В подкомиссии и на совещании трудно решался вопрос о захвате японцами 14 пароходов, принадлежащих России (в начале войны четыре из них, названные выше, были захвачены, когда война еще не началась). Пароход "Екатеринослав" японский флот захватил даже ранее заявления японского посланника в Петербурге о разрыве дипломатических отношений с Россией (24 января 1904 г.).
Большинство членов совещания и подкомиссии придерживалось прояпонской установки о решении дипломатических вопросов на основе обоюдных примирительных намерений. Представители министерства торговли и промышленности, в ведении которого находились все пароходные общества, включая Добровольный флот (после русско-японской войны), не отрицая принцип примирительных намерений, доказывали своим коллегам возможность решения вопросов захвата до начала войны их коммерческих судов на основе твердых юридических оснований международного права. Победило большинство и совещание признало, что "нам надлежит отказаться от предъявления претензии о вознаграждении за захваченные японцами в начале войны коммерческие суда".
В других пунктах решения говорилось об отказе России от казенных претензий, о ее обязательстве впредь не поддерживать новых частных претензий, связанных с войной 1904-1905 гг. Совещание выработало особую схему контрпредложений по японскому меморандуму, которая была одобрена в заседании и предъявлена совету министров для окончательного решения по делу о претензиях.
Совет министров провел детальные обсуждения всех оставшихся нерешенных вопросов и принял постановление о контрпредложениях японскому правительству для ликвидации вызванных войной претензий. Документ воспроизводим фрагментарно: "Мы продолжаем считать правильными все заявленные нами японскому правительству претензии <...> однако, желая покончить с этими вопросами и идя навстречу предложению японского правительства, ввиду установившихся между нами солидарных отношений, мы предлагаем ликвидировать все наши претензии на следующих условиях:
1. В погашение всех вообще частных претензий, японское правительство передаст российскому правительству сумму в 380 000 рублей, которую мы распределим по нашему усмотрению между потерпевшими <...>
5. Вопрос о правильности захвата госпитальных судов "Ангара", "Казань" и Орел" как принципиальный и имеющий международный характер, передается на третейское разбирательство.
6. Российское правительство берет назад все претензии, заявленные им в свою пользу, и обязуется впредь не поддерживать перед японским правительством никаких частных претензий в связи с минувшей войной".
Помимо сего совет министров постановил сделать еще одну попытку отстоять при настоящем случае права наших судовладельцев, пароходы которых были захвачены японцами до начала военных действий, то есть до 26 января. Таких судов четыре "Екатеринослав", "Мукден", "Россия" и "Аргунь". "Однако отказ японцев вернуть эти суда или выдать за них вознаграждение не должен служить причиной нашего отказа покончить с вызванными войной претензиями, если японцы согласятся на все остальные пункты нашего контрпредложения", - резюмирует правительство России.
Таким образом, совет министров признал справедливость претензий о возврате судовладельцам указанных судов, однако различные внешние обстоятельства не позволили ему занять принципиальную позицию в этом вопросе и потребовать передачи этого дела на третейское разбирательство.
Русские госпитальные суда "Монголия" (вверху), "Казань" (в центре) и "Кострома"
Японское правительство с полным удовлетворением восприняло контрпредложения правительства России, отметив их "дружеский и примирительный дух". Вместе с тем, меморандум всячески оправдывает действия Японии по захвату русских госпитальных судов и обосновывает свой отказ от третейского разбирательства. В заключении по этому вопросу говорится: "Однако императорское правительство, желая укрепить и усилить чувства искреннего доброжелательства, связывающие обе державы, готово подвергнуть дело дружескому рассмотрению, независимо от юридического положения вопроса".
В дипломатических контактах российского посла в Токио Н.А. Малевского-Малевича японский министр иностранных дел Кацура высказал склонность своего правительства удовлетворить по собственному почину русские требования о возвращении госпитальных судов. В России это предложение японской стороны было оценено как принципиальное признание русской правоты.
При таком положении позиция русского правительства претерпела изменение и была сформулирована особым совещанием с участием председателя правительства и пяти ведущих министров: финансов, военного, морского, торговли и промышленности, иностранных дел 19 января 1910 г. Приводим выписку из журнала особого совещания: "Министр иностранных дел сообщил совещанию о полученном им от посла в Токио сведении, что японское правительство, отказываясь передать на третейское разбирательство вопрос о захвате японцами наших госпитальных судов, высказывает склонность удовлетворить по собственному почину наши требования об их возврате, но, по видимому, предполагает вернуть только одно или два из захваченных трех судов ("Ангара", "Казань", "Орел" - В.Ц.).
Совещание полагало, что при таком обороте дела нет нужды настаивать на разрешении этого вопроса третейским судом, но обратило внимание на то, что наиболее ценным из захваченных японцами судов является "Орел", на возврате которого следовало бы, по возможности, настаивать перед японским правительством.
Подписали: П. Столыпин, В. Коковцов, В. Сухомлинов, С. Воеводский, С. Тимашев, С. Сазонов".
Действительно, передача спора с Японией на третейское разбирательство не имела смысла, так как, не располагая средствами принуждения, Россия не могла добиться выполнения решения международного суда. Подобное решение не принесло бы практической пользы и лишь обострило бы отношения между Россией и Японией.
Обратив первостепенное внимание на госпитальное судно "Орел", особое совещание показало, что ему известен уникальный состав медицинского оборудования на судне. В этом отношении не принимавшее участие в совещании Российское общество Красного Креста, ради возвращения медицинского оборудования "Орла", выражало согласие даже на некоторые финансовые потери в той денежной компенсации японцев за "Орел", которая в начале рассматривалась как вероятная, а в последствии стала явной.
Японцы тоже учитывали уникальность медицинского оборудования "Орла" и видели возможность на его основе развивать медицинское обеспечение в военно-морском флоте. Получив "Орел" в свое распоряжение, они демонтировали все то, что указывало на медицинское назначение судна, а взамен создали такие условия эксплуатации парохода, которые привели его к быстрому разрушению, степень которого мы сообщим читателям ниже.
Особое совещание, соглашаясь на минимальную компенсацию потерь в госпитальных судах, стремилось закрыть нерешенные вопросы с Японией. В 1910 г. Россия уже прочно занимала место в Антанте, вместе с Англией и Францией готовилась к войне с Германией, Австро-Венгрией, Болгарией и Турцией. Николай II после проигрыша "маленькой войны" с Японией возлагал большие надежды на победу в "большой войне" с Г ерманией.
Японские офицеры на палубе госпитального судна "Казань"
Переговоры по практической реализации позиций сторон показали, что без каких-либо затруднений Япония может вернуть пароход "Ангара". Пароход "Казань" был арендован крупным пароходным обществом, его возвращение России требовало больших расходов, которые признавались японцами невозможными. Пароход "Орел" после усиленной эксплуатации частным владельцем был разрушен на 40%. Русский морской агент (атташе) лейтенант А.Н. Воскресенский, осмотревший судно, признал его ремонт, буксировку во Владивосток, и последующую эксплуатацию лишенными целесообразности. Вследствие невозможности вернуть пароход натурою, японское правительство согласилось уплатить России компенсацию в сумме 143 000 рублей.
По другим спорным вопросам Россия и Япония также приложили старания и нашли компромиссные решения. Япония в погашение русских частных претензий увеличила выделяемую сумму до 580 000 иен, в каковую включены 150 000 иен компенсации за госпитальное судно "Орел". Россия, в свою очередь, уплатила 60 000 рублей на покрытие убытков принесенных японским подданным (задержание русскими кораблями двух японских шхун). Положительные результаты совместной деятельности и обязательства сторон нашли свое место 13 августа 1911 года в обмене телеграммами между императорами России и Японии по случаю ликвидации претензий русского правительства к японскому правительству, вызванных войной 1904-1905 годов. Приводим телеграмму Николая II:
