двигаться им на поддержку.
Эта директива чуть-чуть запоздала. Клюк получил ее по радио утром 5 сентября. 4-го его корпуса уже были за Марной, шагали на восток, растянувшись на 50 км. Разворачивать их сразу же, чтобы уставшие солдаты шагали тот же путь назад, Клюк не стал. А вечером передовые части 6-й французской армии, выдвигаясь на исходные рубежи, нарвались на немцев. Завязались беспорядочные потасовки. Ночью Клюк принялся возвращать ушедшие корпуса. Но его приказам еще нужно было догнать соединения, им еще нужно было дошагать обратно…
6 сентября загрохотало по всему фронту. Вступили в бой все французские армии. Сам по себе фланговый удар 6-й армии Монури не принес успеха. Один лишь германский 4-й резервный корпус, оставленный на правом берегу Марны для прикрытия, отбросил ее. А к 4-му резервному стали подтягиваться части 2-го германского корпуса, он ушел ближе всех и вернулся раньше. Уже наоборот, на Монури сыпались атаки, он с трудом сдерживал их. Теперь немцы нацелились охватить французскую группировку с флангов и раздавить ее. Клюк сосредоточил усилия на западном крыле, против Монури. А с другой стороны готовились проломить фронт 2-я и 3-я германские армии. На Сен-Гондских болотах они столкнулись с 9-й армией Фоша.
Эта армия, как и 6-я, представляла собой смесь разрозненных и уже битых дивизий. Но Фош был настроен весьма решительно, никакой обороны не строил и об окопах даже не вспоминал, отбивался яростными контратаками и артогнем. Местность тут была открытая, равнинная, и возникали жуткие поля, заваленные мертвецами в несколько слоев. Немцы наступали плотными строями, французская артиллерия накрыла их мелинитовыми снарядами, и они полегли, как шли, взводами и ротами. Но телефонов на французских батареях не было, орудия били по заранее выставленному прицелу. Когда тех же рубежей достигла своя контратакующая пехота, ее накрыл следующий шквал снарядов. И тоже полегли, как бежали, взводами и ротами. Единственным укрытием от огня были придорожные канавы, солдаты набивались туда впритирку, и при попадании снаряда канавы превращались в братские могилы.
Сражения кипели и на других участках. У Витри-ле-Франсе схлестнулись во встречных атаках 4-я французская и 4-я германская армии. Ни та, ни другая одолеть не смогли. Под Верденом 5-я германская армия навалилась на 3-ю французскую. Но ее командующий Саррайль умело маневрировал силами, гарнизон Вердена совершал вылазки, и противника остановили. А две армии Руппрехта продолжали атаки в Лотарингии, они постепенно выдыхались, опрокинуть французов не смогли.
7 сентября настал критический момент. К двум корпусам Клюка, дравшимся против 6-й армии, подошел еще один. Войска Монури были разбиты, он молил о подкреплениях. В Париж в этот день прибыла Марокканская дивизия. Чтобы она успела спасти положение, Галлиени мобилизовал парижские такси. 600 машин совершили по 2 рейса и перебросили бригаду, она с ходу кинулась в штыковые, и немцев отразили. Повыбитую армию Фоша противник тоже смял и обходил. Возле Фер-Шампенуаза германские части Хаузена вклинились между ней и 4-й. Фош лично поднял остатки дивизий в общую атаку и последними силами сдержал прорыв.
В этот же день пала крепость Мобеж. Гарнизон был деморализован бомбардировкой и капитулировал. Немцам досталось 450 орудий и 33 тыс. пленных. Но главным выигрышем они считали другое — освободился 7-й резервный корпус. Германское командование писало, что это «весьма кстати. Сейчас и один корпус имеет уже значение». Мольтке понимал, что в сложившейся ситуации даже ничтожный перевес может сыграть решающую роль, начал снимать войска из Лотарингии — но добираться до Марны и Фер-Шампенуаза им было слишком далеко.
Французам и без того приходилось худо. Поредевшая армия Монури едва отбилась от трех корпусов Клюка, а к ним подходили еще два. От армии Фоша мало что осталось. Но сказалась именно нехватка сил у немцев. Когда Клюк послал свои корпуса на восток, они «сдвинули» в том же направлении 2-ю германскую армию. Теперь эти корпуса возвращались, и между двумя армиями возник разрыв в 35–40 км. Фон Бюлову было нечем закрыть его, он направил сюда только конницу. А 8 сентября на фронт наконец-то вернулись англичане. Вместе с частями французской 5-й армии они вошли на оголившийся участок. Перед тремя британскими корпусами была лишь кавалерийская завеса. Они вполне могли устроить неприятелю серьезный разгром, ударить по тылам Клюка или во фланг Бюлову. Британцы о такой возможности не задумались. Они продвигались чрезвычайно осторожно, с оглядкой на соседей. При каждом мелком обстреле сразу же останавливались, занимали оборону. Но само их углубление в стык между армиями разрезало германские боевые порядки.
9 сентября Клюк собрал уже все свои корпуса и обрушил на армию Монури. Готов был добить ее, а тем самым сокрушить весь левый фланг французского фронта. 6-я армия погибала, пятилась, оставляя позиции. Но в это же время фон Бюлов узнал, что англичане и 5-я французская армия далеко проникли в расположение немцев, обходят его с фланга. Он приказал своим войскам отступить. Его соседям, Клюку и Хаузену, тоже пришлось скомандовать отход. Три германские армии стали откатываться на север. Они были измотаны до крайности, повыбиты, держались с неимоверным напряжением — и отступление надломило их. Было множество случаев, когда немцев брали в плен спящими. Упав где придется, они спали так крепко, что французы, находя их, не могли разбудить.
Французской армии победа тоже обошлась дорого. С начала войны она потеряла 300 тыс. убитыми, ранеными и пленными. А после битвы на Марне была в таком состоянии, что не могла наладить преследование. Но Франция была спасена. Хотя спас ее героизм не только своих солдат и офицеров. Ее спасли и русские. Тирпиц писал: «Осенью 1914 г. в главной квартире держались того мнения, что война с Францией была бы выиграна, если бы мы располагали еще двумя корпусами». Теми самыми, которые немцы вынуждены были перебросить на Восток.
Это признавали и французы. Начальник их разведки генерал Дюпон в своей книге «Германское высшее командование в 1914 г.», вышедшей с предисловием Жоффра, писал: «Воздадим должное нашим союзникам — наша победа достигнута за счет их поражения… Два корпуса сняты с французского фронта… Гвардейский резервный отнимают от армии фон Бюлова, а 11-й армейский корпус от армии фон Хаузена. Их сопровождает 8-я кавалерийская дивизия… Представьте себе, что Гвардейский резервный корпус находился на своем месте 7 сентября между Бюловом и Клюком, а 11-й армейский корпус с 8-й кавдивизией оставался в армии Хаузена у Фер-Шампенуаза. Какие последствия!..» А маршал Фош делал вывод: «Если Франция не была стерта с лица Европы, то этим прежде всего мы обязаны России».
Правда, отправленные в Пруссию войска не успели к сражению. Благодаря ошибкам Жилинского и Самсонова Гинденбург сумел разгромить 2-ю русскую армию еще до их подхода. Германские генералы потом сокрушались: эх, зачем же сняли два с лишним корпуса! На востоке и без них обошлись. Но при этом деликатно «забывали»: кроме 2-й, была и 1-я русская армия, она наступала и одерживала победы. Да и 2-я очень быстро восстановила боеспособность, и Гинденбург никак не смог бы их остановить без значительных
