к Мазепе он писал: “Я жду, когда ваши войска присоединятся к моим”.
В то же самое время поступил приказ от Петра: “Незамедлительно прибыть в мой штаб”.
Обоим государям Мазепа отправил одинаковый ответ: “Я старый человек и нахожусь на пороге смерти. Болезнь, приковавшая меня к постели, вот-вот унесет меня в мир иной…”»
Тем временем Лифляндский корпус, выступивший из Риги на соединение с главной королевской армией, продолжал движение по земле Белоруссии. Из-за плохой погоды и трудностей со сбором провианта и фуража генерал от кавалерии А.Л. Левенгаупт отправился в поход лишь 15 июля, то есть спустя почти полтора месяца после получения королевского приказа.
Трудности были и со сбором корпусных сил – полков, батальонов, эскадронов, артиллерии. Считается, что он состоял из отборных воинских частей, но «природных свеев» в нем было не более трети. Пехота состояла из шведов только на 40 %. Столько же было батальонов (7) из Финляндии. Пятая часть пехоты (3 батальона) была набрана в Лифляндии и Эстляндии (вербованный батальон с острова Эзель).
В корпусной кавалерии только один Уппландский драгунский полк состоял из шведов. Из 54 конных рот – 8 были шведскими, 20 – финскими, 26 – набранными (вербованными) в Эстляндии и Лифляндии.
Корпус и без сопровождаемого обоза с провиантом, боеприпасами и военным имуществом (примерно 32 тысячи обозных лошадей) для главной королевской армии представлял собой войско с непомерно большим числом лошадей. По регламенту полковнику кавалерийского полка полагалось 9 личных верховых, 7 заводных и 14 обозных лошадей (!), лейтенанту – 3 верховые, 3 заводные и 4 обозные лошади. Чуть меньше лошадей имели чины пехотных полков. Так, капитан имел право брать с собой в поход 3 верховых, заводную и 5 обозных лошадей. Таким образом, пехотный полк брал в поход 1220 лошадей, драгунский – 1743, а кавалерийский – 1800. За каждым полком шведской армии, где бы она ни воевала, шел большой обоз.
Отечественный исследователь Северной войны А.В. Беспалов считает на основе выше изложенных данных, что в Лифляндском корпусе число лошадей (больше обозных) доходило до 62 тысяч. Этим «колоссальным количеством» лошадей надо было не только управлять, но еще и чем-то кормить во время походного движения.
Дождливое лето сделало дороги труднопроходимыми: войска и огромный обоз делали дневной переход не более 8–9 километров. Поломки обозных повозок и их ремонт вынудили шведов задержаться на две недели в Долгинове. Было уже известно, что королевская армия ушла вперед, и теперь приходилось ее догонять.
По земле Белоруссии корпус шел два с половиной месяца. Левенгаупт вел войска несколькими колоннами и, лишь узнав о близости русских, 15 сентября соединился в одну походную колонну у Чирей и Толочина. Были приняты все меры предосторожности.
Движение Лифляндского корпуса стало известно командованию русской армией. Обнадеживало то, что Левенгаупт находился в изолированном положении и за все время походного движения получил на усиление только один драгунский полк генерал-майора барона В.А. Шлиппенбаха, прибывший из Ревеля, в 700 человек.
На военном совете русской армии было решено разбить отдельно идущий неприятельский корпус. Петр I принял следующее решение: главные силы армии во главе с генерал-фельдмаршалом Б.П. Шереметевым продолжат движение за главной королевской армией, а сам государь во главе созданного «летучего» корпуса – корволанта (им командовал А.Д. Меншиков) настигнет Лифляндский корпус и даст ему сражение. В истории Северной войны оно получило название сражение при Лесной.
Лесная – деревня юго-восточнее Могилева (Беларусь), близ которой 28 сентября 1708 года произошло сражение между русскими войсками под командованием Петра I (около 18 тысяч человек при 30 орудиях) и шведским корпусом рижского губернатора генерала А.Л. Левенгаупта (12 950 человек, 16 орудий). Шведы с большим обозом продовольствия и боеприпасов (7 тысяч тяжелогруженых повозок) продвигались из Риги на Украину на соединение в районе Стародуба с армией своего короля.
19—22 сентября войска Левенгаупта (3 полка и 5 отдельных батальонов пехоты, 3 полка рейтар и 4 полка драгун) переправились через Днепр по наведенному понтонному мосту у Шклова и выступили к Пропойску (ныне Славгород). Переправа прошла без помех и потерь в составе огромного обоза. Но в последующем выдвинутый далеко вперед авангард корволанта трижды наседал на хвост походной колонны лифляндцев, но каждый раз схватки не перерастали в серьезный бой.
Левенгаупт знал, куда ему надо вести Лифляндский корпус. Король прислал ему к тому времени трех курьеров, извещая о перемене дислокации главной армии. Рижский генерал-губернатор все эти три срочных письма получил. Но он не мог ускорить свое движение: каждая рота везла 15 запряженных в четверки лошадей обозных повозок и 10 телег провианта. Более того, не хватало насильно взятых возниц, которые разбегались по пути, и Левенгаупту пришлось «посадить на вожжи» 1500 строевых солдат.
Царь Петр I решил разбить корпус противника силами корволанта генерала князя А.Д. Меншикова, состоявшего из 10 батальонов пехоты гвардейской бригады (4830 человек), посаженной на лошадей, 10 драгунских полков (6795 человек) и нескольких сотен казаков и калмыков (всего около 12 тысяч человек, 19 орудий). Командование корволантом в намечавшемся деле русский царь взял на себя. Сражение намечалось завязать по пути к Пропойску, куда направлялись шведы. Всякий маневр войсками в лесном краю для противника исключался: хорошие дороги для огромного обоза находились с трудом.
Одновременно Петр I приказал генералу Р.Х. Боуру, стоявшему с кавалерийским корпусом в районе Кричева, выслать 2 драгунских полка под командой бригадира Фастмана (около 1 тысячи человек) к Пропойску, чтобы не допустить переправы шведов с обозом через реку Сож. С остальными 8 драгунскими полками (свыше 4 тысяч человек) Боуру повелевалось спешно идти на соединение с корволантом.
27 сентября Лифляндский корпус Левенгаупта, растянувшись по дороге сквозь болотистые леса, достиг района деревни Лесной (Витебская область Белоруссии). До спасительной, как казалось шведам, переправы через реку Сож у города Пропойска оставался день пути. Вероятно, генерал Левенгаупт надеялся, что король вышлет ему навстречу сильный отряд для более надежного прикрытия столь важного для его главной армии громадного обоза. Но Карл XII самонадеянно об этом даже не подумал.
В Лесной Левенаупт дал войскам немного отдохнуть. И одновременно привел обоз в «должный порядок»: он приказал очистить его от всего лишнего, что мешало ускорить движение. Это касалось, прежде всего, награбленного у обывателей по пути добра. Полковникам разрешалось оставить при себе четыре повозки, майорам – три, капитанам – по две и так далее. Офицерские обозы в шведской армии каких-либо разумных размеров в ту эпоху не знали. Историки потом скажут, что в данном случае такая половинчатая мера корпусного начальника оказалась запоздалой.
Обнаружив преследование (русские догоняли его 11 дней), шведский генерал направил часть обоза (4 тысячи повозок) на Пропойск под прикрытием 3-тысячного отряда (2 батальона пехоты, 2 полка драгун и 2 эскадрона кавалерии). Основные силы Левенгаупта (9 пехотных батальонов, 3 полка и 2 эскадрона кавалерии, 16 орудий) заняли позицию на лесистых высотах к северо-западу от деревни Лесной,
