Эти слова говорили о том, что мнение о силе молодой петровской армии в Европе стало меняться.
Истории известны слова Карла XII со Станиславом Лещинским, которого он посадил на польский королевский престол под именем Станислава I. В беседе шведский монарх выразил мысль о необходимости возвращения Московского царства к старине, ликвидации Петровских реформ: «Мощь Москвы, которая так высоко поднялась благодаря введению иностранной военной дисциплины, должна быть уничтожена».
О целях Московского похода короля Карла XII рассуждали современники – венценосцы, дипломаты, генералитет. О том же спорили исследователи будущего времени. О том судят историки нашего времени, среди них американец Роберт Масси. В своей работе «Петр Великий» он пишет достаточно определенно о том, что ждала Европа от начала похода до Полтавы:
«…Государственные деятели всех стран с нетерпением ждали новостей о том, что Карл снова одержит победу и его знаменитая армия вошла в Москву, что царь низвергнут с трона и, возможно убит, в общей суматохе неопределенности. Новый царь был бы провозглашен и стал бы марионеткой, подобно Станиславу. Швеция, уже хозяйка Севера, стала бы повелительницей Востока, арбитром всего, что происходит между Эльбой и Амуром. Холопская Россия распалась бы по мере того, как шведы, поляки, казаки, турки и, возможно, татары и китайцы отрезали бы от нее солидные куски. Петербург бы был стерт с лица земли, а побережье Балтики отобрано, и пробуждающийся народ Петра остановлен в своем развитии и повернут вспять в темный мир старой Москвы».
Общеизвестно, что Карл ХII готовился к Московскому походу тщательно и продуманно. Воинственный венценосец, гордившийся тем, что он потомок викингов, был самоуверен в своем успехе. Такую уверенность придавали ему победы, одержанные его испытанной армии под Нарвой, над датчанами, саксонцами и поляками. Если говорить современными терминами, полководческий рейтинг короля «свеев» был тогда предельно высок.
В европейских столицах высказывалось мнение, что шведы сумеют легко победить русскую армию, а царь Петр I повторит в идущей войне судьбу польского короля и саксонского курфюрста Августа II. То есть капитулирует на милость победителя, Северного Льва, заплатит ему огромную контрибуцию червонцами и мехами, лишится части владений (вероятнее всего Беломорья с Архангельском), чтобы не потерять царского трона и самой Москвы. Знал ли Петр I о таких разговорах при европейских дворах? Конечно, знал, да еще знал хорошо, получая донесения от российских дипломатов.
В 1700 году король Карл XII сокрушил всех трех своих противников на их же территории. После одержанных побед в первый год Великой Северной войны он приказал выбить в Стокгольме памятную медаль с изображением шведского Геракла, разбивающего черепа трехголовому дракону, под которым легко узнавался уже распавшийся тройственный Северный союз польского и датского королей с русским царем. Думается, что все три эти монарха такую медаль несколько позже в руках держали.
Последующие события Великой Северной войны показали обратное, иное. Россия не только оказалась готовой к новым суровым испытаниям, но и сумела переломить ход противостояния со Шведским королевством в тот год, когда она, лишившись союзников, сражалась в одиночестве. Переломом в войне станет еще далекая во времени историческая Полтавская битва.
Глава 5
Поход шведской армии на Москву. Головчино. Раевка. Карл XII меняет планы. Виктория при Лесной
Конец 1707 года показал, что король Карл XII, получив в войне передышку и достаточно прочный тыл, намеревался начать Московский поход. Он расположил на зимних квартирах главные силы своей армии (38,1 тысяч человек) в районе Сморгонь – Ошмяны, получая провиант из белорусских земель, Литвы и Курляндии. Затем в начале 1708 года Карл ХII перевел армию юго-восточнее, к Радошкевичам, где шведы (всего 16 200 человек) квартировали до лета.
Главная королевская армия состояла из 26 батальонов пехоты: 12 полков пехоты по два батальона в каждом. Лейб-гвардии пеший полк состоял из 4 батальонов. Кавалерия состояла из 157 конных рот, не считая наемного Валашского полка (две тысячи человек, 12 гусарских рот или хоругвей). Всего 21 450 конных людей. Артиллерийский полк имел в своем составе 8 артиллерийских рот и приданную ему роту одноконных повозок.
В отличие от других шведских войск на театре войны главная королевская армия состояла преимущественно из «природных свеев».
Другие значительные силы шведов находились в Финляндии, у Выборга и Кексгольма – там стоял 14-тысячный корпус генерала Либекера. Под Ригой находился 16-тысячный корпус рижского генерал-губернатора А.Л. Левенгаупта, теперь имевшего чин генерала от кавалерии. Часть войск стояла гарнизонами в крепостях. В самом королевстве готовилось армейское пополнение.
Весной 1708 года в Финский залив вошла шведская эскадра, которая заняла выжидательную позицию у Березовых островов. Королевский флот продолжал господствовать на водах Балтики. Однако встать на якорь у устья Невы и войти в саму реку шведы не решались.
Замысел Карла ХII на Московский поход заключался в том, чтобы главными силами наступать на первопрестольную столицу России через Смоленск. Корпусу генерала Либекера ставилась задача овладеть строящимся Санкт-Петербургом. Лифляндский корпус рижского генерал-губернатора Левенгаупта с огромным обозом должен был идти от Риги на соединение с королевской армией, чтобы усилить ее в ходе наступления на московском направлении.
Вне всякого сомнения, это был авантюристический план. Он основывался на переоценке Карлом ХII и его окружением сил и возможностей шведской армии и явной недооценке способностей русской армии и населения страны дать отпор завоевателям. Уроки истории при этом как-то забывались. Как справедливо отмечал шведский историк И. Андерссон, Карл ХII «отправился на восток к центру необъятной русской державы в соответствии с планом, аналогичным плану, которым руководствовался более чем сто лет спустя Наполеон».
Легкость, с которой шведский монарх заставил польского короля Августа Саксонского отречься от польского престола, кружила голову Карлу XII. И действительно было от чего. Ведя свою, еще не познавшую горечь поражений, армию в Россию, он говорил окружающим: «Я заключу мир с Петром по-саксонски».
Царь Петр I понимал всю неизбежность и опасность вражеского вторжения. Главные силы русской армии (57 тысяч человек) были заранее сосредоточены в районе Чашники – Бешенковичи – Улла. Под Псковом стоял 16-тысячный корпус (преимущественно драгунская кавалерия) генерала Р.Х. Боура, а в Ингрии – поднабравшийся боевого опыта 24-тысячный корпус Ф.М. Апраксина.
Такое расположение воинских сил России говорило о том, что Петр I не имел ясности, в каком направлении начнет наступательное движение армия Карла ХII. Возможны были два варианта его действий. В первом случае король со своей армией двигался на северо-восток, чтобы, присоединив к себе корпуса Левенгаупта и Либекера, наступать на Москву со стороны Новгорода через Тверь. Во втором случае удар
