По этим причинам можно считать точным замечание полковника фон Бойста, что ВВС, которые недооценивают концепцию стратегических бомбардировок, считают развитие бомбардировочной авиации делом второстепенным. Это замечание верно в отношении советской бомбардировочной авиации: в начале кампании использовавшиеся самолеты были устаревших типов, а оперативные доктрины, уровень подготовки и оснащение находились на очень низком уровне.
Другой причиной столь низкой оценки советской бомбардировочной авиации было то, что в первые несколько дней кампании она понесла огромные потери в воздухе и на земле. Отношение советского командования к бомбардировочной авиации и особый упор, который осенью 1941 г. оно делало на развитие и перевооружение истребительной и штурмовой авиации, не позволили этому роду авиации до конца года достичь какой-либо ощутимой боевой эффективности.
Тем не менее необходимо постоянно помнить, что во взаимодействии с наземными силами в рамках своих ограниченных возможностей бомбардировочная авиация добивалась заметных локальных успехов.
Организация, структура, командования, численность и стратегическая концентрация
Немецким офицерам было мало известно об организации, иерархии командования, численности и стратегической концентрации советской бомбардировочной авиации. Их записи не содержат никаких деталей, касающихся этого вопроса, помимо весьма общей информации о том, что в начале кампании у русских имелось большое количество бомбардировщиков и что стратегический авиаполк — «Сталинский полк»,[82] — о задачах которого можно только догадываться, стоял на аэродроме под Москвой.
Относительно стратегической концентрации советских бомбардировочных сил полковник фон Бойст утверждает, что части располагались на расстоянии от 100 до 300 км от границы.
Легкие и тяжелые бомбардировщики были последовательно размещены в тылу, некоторые из них базировалось на аэродромах с организацией наземных служб мирного времени, а другие — на тактических аэродромах, обустройство которых было несколько лучше, чем у передовых.
Советская бомбардировочная авиация в бою
Личный состав. Поведение советских летчиков-бомбардировщиков, по мнению немецких офицеров, было таким же, как и штурмовиков: они отличались агрессивностью, мужеством, нередко безрассудным упрямством. Во многих случаях особо упоминаются бортстрелки, которые часто продолжали стрелять даже тогда, когда самолет уже горел и падал.
Генерал-майор Уэбе, подвергавший поведение многих советских экипажей критике, дополняет перечисленные выше достоинства следующими недостатками: а) неадекватная реакция на изменившиеся погодные условия во время длительных полетов, а также на действия немецкой противовоздушной обороны и другие неблагоприятные обстоятельства в районе цели, б) недостаточная выдержка и даже прекращении полета к цели при неблагоприятных метеоусловиях, при столкновении с противодействием ПВО на подходе к цели или при обнаружении неполадок в самолете, в) нерешительность и нервозность при столкновении с обороной противника над целью, что приводило к преждевременному или неточному сбросу бомб. Уэбе считает, что большое влияние на поведение советских летчиков-бомбардировщиков имело чувство коллективизма, как в составе экипажа, так и в соединении в целом.
Общая оперативная доктрина.
Убеждение советского авиационного командования, что бомбардировочная авиация в первую очередь должна использоваться для поддержки действий армии, а действия против стратегических целей — задача второстепенная, подтверждается всеми немецкими офицерами. По их мнению, основными особенностями действий советских бомбардировочных сил были следующие:
а) атаки поля боя и в непосредственной близости от него, а также немецких колонн на марше и для прямой поддержки действий армии;
б) отдельные и редкие атаки в тыловых районах, в частности против немецких аэродромов;
в) в первые недели кампании налеты осуществлялись без прикрытия истребителей, позже эскорт появился;
г) бомбардировщики действовали совместно со штурмовиками против важных целей в районе главного удара;
д) днем налеты осуществлялись группами в тесном строю, ночью — одиночными самолетами;
е) насколько это было возможно, бомбардировщики уклонялись от воздушных боев с немецкими истребителями и также старались избегать районов с сильным зенитным прикрытием.
В соответствии с этими оперативными установками, деятельность советской бомбардировочной авиации с самого начала кампании ограничивалась атаками тактических целей. Но даже здесь советская бомбардировочная авиация не достигла больших успехов из-за просчетов в тактике, техническом оснащении и подготовке личного состава.
Капитан фон Решке, воевавший на Южном направлении, сообщает, что даже в первые несколько дней кампании русские осуществляли массированные налеты на немецкие колонны в тыловых районах, на мосты на реке Буг и, с особой силой, на наступавшие немецкие танковые дивизии. Налеты производились часто и с регулярными интервалами, сначала без, а через четыре недели с истребительным сопровождением, которое, однако, оказалось малоэффективным. Только через несколько недель действия распространились на немецкие аэродромы, которые русские атаковали в течение всего дня последовательными волнами. Советские бомбардировщики несли тяжелые потери, особенно в первые несколько недель кампании, когда действовали небольшими группами, без сопровождения, постоянно используя одну и ту же тактику.
Фон Решке далее говорит (а другие источники подтверждают это), что только ведущие экипажи советских групп имели карту и были информированы относительно задачи, поставленной перед группой. Поэтому выполнение задания часто становилось невозможным, если сбивали ведущий самолет или группа рассеивалась.
Подполковник Мальке сообщает, что на центральном участке фронта в первые несколько дней кампании советские бомбардировщики понесли настолько тяжелые потери, атакуя такие цели, как аэродромы, железнодорожные узлы и склады в немецком тылу, что с тех пор в воздухе действовало только несколько бомбардировочных авиачастей, выполнвших тактические задания и не заходивших в глубь немецкой территории. Эти налеты были неэффективными из-за низкой точности бомбометания. Данные наблюдения подтверждает и майор Яхне.
Советские бомбардировщики редко получали стратегические задания. Основная причина — негативное отношение к таким операциям советского командования; другие — недостаточная подготовленность экипажей и их нелюбовь к полетам в глубокий тыл врага. Поэтому стратегические бомбардировки можно не рассматривать. Это подтверждает и подполковник фон Райзен, который в июле 1941 г. на северном участке фронта наблюдал бомбардировку немецкой базы Банак девятью советскими бомбардировщиками с большой высоты, единственную в том году атаку этой стратегически важной немецкой базы.
На основании всех вышеперечисленных высказываний немецких офицеров можно сказать, что: а) в соответствии со взглядами советского верховного командования, советская бомбардировочная авиация использовалась практически только над полем боя для поддержки действий армии, б) применение бомбардировщиков в стратегических операциях было скорее исключением, чем правилом; в) при выполнении русскими бомбардировщиками боевых заданий не отмечалось каких-либо устоявшихся тактических разработок, г) результаты, достигнутые советской бомбардировочной авиацией, отсталой в тактическом и техническом плане, были непропорционально малы по сравнению с понесенными потерями.
Тактика выполнения боевых заданий.
Существует много докладов немецких офицеров относительно того, как советские бомбардировщики выполняли подлет к цели, атаку и отход назад на базу. И хотя они отличаются в зависимости от оперативного района, типа целей, времени и других деталей, в целом эти донесения и рапорты дают очень ясную картину.
Существовали определенные различия между выполнением атак над полем боя и в тылу противника, что зависело в основном от высоты, с которой производилась бомбардировка, и от количества задействованных самолетов. Фон Решке, например, сообщает, что при выполнении тактических задач советские бомбардировщики в составе 6–8 самолетов и редко ходили к цели обычно на высотах от 600 до 800 м. и атаковали звеньями. Несмотря на то что полетный строй был достаточно плотным и применялись противозенитные маневры, группу быстро рассеивали немецкие истребители. Попав под зенитный огонь, группа упорно шла вперед, не рассредоточиваясь. Тяжелые потери были вызваны низкой скоростью и недостаточной маневренностью самолетов, а также отсутствием тактической гибкости у экипажей и лидеров групп.
