунизм — в бандитизме»{542}.[471]
Свой очень не банальный труд Михаил Бернштам заключает патетическим восклицанием: «Двести лет с апелляцией к прогрессу твердилось: нация рабов. Когда эта нация преградила своим телом путь основному результату прогресса — и к концу 1970-х годов[472] такое положение прояснилось, — только и осталось сказать: нация бандитов»!
Поскольку высшие достижения западной политической мысли проникают в отечественный интеллектуальный микрокосм с некоторым замедлением, до сих пор, по крайней мере, в обывательском интеллигентском сознании этого микрокосма превалирует первый штамп: нация рабов. Но полезно знать, хотя бы в ознакомительных целях, какой следующий штамп уже загодя припасен в рассадниках мировой политической науки.
И терпеливо ждет своего часа.
Русская история осталась только в сопротивлении?
В результате проигранной русской армией и народом войны 1917–1922 годов на территории бывшей Российской Империи, повторяет Михаил Бернштам, «утвердился оккупационный режим». И далее продолжает, что русская история как история русского народа и его государства была насильственно пресечена и «осталась только в сопротивлении этому режиму, сопротивлении, оградившем остальной мир от сокрушительной ударной силы социализма»{543}.
Частью сопротивления ленинско-троцкистскому оккупационному режиму вопреки принятым либеральным догмам, несомненно, можно считать победу сталинского варианта русско-державного социализма в период 1937–1956 годов, включая сюда победу в Отечественной войне и восстановление исторической территории русского государства.
Слова и выкладки, цифры и факты Михаила Бернштама дополнительно свидетельствуют о том, что, как уже неоднократно говорилось выше, наша катастрофа 1917 года и последовавшие за ней, равно как гибель германской и австро-венгерской монархий, стали результатом отнюдь не случайного стечения тяжелых обстоятельств.
Это был «результат долголетней и усердной подготовки», серьезной и планомерной деятельности на протяжении десятилетий и веков, весьма разных сил в России и на Западе. Задействовано было все: от английских, французских и прусских масонов до Маркса, Энгельса и ленинской РСДРП, от Ватикана и английского королевского двора до американского Белого дома, от профессиональных революционеров и международных террористов до благонамеренных интеллектуалов, клерикалов и либералов{544}.
Действия столь разных сил, внешне разрозненных и не имеющих очевидного отношения друг к другу, по сути своей очевидным образом подчинены одному плану, имеющему столь же очевидно религиозную цель: сокрушение всемирными антихристианскими силами — мировой Анти-Властью — Христианства, прежде всего в лице Православия, и его земного оплота Российской Империи.
Главным же инструментом разрушения России и в 1917 году и в последующие времена действительно стала коррекция мировоззрения сначала образованной верхушки, а затем и широких масс русского народа. То есть коррекция нашего исторического и национального самосознания, манипуляция им в угодных нашим врагам целях.
Вот как мы это сделали!
«…Мы вырвем духовные корни, опошлим и уничтожим основы народной нравственности (в России. — Б.Г.)… Мы бросим все, что имеем: все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание…
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их [духовные] ценности на фальшивые и заставим их в эти ценности верить… Мы будем расшатывать поколение за поколением, браться за людей с детских лет, главную ставку всегда делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из нее циников, предателей и космополитов.
Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания…
Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности.
В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, процветанию взяточников и беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого.
Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражда народов, прежде всего вражда и ненависть к русскому народу — будут культивироваться в сознании людей.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратив в посмешище. Найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества»[473].
Степень реализации приведенных положений на сильно сократившихся, но пока еще необъятных просторах нашей Родины читателю предлагается оценить лично. В качестве, как любили говорить у нас на мехмате, самостоятельного упражнения. Достаточно, впрочем, простого. Важнее другое.
Следует ясно видеть, что подлинная причина нашей национальной катастрофы, практически окончательное крушение всей русской истории, неспособность подавляющего большинства современного русского общества адекватно оценить в исторической перспективе все, что происходило и происходит с ним и с Родиной — это отпадение от Православной веры, а значит, от Бога как источника жизни и творчества.
И как следствие, потеря русским народом смысла исторической жизни, духовное оскудение и ослепление. Духовное разоружение перед антихристианским интернационалом. Между тем только в противостоянии этому всемирному, глобальному злу и заключается отныне последняя русская история последних русских людей. И длиться будет эта история до тех пор, пока сохранятся люди, хотя бы душой противостоящие новому мировому порядку. И помните: операция «Русская пустыня» продумывалась всерьез и задолго до 1917 года.
