Филипп Арридей не вмешивался в борьбу между диадохами [9], оставаясь пассивным наблюдателем того, как один за другим гибнут люди, пытавшиеся сохранить мировую державу под властью наследников Филиппа и Александра.
Вначале пал Пердикка (321 г.), первый регент при слабоумном Арридсе и малолетнем Александре IV. Его место занял Антипатр, впрочем ненадолго. Престарелый воин, политик, олицетворявший суровые нравы прошлых царствований, умер рке и 319 г. На смертном одре он отказался от обычая созыва военной) собрания, назначив своим преемником Полисперхонта, тоже старого, уважаемого ветеранами полководца [10].
Назначение тем не менее было принято с недовольством — прежде всего потому, что Антипатр не спрашивал мнения у сатрапов азиатских областей державы, уже начинавших себя чувствовать удельными князьками. Несмотря на то что Полисперхонт обещал с уважением относиться к их власти, последним был необходим только повод для того, чтобы взяться за оружие.
Таким поводом стало бегство из Македонии Кассандра, сына Антипатра, который считал себя несправедливо обойденным решением отца и полагал, что тот должен был сделать титул регента наследным в их семье — подобно тому, как много веков спустя в Японии наследным станет титул сегуна.
Борьба Кассандра с Полисперхонтом вызвала окончательную поляризацию сил. Наиболее могущественные сатрапы, опасаясь, что новый регент возродит политику Пердикки и попытается лишить их независимости, объединились вокруг Кассандра. Это были Птолемей Египетский, Селевк Вавилонский, Антигон Фригийский, Лисимах Фракийский — люди, которые в 306 г. примут царские титулы, и потому их партию можно назвать партией партикуляризма. Максимальное, на что они были согласны, — государство, являющееся конфедерацией по сути независимых владений, управляемой слабым регентом при еще более слабом царе.
Однако еще имелись силы, которые хотели сохранить наследство Темеидов (партия «государственников»). В Европе их возглавили Полисперхонт и Олимпиада, решительно выступившая в пользу прав Роксаны и Александра IV. В Азии они сплотились вокруг грека Эвмена, бывшего руководителя канцелярии Александра, выказавшего и личную храбрость, и находчивость, и большой полководческий талант. Эвмена поддержали многие сатрапы (в частности все, правившие к востоку от Месопотамии) и ветераны Александра, его пешая гвардия «среброщитых» («аргираспиды»). Война на востоке затянулась до 316 г. и завершилась лишь после того, как Антигснгу Фригийскому, которому сторонники Кассандра поручили ведение борьбы, удалось переманить на свою сторону большинство союзников Эвмена и, несмотря на несколько поражений, которые он потерпел от энергичного противника, «дожать» его армию в пустынной местности к востоку от Персиды.
На западе первое время перевес в борьбе был у Полисперхонта. Поскольку некоторые македонские гарнизоны, контролировавшие основные греческие города, сохранили верность Кассандру, а в других городах у власти находились олигархические правительства, установленные еще Антипатром (и даже Филиппом II), Полисперхонт с Олимпиадой издали от имени юного Александра указ о восстановлении греческой свободы. Это вызвало полую череду волнений в эллинских городах. От рук взбунтовавшейся черни погибло немало сторонников македонской гегемонии, однако в целом эта мера не дала нужного результата. Основные опорные пункты — гавани Афин (Пирей и Мунихий), а также Мегалополь, крупнейший город Пелопоннеса, — остались верны «старомакедонской» партии, которая парадоксальным образом оказалась связана с именем Кассандра, человека, уничтожившего мировую державу македонских царей.
В то время как Полисперхонт безуспешно пытался взять Мегалополь, в самой Македонии произошли события, которые поставили под угрозу все его дело.
Пока Олимпиада продолжала оставаться в Эпире, в царском семействе, собравшемся наконец в Македонии, начались раздоры. Провоцировала их Евридика, жена Арридея, которая хотела сосредоточить в своих руках единоличную власть. Вначале (лето 318 г.) она пыталась отравить Роксану и юного Александра. Когда те бежали к свекрови, Евридика отправила посланников к Кассандру, назначив его от своего имени регентом. Зимой 318/17 г. сын Антипатра оккупировал большую часть Македонии (кроме верхних, горных областей), захватил боевых слонов, неблагоразумно оставленных здесь Полисперхонтом, и отправился в Грецию, чтобы отвоевать занятые регентом города.
Сейчас уже трудно понять, что заставило Кассандра покинуть только что занятые земли: возможно, он рассчитывал, что Полисперхонт бросится за ним и увязнет в Пелопоннесе. Однако весной 317 г. мы застаем старого полководца в Эпире, где он — вместе с Олимпиадой — убеждает царя Эакида наконец вмешаться в македонские междоусобицы и вернуть на престол Александра, в котором как-никак текла молосская кровь.
Эпироты не желали отправляться в поход: Эакиду стоило немалого труда собрать армию, в первую очередь из молоссов, которая поддержала бы Олимпиаду. Чтобы окончательно убедить их в выгодах этого предприятия, Олимпиада и Полисперхонт пообещали Эакиду, что после достижения Александром совершеннолетия за него будет выдана Деидамия, дочь эпирского царя. Таким образом, появились перспективы унии между государствами.
Кампания, в которой впервые участвовали эпирские войска, может быть легко реконструирована. «Фронт» между противниками проходил как раз по водоразделу между реками, впадавшими, соответственно, в Ионическое и Эгейское моря. На стороне Полисперхонта, Олимпиады и молоссов выступили северные соседи Эпира, иллирийцы, а также этолийский союз племен, чьи владения лежали к югу и юго-востоку от Эпира, между Амбракийским и Коринфским заливами. Евридику поддержали македоняне и отряды Кассандра, занимавшие Фессалию. Видимо, они перекрыли все основные выходы из эпирских гор в Фессалию и равнинную Македонию. Поэтому Олимпиада с Эакидом летом 317 г. совершили обходной маневр, выйдя на границы Македонии с северо-запада, где-то близ Лахнидского озера. Именно здесь, около местечка Эвия, сошлись армии, возглавляемые двумя непримиримыми противницами.
Трудно говорить о численности войск, однако, думается, у Олимпиады должен был иметься значительный перевес Кассандр находился далеко, а многие из своих отрядов Евридика была вынуждена разбросать по периметру Македонии и Фессалии.
Косвенно это подтверждается и событиями, произошедшими накануне казалось бы неминуемой битвы. Македоняне не решились сражаться с армией, которую привела Олимпиада. Ниже мы многократно столкнемся с тем, что именно македонские подразделения будут без зазрения совести переходить из одного лагеря в другой; при этом иногда подлинной причиной для такого поступка станет элементарная алчность, иногда — минутное увлечение пропагандой противной стороны, чаше же всего — нежелание рисковать своей жизнью в ситуации, когда исход военных действий не был ясен.
Когда читаешь книги об истории походов Александра Великого, часто забывается, что македонский царь обладал абсолютной властью лишь над кругом приближенных к себе людей, многотысячная же фаланга хранила традиции военной демократии. Александру, чтобы подчинить ее волю, приходилось использовать не власть, а убеждение. После его смерти македоняне в еще большей степени ощутили свое значение, понимая, что без их соизволения не удержится ни один претендент на престол.
Итак, армия Евридики неожиданно заявила, что не станет сражаться против матери их великого царя. Филипп Аррилей безропотно пошел в плен, его супруга, бросив мужа-неудачника, попыталась скрыться в Амфиполе, пограничном с Фракией городе, однако была настигнута там и выдана людям Олимпиады.
Казалось, что сторонники центральной власти имеют возможность укрепить свою власть. Однако в очередной раз в историю вмешались страсти. Эпирская колдунья решила сполна насладиться местью. Она казнила Никанора, брата Кассандра, надругалась над усыпальницами его семьи (в том числе и могилой скончавшегося к тому моменту Иола). Десятки, если не сотни, знатных македонян были перебиты только по подозрению, что год назад они приветствовали сына Антипатра. Дпбы у Александра IV не было более соперников, Олимпиада заточила Арридся и Евридику в башне. Услышав, что Кассандр готовится выступить из Греции, Олимпиада приказала охранникам-фракийцам убить слабоумного царя. Евридика повесилась на собственном поясе.
