Ознакомительная версия.
Катерина Джерман, побывавшая в плену у шайенов
Захват пленных давал возможность восстановить численность племени после гибели большого количества соплеменников от рук врагов или болезней. Старики шайены говорили Гриннелу, что в их племени трудно найти человека без примеси чужой крови. В своей книге «Индейцы сегодня» он привел список 28 племен, пленники из которых жили среди шайенов. Руфус Сэйдж отмечал относительно кроу: «Эти индейцы редко убивают женщин и детей, когда те оказываются в их власти». Эту же информацию подтверждал Эдвин Дениг: «Одна из замечательных черт их характера заключается в том, что в битве они по возможности берут в плен женщин и детей, вместо того чтобы размозжить их головы, как это делают представители других племен. Они и их друзья и братья хидатсы — единственные из известных нам племен, проявляющих подобный гуманизм… Стоит отметить, что женщины, проведя с ними год и начав немного понимать их язык, получая свободу, не желают возвращаться к своему народу, что говорит в пользу кроу… Плененные мальчики становятся воинами кроу и направляют томагавк и скальпирующий нож против своих родственников, часто убивая (в боях. — Авт.) собственных отцов или братьев, не подозревая об этом».
Целомудрие пленниц, особенно молодых и красивых, как правило, было под угрозой. Команчи регулярно насиловали плененных женщин независимо от их цвета кожи — белых, мексиканок, индеанок. Такая же информация существует и относительно черноногих, ассинибойнов, кри, сиу и арикаров.
Пленник. Худ. У. Кернер
У сиу считалось честью взять в жены женщину, захваченную в плен у враждебного племени, особенно если с этим племенем война велась с незапамятных времен. Пленница становилась собственностью захватившего ее воина, и он мог распоряжаться ей как хотел. Считалось очень почетным подарить пленницу другому человеку — так она могла переходить от одного к другому, пока кто-нибудь не брал ее в жены. Ребенок от пленницы получал права чистокровного сиу. Когда в жены брали пленницу, никаких свадебных церемоний не проводилось. Спустя некоторое время (обычно когда она начинала говорить на языке сиу) она становилась полноправным членом племени. Если она рожала мужчине ребенка, она переставала быть его собственностью и становилась полноправной сиу.
Солдаты освобождают белых пленниц во время битвы на Саммит-Спрингс в 1869 г. Худ. Ч. Шрейвогель
Белые мальчики, попадавшие в плен к команчам, обычно принимались в племя после серии жестоких испытаний, в которых индейцы проверяли их стойкость суровым обращением и угрозой смерти. Их привязывали к столбу, с угрожающими жестами и с устрашающими воплями хлестали их, грозили изрубить, застрелить, сжечь. Некоторые дети не переживали таких мучений, а выдержавшие испытание становились рабами, и им давалась черная работа. Если ребенок проявлял характер, соответствующий команчским стандартам, то его ожидали лучшие дни. Его могла усыновить семья воина или вождя. Позднее ему давалась возможность участвовать в набегах и битвах. Если он проявлял доблесть, то мог стать уважаемым воином и достичь равного положения с чистокровными команчами. Пленники, по большей части мексиканцы, занимались также ремеслами: починкой ружей, изготовлением седел. Пленные женщины становились верными и покорными женами и тем самым тоже могли добиться общественного признания.
Сиу пытают пленного воина черноногих. Худ. Ч. Расселл
Как уже отмечалось выше, белые и мексиканские пленники команчей часто становились известными воинами и пользовались большим уважением в племени. Интересна история Мочорука, умершего в октябре 1915 г. в возрасте приблизительно 89 лет. В середине 1820‑х гг. он был пленен во время нападения на некий мексиканский городок, выращен команчем и приобрел репутацию великого воина. Среди команчей он считался одним из самых жестоких бойцов. Индейцы говорили, что Мочорук никогда не брал пленников. Он безжалостно убивал всех — воинов, женщин, детей. На его счету было несчетное количество скальпов. О его деяниях свидетельствовала веревка длиной около 10 метров, сплетенная из волос убитых им мексиканок, индеанок и американок. Многие индейцы плели веревки из сыромятной кожи или конского волоса, но Мочорук был единственным, кто сплел ее из человеческих волос. Сам он говорил о себе: «Белые люди говорят, что команчи настолько жестоки, что в жилах белокожих стынет кровь. Но Мочорук… так жесток, что от него стынет кровь даже в жилах команчей». В этом не было ничего странного — сами команчи указывали на факт, что из пленников вырастали самые непримиримые и дерзкие воины.
Белая пленница черноногих. Худ. У. Кернер
Кайовы, в отличие от команчей, никогда не захватывали пленников ради выгоды, никогда не продавали их и почти всегда во время нападений предпочтение отдавали лошадям. Чистокровные кайовы никогда не забывали происхождение пленника и, в отличие от большинства других племен, его социальный статус всегда был низок, каким бы богатым он ни становился. Во время ссор первое, что ему говорил чистокровный: «Ты всего лишь пленник!» — то есть: «Знай свое место».
Взрослых мужчин обычно редко брали в плен, убивая на месте, но, если такое случалось, участь их была ужасна. Среди племен Южных равнин первой половины XIX в. наиболее жестокими и бесчеловечными по отношению к пленникам считались липаны, вако, тавакони и тавехаши. Дон Франсиско Руис поведал историю о захваченном индейцами тавакони липане. Известие о том, что его ждет смерть, он принял с хладнокровным безразличием и затянул Песню Смерти. Затем он стал оскорблять своих пленителей, не забыв ни одного грязного эпитета в их адрес. Женщины, с нетерпением ждавшие возможности поиздеваться над жертвой, развели огромный костер у подножия столба. Липану вывернули из суставов руки и привязали к столбу веревкой вокруг шеи, другой веревкой ему связали ноги. Танцующие вокруг смелого воина женщины периодически хватали за обвязанную вокруг ног веревку и тянули так, чтобы тело его оказывалось в огне. Другие в тот же момент хватали веревку на шее и ослабляли ее. Так продолжалось в течение трех дней и могло бы продолжаться дольше, поскольку тавакони проявляли особую заботу, чтобы «преждевременно» не повредить жизненно важных органов пленника. Надо отдать должное липану. Он несколько раз пел свою Песню Смерти и выносил жесточайшую пытку с величайшей храбростью. Другой пример изощренной жестокости тавакони показали, захватив в плен около 10 тонкавов. Они медленно и постепенно снимали с жертв кожу — сперва с рук и ног, а потом с туловища. Все это время раненую плоть прижигали горящими углями. Жестокое обращение с пленниками снискало вичитам (тавакони, тавехашам и др.) дурную славу. Один из евро-американцев писал о них: «Зверства, которым они подвергают пленников, так велики, что даже рассказ о них вызовет ужас и сделает рассказчика причастным к ним».
Белая пленница в палатке захватившего ее воина. Худ. И. Куз
Один из трапперов был свидетелем того, как плоскоголовые подвергли пыткам захваченного черноногого. Пленник не только стойко выдержал их, но еще и смеялся над своими мучителями и убеждал их, что они ничего не понимают в этом деле. Пока они отрезали ему пальцы по одному суставу за раз, он обратился к одноглазому плоскоголовому со словами: «Это моя стрела выбила тебе глаз». После чего разъяренный воин выколол ему глаз, порезав нос чуть ли не пополам. «Это я убил твоего брата и скальпировал твоего старого дурака отца», — сказал черноногий другому, и тот бросился к нему и скальпировал живьем. Он едва не ударил его ножом, но вмешался вождь и остановил несдержанного воина. Внимание черноногого перенеслось на вождя: «Это я захватил твою жену прошлой осенью. Мы ослепили ее, вырвали язык и обращались с ней, как с собакой. Сорок наших молодых воинов…» Тут вождь плоскоголовых не выдержал и выстрелом в сердце убил храброго воина.
Охраняя пленника. Худ. Г. Фарни
Иногда пленнику все же давали шанс на спасение, устраивая на него своеобразную охоту. Самый известный случай произошел в 1808 г. с Колтером — знаменитым проводником и охотником. Он был захвачен огромным отрядом черноногих вместе со своим товарищем, который оказал сопротивление и был убит. Индейцы изрубили труп на куски, бросая в лицо пленнику внутренности погибшего. Разъяренные родственники убитого в схватке краснокожего пытались прикончить Колтера топорами, но их остановили. Вожди быстро провели совет и приказали раздетому догола Колтеру бежать прочь. Когда он удалился на некоторое расстояние, позади раздался военный клич, и, обернувшись, несчастный увидел, как большая группа молодых воинов с копьями в руках бросилась вслед за ним. Колтер побежал быстрее, подгоняемый страхом и надеждой на спасение. Через пару миль его ноги ослабли, он стал задыхаться, а перед глазами встала кровавая пелена. Один из преследователей вырвался вперед и быстро нагонял беглеца. Понимая, что скрыться не удастся, Колтер остановился и закричал, умоляя о пощаде. Но воин, казалось, не слышал его. Он сбросил на бегу одеяло и, схватив свое копье двумя руками, атаковал обнаженного и совершенно беззащитного бледнолицего. Индеец бил сверху, и Колтер успел уклониться, перехватил копье у самой головы и, вложив в движение остатки сил, дернул врага на себя. Краснокожий растянулся на земле, а древко копья переломилось так, что железный наконечник остался в руках беглеца. Не теряя времени, Колтер вонзил наконечник в голову поверженного врага и, прихватив брошенное воином одеяло, бросился бежать с новыми силами. Позади раздался вой разъяренных дикарей — по словам Колтера, они визжали, словно легион демонов. Вскоре Колтеру удалось добежать до реки Мэдисон, находившейся в пяти милях от места старта. Он продрался через заросли и кинулся в воду, где заметил бобриную плотину. Поднырнув под нее, беглец всплыл на поверхность, скрытый от преследователей крышей бобриного домика. Там он просидел до ночи, дрожа от страха и холода, слушая шум рыщущих в округе врагов, которые безуспешно пытались отыскать его. Лишь когда индейцы ушли, Колтер выбрался из укрытия и двинулся в путь. Его единственной одеждой было одеяло, захваченное у убитого краснокожего, а единственным оружием — наконечник копья. Он шел днем и ночью, питаясь кореньями, сбивая в кровь босые ноги и замерзая по ночам в изодранном одеяле. Ему приходилось быть крайне осторожным, избегая встреч с дикими животными и враждебными индейцами. Когда он добрался до ближайшего форта белых людей — грязный, худой, заросший и израненный, его узнали лишь после того, как он назвал свое имя. Форт находился в трехстах милях от места, где его захватили черноногие! Несомненно, эта охота на пленника, устроенная краснокожими, была не единственным случаем в истории покорения Дикого Запада, но, видимо, мало кому удавалось избежать гибели, подобно Колтеру.
Ознакомительная версия.
