Ознакомительная версия.
Немецкие власти активно привлекали советских фольксдойче для работы в органах оккупационной администрации и различных службах, нередко на руководящих должностях. Здесь они оказывали содействие формированию частей войск СС из местного населения. В этом плане можно выделить украинского немца Альфреда Бизанца, ветерана армии Австро-Венгрии и участника Гражданской войны в рядах Украинской галицкой армии и Армии Украинской Народной Республики. В межвоенный период Бизанц проживал в Львовской области. В 1940—1941 годах он был референтом украинских дел в управлении Генерального губернаторства в Кракове, а с осени 1941 года — на этой же должности в правительстве губернатора дистрикта Галиция во Львове. В 1943 году по поручению губернатора Галичины группенфюрера СС Отто Вехтера Бизанц возглавил Военную управу «Галиция», которая занималась организационными мероприятиями по формированию 14-й добровольческой гренадерской дивизии СС «Галиция» (украинской № 1), и был ее председателем до конца войны[439].
Из фольксдойче формировались боровшиеся с партизанами отряды местной самообороны, их охотно принимали в ряды полиции, как немецкой, так и вспомогательной (шуцманншафта). ВоМи организовывало из фольксдойче достаточно крупные отряды милиции для борьбы с партизанским движением. Только в Транснистрии[440] в ряды этих отрядов вступили 8000—9000 человек, в Украине — около 7000,[441] а в Белоруссии — до 10 000 этнических немцев[442]. Фактически эти подразделения превратились во вспомогательные части полиции, однако, по некоторым данным, Гиммлер, дабы избежать мобилизации в сухопутные силы служивших в этих отрядах фольксдойче, приказал записать этих людей в ряды войск СС.[443] Получилось достаточно парадоксально, поскольку сами эти части к войскам СС никак не относились.
Некоторые вступали в ряды эсэсовских айнзатцкоманд. Например, невролог Артур Босс, фольксдойче из Одессы, проживавший в Житомире, стал ведущим специалистом при штабе зондеркоманды 4а[444].
Активно использовались этнические немцы и на непосредственной военной службе, как в рядах Вермахта, так и войск СС, причем часто и туда, и туда они призывались по факту. Армия очень ценила местных фольксдойче, в частности, находя им применение в качестве переводчиков. Армейское командование энергично и не без успеха воевало с СС в отношении мобилизационного ресурса советских фольксдойче, в этой борьбе СС иногда даже приходилось идти на различные ухищрения и уловки, как будет видно в примере, который мы приведем ниже.
Набор советских фольксдойче в войска СС продолжался и после освобождения большинства оккупированных территорий Красной Армией. 28 июля 1944 года Гиммлер отдал приказ о наборе в войска СС этнических немцев-переселенцев из территорий СССР[445].
Самой известной частью войск СС, сформированной из советских (главным образом украинских) фольксдойче, был так называемый 4-й кавалерийский полк при кавалерийской дивизии СС. Приказ о формировании этого полка Гиммлер отдал 9 августа 1943 года[446], а сам процесс формирования проходил в районе Большого Токмака (Запорожская область)[447]. Полк формировался по обычному штату кавалерийских полков СС (6 эскадронов). Согласно приказу от 9 августа для полка необходимо было набрать 1200 украинских фольксдойче (при этом, как мы увидим далее, советские немцы служили и в других частях кавалерийской дивизии СС). Набирать волонтеров предписывалось в районах Хегевальд (Житомирская область) и Хальбштадт (Запорожская область)[448]. Стоит сказать, что выбор именно этих районов для набора добровольцев был далеко не случаен — еще летом 1942 года Гиммлер обнародовал свое намерение сосредоточить украинских немцев у Житомира, Ровно и Винницы, создав под Житомиром гебит (область) Хегевальд[449] и возле Запорожья и Днепропетровска гебиты Хальбштадт и Хортица[450]. К тому же в этом регионе, в рамках создания сил самообороны, еще летом 1942 года из фольксдойче был сформирован отдельный кавалерийский полк (речь о нем будет идти ниже).
В этом же приказе в качестве особого полкового знака отличия был утвержден цветок василька[451], по идее солдаты должны были носить его изображение в правой петлице. Впоследствии эта эмблема стала дивизионной эмблемой 22-й кавалерийской дивизии СС «Мария Терезия». Также Гиммлер обязал Бергера уведомить реихсминистра оккупированных восточных территорий Альфреда Розенберга о создании полка.
Казалось бы, на этом в деле формирования полка можно было поставить точку. Однако все было далеко не так просто, поскольку Вермахт также имел виды на этих фольксдойче, намереваясь пополнить ими свои ряды. Эсэсовцам нужно было действовать быстро, иначе потенциальные добровольцы могли оказаться призванными в армию и быть безвозвратно потерянными для СС. Уже 12 августа 1943 года Бергер доложил рейхсфюреру СС, что направил к высшему руководителю СС и полиции на Юге России обергруппенфюреру СС Ханс-Адольфу Прютцманну специального офицера из управления комплектования войск СС (Управленческая группа «Ц» Главного управления кадров СС) с заданием произвести учет всех этнических немцев, дабы Вермахт не мог на них посягнуть. В этой связи Бергер подчеркнул, что полк необходимо создавать максимально быстро. Он даже попросил рейхсфюрера СС официально утвердить существование полка 1 сентября 1943 года[452], дабы окончательно защититься от армейских посягательств. В итоге все было сделано в лучшем виде и СС удалось отстоять своих потенциальных кавалеристов.
Характерно, что украинские немцы, сполна испытавшие на себе притеснения советской власти и в условиях оккупации «вернувшиеся к корням» и «увлекшиеся всем немецким», с готовностью откликнулись на призыв записываться в создаваемый СС кавалерийский полк. Поразительно, но большинство из них являлись членами протестантской секты меннонитов, которые проповедуют смирение и отказ от насилия и войны[453]. Однако, как вспоминал один из них: «Мы, меннониты, на протяжении многих лет терпели притеснения, а наше этническое происхождение было позорным клеймом. Нам давали разные обидные прозвища, притесняли разными немыслимыми способами, а нашу молодежь редко принимали в высшие учебные заведения»[454]. Так что для молодого меннонитского поколения реалии советской жизни оказались решающим фактором для отказа от основополагающих принципов своей веры. Один из добровольцев-меннонитов описал мотив, которым руководствовалось большинство добровольцев: «Про принцип несопротивления было забыто, и мужчины считали своим долгом принять участие в борьбе против ужасных притеснений, которым нас так долго подвергали»[455].
В октябре 1943 года высший руководитель СС и полиции на Юге России Прютцманн проинспектировал формирующийся полк. В своем отчете в Главное оперативное управление СС от 20 октября 1943 года Прютцманн писал: «Люди имеют фанатичную природную ненависть к русским. Процесс обучения в целом стандартный, только разве что расширенные занятия с винтовками, так как многие от природы хорошие стрелки»[456].
Полностью процесс формирования полка завершился в ноябре 1943 года, к этому моменту он уже был реорганизован в 18-й кавалерийский полк СС, который входил в состав 8-й кавалерийской дивизии СС. На 31 декабря 1943 года в полку насчитывалось 1581 человек: 10 офицеров, 159 унтер-офицеров и 1412 рядовых[457]. Единственным командиром данного полка был гауптштурмфюрер СС резерва Ханс фон Чарпентье (произведен в штурмбаннфюреры СС резерва 11 октября 1944 года), кавалер Рыцарского креста (награжден 29 декабря 1942 года). Адъютантом полка в период формирования был оберштурмфюрер СС резерва Альфред Люйкен, кавалер Германского креста в золоте, бывший командир эскадрона в 16-м кавалерийском полку СС[458].
Интересный нюанс: осенью 1943 года в Главном оперативном управлении СС планировалось начать создание новой кавалерийской дивизии СС, укомплектованной венгерскими фольксдойче, а формируемый 18-й кавалерийский полк СС предполагалось включить в состав этой дивизии[459]. Однако в итоге вместо него в мае 1944 года на формирование новой дивизии, а это была уже упоминавшаяся «Мария Терезия», был передан 17-й кавалерийский полк СС, составивший ее костяк, а 18-й кавалерийский полк СС так и остался в составе «Флориан Гейер». В то же время полковая эмблема — василек, как мы уже указывали, стала дивизионной эмблемой «Марии Терезии». Получается достаточно парадоксальный момент — планируемый полк в состав дивизии не ввели, но его эмблему дивизии присвоили. Вместе со своей дивизией в начале 1945 года 18-й кавалерийский полк СС попал в окружение в Будапеште и был уничтожен; его командир фон Чарпентье погиб в ночь с 11 на 12 февраля при попытке прорыва из котла.
Стоит отметить, что военнослужащие 18-го кавалерийского полка СС заслужили ряд высоких наград, в основном в период битвы за Будапешт. На их счету один Рыцарский крест — оберштурмфюрер СС Зигфрид Корт[460], рейхсдойче, командир 3-го эскадрона, награжден 9 февраля 1945 года и три Германских креста в золоте — гауптшарфюрер СС Альфред Вакер из 4-го эскадрона, награжден 30 декабря 1944 года; Курт Плешхингер из 6-го эскадрона и гауптшарфюрер СС Йозеф Таппайнер из 3-го эскадрона, оба награждены 10 февраля 1945 года. Биографические данные об этих трех солдатах отсутствуют, так что не исключено, что кто-то из них ранее был советским немцем.
Ознакомительная версия.
