Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

247

Полупортики — ставни пушечного порта в борту судна.

Различие во времени маневров русской эскадры по сравнению с рапортом адмирала Рожественского объясняется тем, что работа по установлению хотя бы приблизительной схемы маневрирования 2-й эскадры в бою 14 мая и соответствующего временного расклада в 1906 году только начиналась, а результаты ее оставляют желать лучшего по сей день по известным читателю причинам. Впрочем, как мы увидим далее, лучшего оставляет желать и официальное японское описание маневрирования японского флота, особенно в начальной фазе боя.

Вспомним вновь бой у Шантунга и, по крайней мере получасовой, расстрел «Полтавы» японским флотом! Не поленитесь вернуться назад и сравнить.

Отсюда вновь продолжаем рапорт адмирала Рожественского.

«Нанива», «Такачихо», «Ниитака», «Цусима», «Отава», «Читозе», «Касаги», «Акаши» и «Сума». — Прим. адм. Р.

Имеется в виду время написания «Цусимского боя» Георгием Александровским.

Отряд Небогатова. — Б.Г.

Сравните условия для исправления повреждений у русской и японской эскадр. То, что могло быть в иных условиях смертельной раной, для японцев оказывалось легким испугом.

Обратите внимание на это «не был замечен»! Далее к этому вопросу вернемся.

Примерно такой же строй эскадры на 5 часов 15 минут указывает в своем донесении о бое и командир крейсера «Изумруд» капитан 2-го ранга барон Ферзен.

Таким образом, флотоводчески русская эскадра прорвалась на север. Того, упустив ее, догнал нас только из-за огромного, более чем полуторного, превосходства в скорости эскадренного хода.

Если бы прорыв совершался в феврале, когда в 17 часов было бы уже темно, то он однозначно бы удался и при таком сокрушительном превосходстве японцев, которым они обладали в мае. А японскую эскадру, потрепанную в годичном крейсерстве и боях у Порт-Артура и вооруженную снарядами с обычной шимозой, мы, скорее бы всего, еще и разгромили.

Первый раз «не замечен», теперь «не понят». Интересно, правда?

Миноносец «Безупречный» погиб в ночь на 15 мая со всем экипажем после боя с крейсером «Читосе». Обратите внимание на этот факт.

Вы будете смеяться, но и тут младший флагман эскадры разобрал только то, что надо идти во Владивосток! А эскадрой пусть кто-нибудь еще командует. Небогатову она даром не нужна. Приказ идти во Владивосток он поднял только броненосцам и поспешно удалился. Так что поврежденные «Сисой Великий», «Наварин» и «Ушаков» вскоре отстали и погибли поодиночке, как и остаток эскадры. Энквист, оставшись без руководства, ушел в Манилу.

По-видимому, адмирал Рожественский не предполагал, что в показании Следственной Комиссии Небогатое будет категорически утверждать, что ничего не знает о передаче командования, а потому и не несет ответственности за эскадру.

Несмотря ни на что эскадра неуклонно пробивалась на север.

Последняя фраза взята из воспроизведения рапорта адмирала Р. в чтениях о русско-японской войне на море Н.Н. Беклемишева.

Может быть, эти «совместные действия» не предполагались «начальством» вообще, а потому и не было плана?

Обратите внимание: «Высшее начальство в Петербурге» не удосужилось сообщить Адмиралу об этом факте!

То есть на Таинственном Совещании адмиралу Р. по сути не дали слова сказать!

Это как раз на тему о якобы перегрузке углем судов эскадры во время боя, о которой некоторые твердят уже 100 лет.

Многие современные отечественные авторы — из критиков адмирала Р. — считают вопросы Следственной Комиссии весьма дельными. Но вопрос 16, по-моему, кретинический. Адмирал Р., судя по его ответу, считал также. Спросили бы еще, сколько стрельб произвела эскадра сапогами, тоже не привезенными «Иртышом» на Мадагаскар.

Речь идет о капитане 2-го ранга Кладо. Между прочим, доверенного лица адмирала Скрыдлова.

Адмирал здесь судит по практическим результатам стрельбы 2-й эскадры в бою 14 мая, не зная, что она фактически стреляла стальными муляжами снарядов против «жидкого огня» японцев.

3-й отряд и вне боя был плохо управляем!

Напомню, что до сих пор идут споры: запрос с «Урала» был 13 мая или утром 14 мая.

См. Часть вторая. Глава 4.4. 28 июля 1904 года, раздел: Как строить эскадру к бою. Следует также учесть, что в отличие от ситуации 28 июля 1904 года, когда все наши броненосцы были сравнимы по броне и вооружению и почти сравнимы по ходу, 14 мая 1905 года крохотные броненосцы береговой обороны никак нельзя было поставить во главу эскадры. Равно как и «музей образцов».

Последняя строка публикатора письма А. Беломора в редакцию «Морского сборника».

Письма приводятся с небольшими исключениями, не имеющими общего значения для выяснения обстоятельств боя. — Прим. ред. «Морского сборника».

Речь идет о «Письме в редакцию» адмирала Рожественского, напечатанном в газете «Новое время» от 21 декабря 1905 года, № 10693. Это письмо и послужило поводом для министерского запрета. Текст указанного письма полностью приводится ниже в Части пятой, в главе «Радиоразведка».

См. Часть вторая. Глава 4.3. Витгерф в море не пойдет. И другим не позволит, раздел: Рассуждения по вопросам морской тактики.

В освещении этом, как легко догадаться, принял активное участие и г. Кладо. Он имеется далее в виду и под «публицистом, сотрудником Великого Князя».

То есть чуть раньше 1 часа 20 минут.

В данном случае Адмирал допускает неточность, как водится, в ущерб себе. По счастью, исправляя ее своим ответом на вопрос 45. На самом деле сигнал «2-му отряду быть в кильватере 1-го» был поднят на «Суворове» не в 1 час 49 минут, а за некоторое время до первого выстрела, поскольку «Суворов» вышел на искомый курс раньше, с запасом, чему есть свидетельства. Приведем отрывок из показания Следственной Комиссии флагманского штурмана 2-й эскадры полковника Владимира Ивановича Филипповского: «На вопрос, был ли сделан сигнал в начале боя 2-му и 3-му броненосным отрядам вступить в кильватер 1-му броненосному отряду, показываю дополнительно: сигнал такой был, но не в начале боя, а за несколько минут до боя; после первого выстрела с “Суворова” уже никаких сигналов не поднималось». — Действия флота. Документы. Отдел IV. Книга третья. Вып. 4. С. 109. Последнее вполне согласуется с известным нам свидетельством мичмана Демчинского, что Адмирал не позволял открыть огонь, пока лично не убедился, что кильватерная линия построена.

На самом деле к моменту открытия огня эскадра заканчивала переформирования этого уступа в кильватерную, слегка вогнутую линию, в фокусе которой находилась японская точка поворота. Последнее и обеспечило необычно большое число наших попаданий в японские суда в первые же минуты боя. Подробнее об этом — в Части пятой.

Так, известный «Титаник» после команд «Стоп машина!» и «Полный назад!» прошел еще два с лишним кабельтова почти не снизив скорости. Благодаря чему и распорол 90 метров обшивки о зловредный айсберг. Но и это не сразу остановило его неуклонное движение вперед. И хотя «Ослябя» раза в три полегче красавца лайнера, и ход его был раза в два с половиной меньше, но остановить бронированную махину в 15 000 тонн водоизмещением даже на скорости 17 км/час очень не просто и не быстро. Тем более, подчеркнем еще раз, достоверные данные, что была команда «Стоп машина!» или хотя бы «Малый ход!», как мы увидим чуть ниже, отсутствуют. Наиболее вероятно, что «Ослябя» незначительно — до 8 узлов — замедлил ход при вступлении в кильватер 1-му отряду, подняв на мачте соответствующий сигнал. В этот момент «Микаса», ложащийся на курс NO 67°, и оказался на левом траверзе «Ослябя». — Б.Г.