Ознакомительная версия.
Весной 1759 года полковник Бугенвиль, отбывающий в Северную Америку, просил выделить помощь Канаде. В ответ министр сказал, что «при пожаре дома не заботятся о конюшне»[94] и решил вместо помощи Канаде разобраться с коррупцией в Канаде. Надо сказать, что момент был выбран совсем неудачно — в 1758 году англичане взяли Луисбург, и судьба Новой Франции висела на волоске. Меж тем Берьер скрупулезно занялся подсчетами. Увидев в поставках многочисленные злоупотребления, он просто решил заморозить туда отправку продовольствия, вооружения и обмундирования.
Вместе с тем он послал губернатору Канады Водрёйю и командующему североамериканскими силами маркизу Монкальму письмо, где предлагал нанимать шпионов (Зачем? Чем эти шпионы могли помочь? Было понятно, что англичане будут атаковать Квебек и просто захватят Канаду в 1759-м! — прим. авторов) и даже готов был выделить от 200 до 500 тысяч ливров на это дело.
Маршал Бель-Иль, глядя на весь этот идиотизм, просто взорвался: «Берьер озабочен только подсчетом грошей и борьбой с коррупцией, забыв, что задача флота во время войны с Англией — сражаться с британцами!».
В общем, благодаря реформам нового морского министра бегство матросов с кораблей стало просто ужасающим. Надо сказать, что даже к августу некомплект и неопытность экипажей был таким, что к снастям в ряде случаев становились офицеры!
Британский же кабинет министров решил нанести удар по самым чувствительным точкам Франции: по вест-индским «сахарным островам» Мартинике и Гваделупе и по африканским колониям «Всехристианнейшего короля». В январе 1759 года англичане неожиданной атакой заняли французские Сенегал, Гори и Гамбию, разом лишив французов золотого песка, рабов, слоновой кости, гуммиарабика[95]. 3-го числа этого же месяца эскадра коммодора Джона Мура в составе 11 кораблей, 6 фрегатов, 4 шлюпов, 4 бомбардирских судов и более 60 транспортов с десантом в 6800 человек (командир сухопутных сил — генерал-майор Перегрин Хопсон) вышла из Бриджтауна (о. Барбадос) к Мартинике. 16 января англичане атаковали жемчужину французской Вест-Индии, однако после трехдневных боев французам удалось отбиться.
Тогда 22 января англичане атаковали Гваделупу. После двухдневной перестрелки с цитаделью был высажен десант. Бои на суше длились до 1 мая, когда совершенно отчаявшийся французский губернатор Гваделупы дю Трейль подписал капитуляцию. Озабоченные французы ранее послали в Вест-Индию эскадру Максимилиана де Бомпара (8 кораблей, 3 фрегата)[96] который достиг Мартиники 2 мая, на следующий день после сдачи Гваделупы. Прибудь он чуть раньше — и Гваделупа осталась бы французской.
Адмирал Эдвард Хок Эта потеря для французов была очень чувствительной. Гваделупа давала до 10 тысяч тонн сахара в год, а также драгоценную мелассу, хлопок, кофе — все это общей стоимостью 11 миллионов ливров! Естественно, что в проект высадки в Англии сразу же вмешалась новая задача — любой ценой отбить Гваделупу и защитить Мартинику. Поэтому уже 27 июля 1759 года командующий флотом Леванта шеф д'эскадр Жан-Франсуа де Ла Клю получил приказ министра Берьера срочно подготовить к выходу все возможные корабли и следовать в Вест-Индию[97]. С 16 на 17 августа недалеко от португальского города Лагос (Лагуш) Ла Клю был застигнут эскадрой адмирала Боскауэна и разгромлен. Ла Клю не смог оказать помощи ни Вест-Индии, ни готовящейся высадке в Англии. Корабли, укрывшиеся в Кадисе, были надежно там заблокированы вице-адмиралом Бродериком.
После отсылки в Вест-Индию эскадра Бомпара (8 линкоров, 3 фрегата) и тем самым Флот Океана лишился трети своих кораблей. Теперь командующий Атлантической эскадрой Франции Конфлан имел только 20 кораблей, но их еще надо было вооружить. Меж тем деньги на приведение флота в боеготовое состояние не выделялись, что вызывает оторопь — ведь в планах высадки корабли имели чуть ли не главную роль!
Наверное, объяснить это можно только одним — в Германии разворачивалась решающая битва французов за Ганновер. Шуазель и Бель-Иль надеялись, что захват Ганновера поможет во время переговоров о мире стать этой наследной вотчине британских королей разменной монетой, как в войну за Австрийское наследство ей стала Фландрия. Тогда в обмен на вывод французских войск из Фландрии англичане вернули лягушатникам все захваченные у них колонии. Однако 1 августа 1759 года французский маршал Контад, имея 51 тысячу пехоты и 10 тысяч кавалерии, умудрился проиграть генеральное сражение англо-прусско-ганноверской армии принца Фердинанда Браунгшвейгского (34 тысячи пехоты, 7 тысяч кавалерии) у городка Минден. Французские потери составили более 7000 человек убитыми, ранеными или попавшими в плен (6642 солдата и 444 офицера среди них 5 генералов), 26 тяжёлых и с десяток лёгких орудий, 7 знамён, 10 штандартов. Французы откатились в Кассель и более не помышляли об активных действиях в Германии. План получить «разменную монету» для мирных переговоров не сработал[98].
Оставалась только высадка в Англии. А как же шли дела в этом направлении?
Вместо оснащения кораблей Берьер занялся борьбой с коррупцией и выискиванием лазеек, где деньги можно было бы сэкономить. Матросы разбегались, кордоны, выставленные вокруг Бреста, не помогали. В это время кабинетные горе-стратеги Шуазель и Бель-Иль все никак не могли определиться, как же использовать оставшиеся корабли?
К концу августа решили, что из Бреста должны выйти 5–6 линкоров под командованием капитана Морога, взять курс на Морбиан, где собрались войска д'Эгильона и сопроводить их в Шотландию. Людовик XV лично одобрил этот план, но на королевском совете Берьер решил разрушить эту радостную картинку, задав простой вопрос — а что делать кораблям, если во время высадки войск их обнаружат английские корабли? Эти слова ввели Бель-Иля, Шуазеля и короля в легкий ступор, однако же порешили, что в этом случае Морог свезет на берег команды, которые вливаются в войска д'Эгильона, и сжигает корабли. Задача десанта — взять Эдинбург.
Начали готовить выход в море, Морог занялся сводом сигналов для конвоя и охранения, но тут неожиданно выяснилось, что все выходы перекрыты англичанами: Хок и Харди с 30 кораблями плотно заблокировали Брест, Бойз контролирует подходы к Дюнкерку, Родней следит за Сен-Мало и Шербуром, Дафф взял на себя Морбиан. Стало понятно, что планы Шуазеля и Бель-Иля по поводу сопровождения десанта 5–6 линкорами оказались фикцией. Но что интересно — это было ясно еще до разработки этих планов, ведь Хок еще в июле блокировал Брест, а Родней обстреливал Гавр. Это может говорить только об одном — кабинет Людовика XV все это время просто предавался фантазиям, не обращая внимания на реальную обстановку.
Тем временем в сентябре 1759-го французы практически ожидаемо потеряли Канаду. Пока Берьер высчитывал копейки, пока горе-стратеги разрабатывали планы высадок и захвата Ганновера, Франция лишилась своей самой старой колонии в Северной Америке. Канада без помощи извне была обречена и после падения Квебека просто перестала существовать. Но вернемся к планам высадки. Лишь к октябрю у короля и государственного совета наступило просветление. 14-го числа король пишет Конфлану: «Для сопровождения конвоя надо вывести в море все наличные корабли. Успех в ваших руках». Стало понятно, что без сражения с англичанами не обойтись. И лишь в середине октября средства на флот начали выделять, однако время было упущено.
Меж тем Хок, несмотря на начавшийся сезон штормов, продолжал блокировать Брест. 12 октября в результате ухудшившейся погоды у Хока осталось всего 12 линкоров, 90-пушечный «Ройал Энн» получил опасную течь и еле-еле доплелся до Спитхеда. Хок зашёл в Плимут, загрузил провиант и уже 18-го опять крейсировал у Лизарда с 9 кораблями и 1 фрегатом. Видя бедственное положение блокирующей Брест эскадры, Боскауэн послал из Леванта Хоку 5 своих лучших кораблей.
7 ноября 1759 года Конфлан пишет Берьеру: «В Бресте нет ни леса, ни провианта, ни материалов, ни денег на закупки и зарплаты матросам». Корабли никак не могли укомплектовать экипажами, на 80-пушеч-ном «Океан» из 750 человек команды не было и 30 опытных моряков. Но не было бы счастья, да несчастье помогло. Как раз 7 ноября начался большой шторм, Хок укрылся в Торбе, в этот момент Бомпар, шедший из Вест-Индии, счастливо проскользнул в Брест. Он сообщил Конфлану, что блокада снята англичанами. Конфлан срочно укомплектовал вест-индскими экипажами свои корабли, на просьбу Бомпара взять и его отряд с собой командующий Флотом Леванта ответил отказом (на Бомпара банально не хватало экипажей) и 14 ноября в 11.00 вышел в море[99].
Крейсирующий у Бреста британский фрегат «Актеон» заметил французов и срочно послал куттер с донесением к Хоку в точку рандеву (к Уэссану). Меж тем Хок в этот же день только вышел из Торбэя к Бресту. 15-го Конфлана у Лориана заметил фрегат «Джюно», который срочно сообщил об этом «Актеону» и коммодору Даффу. Теперь стало понятно движение французов. Хок рвал и метал в нетерпении, 16-го он уже был у Уэссана, но у него из-за непрекращающихся штормов было много поврежденных кораблей. 18-го возвращающийся в Плимут «Джюно» встретил отряд адмирала Сондерса, идущий из Америки. Тот, узнав о критичности ситуации, срочно послал Хоку линкоры «Девоншир», «Вэнгард» и «Сомерсет», правда, они не успели к сражению. 19-го Хок двинулся на юг, уже обладая информацией, что Конфлан у Киберона[100].
Ознакомительная версия.
