позиции южнее Люблина, и все попытки австрийцев прорвать оборону успеха не имели.
Но из-за 4-й армии попала в тяжелое положение и соседняя, 5-я. Ее возглавлял 64-летний генерал от кавалерии Павел Адамович Плеве. Это был удивительно скромный человек, но волевой, энергичный — и талантливый военачальник. Молодым офицером сражался с турками, служил в строевых частях и штабах, а перед войной командовал Московским округом. У него было 4 корпуса (147 тыс. человек и 456 орудий), а ловушку ему готовила 4-я австрийская армия (250 тыс. человек и 462 орудия). На его участке местность была очень удобной для засад — леса, поймы рек. Противник расположился скрытно, разведка крупных сил не обнаружила.
5-я армия наступала слева от 4-й. Когда на войска Зальца напали австрийцы, Плеве получил приказ помочь ему. Повернул свои соединения на запад, и тут же, на марше, получил фланговый удар. Одна австрийская группировка вклинилась в стык между 4-й и 5-й армиями, чтобы не дать им соединиться, другая навалилась на арьергард Плеве, 35-ю пехотную и 7-ю кавалерийскую дивизии, отшвырнула их и прорвалась в русские тылы. Противник стал обтекать армию с двух сторон. Замышлялся такой же сценарий, как у Самсонова, — оттеснить фланговые корпуса и окружить два центральных.
26 августа австрийцы добились успеха на правом крыле 5-й армии, заставили отступить фланговый 25-й корпус, а 19-й попал в кольцо. Но здесь неприятель столкнулся с совсем иным командующим, чем Самсонов и Жилинский. Плеве осуществил быстрый маневр — в тыл к врагам, окружавшим 19-й корпус, он вывел свой 5-й корпус. На австрийцев ринулась в атаку лавина сразу из двух донских дивизий, 8 тысяч казаков. Дивизию противника, оказавшуюся у них на пути, почти полностью уничтожили, кольцо прошибли. Но силы русских оказались стянуты к правому крылу армии, а последовал удар и на левом, его тоже обходили. Плеве приказал отступить. Огрызаясь огнем и контратаками, его войска отошли к Холму и сомкнулись в обороне с 4-й армией.
А между тем, австрийцам уже припекало на другом участке, в Галиции. Армии Рузского и Брусилова углублялись на их территорию, приближались к Львову. Тылы северной вражеской группировки, наступавшей на Люблин и Холм, тоже оказались под угрозой. Австрийское командование занервничало. Против Плеве оставило лишь 2 корпуса и кавалерию, натиск на его части сразу ослабел. Другие 2 неприятельских корпуса спешно перебрасывали под Львов. Сюда начали прибывать и эшелоны 2-й австрийской армии из Сербии.
Львов, по сути, был крепостью, его окружали сильные форты. Брать его планировалось совместными силами двух армий, Брусилов с юга, Рузский с севера и востока. Но наше командование не знало, что крепость перед войной была упразднена, орудия с фортов сняты. Австрийцы рассчитывали отстоять Львов в полевом сражении на подступах. Главный рубеж обороны готовили по притоку Днестра Гнилая Липа и по Бугу — он близко примыкает к Гнилой Липе, образуя как бы одну линию. Чтобы получше оборудовать позиции, враги решили задержать 8-ю армию чуть раньше, на реке Коропец. Бросили в атаку 2 дивизии. Задержать не получилось. 8-й корпус Радко-Дмитриева и 12-й Леша опрокинули противника во встречном бою. Захватили всю артиллерию, много пленных.
Но тем временем по соседству 3-я армия Рузского уже вышла к Бугу, к основной линии неприятельской обороны. А австрийцы хорошо умели ее строить. Добросовестно окапывались, каждый солдат носил в ранце 5–6 м колючей проволоки, чтобы быстро поставить заграждения. Русских остановили сильным огнем. Мало того, посыпались жесточайшие контратаки. На некоторых участках русских отбросили назад, на других враги отчаянно наседали. Несколько раз венгерская конница прорывалась до наших батарей, начинала рубить прислугу. Спасать положение бросали резервы, и прорвавшиеся сами гибли под русскими шашками.
Иванов приказал 8-й армии помочь соседям. Но Брусилов узнал от своих летчиков, что и прямо перед ним, на Гнилой Липе, поджидают крупные силы противника. Он послал распоряжение 24-му корпусу Цурикова, догонявшему армию, — ускорить движение и прикрыть южный фланг со стороны Галича. А остальным войскам поставил задачу сдвинуться вправо, примкнуть к 3-й армии. Сделать это требовалось быстро и ночью, а уже утром атаковать. Два корпуса должны были нажимать в лоб, но Гнилую Липу не переходить и дальше не продвигаться. А 7-й, на правом фланге, получил приказ форсировать реку, прорвать австрийские позиции и обойти противостоящую группировку.
29 августа по берегам Гнилой Липы и Буга закипело общее сражение. Местность была крайне неудобной для наступления — болота, речушки, а все мосты и гати простреливались. Особенно тяжело пришлось 8-му корпусу Радко-Дмитриева. 24-й, который должен был прикрыть его слева, все еще отставал. Этим воспользовались вражеские части, засевшие в Галиче. Стали прорываться в наши тылы. Войска Радко-Дмитриева загнули левый фланг, отбивали яростные атаки с двух сторон. Но командир 24-го Цуриков догадался выслать вперед одну бригаду, она спешила ускоренными маршами, без привалов, и все-таки подоспела, с ходу вступила в бой и оттянула на себя части галичского гарнизона.
Тяжко было и 7-му корпусу на стыке с 3-й армией. При попытках вклиниться в оборону австрийцев он нес большие потери, но продвигался по сотням, а то и десяткам метров. Лишь через 2 дня он пробился к Гнилой Липе и стал переправляться. Но когда оказался за рекой, возник разрыв с соседями. Противник это сразу заметил и бросил в брешь значительные силы — отрезать 7-й корпус от своих. Спасла положение 12-я кавалерийская дивизия Алексея Максимовича Каледина. Он сам, без приказа начальства, выдвинул полки наперерез прорвавшимся австрийцам. Спешенная конница залегла, развернулись дивизионные батареи. Раз за разом накатывались цепи неприятеля, их встречали огнем. Доходило до рукопашных, и продержались, пока на подмогу не прибыла бригада пехоты.
А между тем 7-й корпус все глубже проникал в расположение австрийцев, угрожал обходом. Они не выдержали, начали пятиться. Брусилов, угадав этот момент, приказал всем остальным войскам «наподдать». Его корпуса с новой силой навалились на неприятелей. Их отступление принимало все более беспорядочный характер, наши части по всему фронту форсировали Гнилую Липу и устремилась в преследование, захватывали пленных, пушки, обозы. А левофланговый 24-й корпус подступил к Галичу. Город был сильно укреплен, ощетинился тяжелыми орудиями. Но гарнизон, причинивший столько неприятностей, сам растрепал силы в полевом сражении. Когда рухнула оборона по Гнилой Липе, защитники Галича запаниковали, и его взяли одной атакой.
Левее Брусилова наступал Днестровский отряд Павлова из 2-й сводной казачьей дивизии и пехотной бригады. 2 сентября он с ходу захватил Станислав (Ивано-Франковск), и казаки ринулись в рейд по тылам противника на Калуш и Стрый. Австрийцы стали отступать и перед 3-й армией Рузского, она тоже двинулась ко Львову. Авиаразведка доложила, что к Львовскому вокзалу стягивается масса войск и набитые поезда отходят один за другим. Позже выяснилось, что прорыв 8-й армии оказался очень опасным для врага. Австрийское командование испугалось, что русские захватят железнодорожный узел и отрежут их войскам пути отхода, поэтому решило оставить Львов.
Для российских генералов это стало
