Как видим, адмирал Скрыдлов и тогда не покинул полюбившийся Владивосток, но в тот раз поход возглавил, по крайней мере, номинальный начальник 1-й эскадры, которому и было приказано возглавить ее, буде встретит. Контр-адмиралу Иессену 30 июля было, напротив, указано, что в случае встречи он поступает под начало контр-адмирала Витгефта.
Далее «История…» рассказывает про бой 1 августа по наличным русским и японским данным. После чего вновь не может сдержать изумления малопатриотичным поведением Командующего Тихоокеанским флотом, самостоятельного и ответственного. Причем изумление это относится не только к бою 1 августа, но ко всей деятельности комфлота Скрыдлова на этом высоком и ответственном посту.
Совсем необъяснимо!
«Но что уже совсем необъяснимо, так это то, как адмирал Скрыдлов, будучи главным начальником наших морских сил в Тихом океане, сам не повел свои Владивостокские крейсера на соединение с большею частью своего флота в Порт-Артуре, а предоставил это важнейшее дело младшему по себе адмиралу Иессену.
Действительность, однако, показала, что адмирал Скрыдлов предпочел спокойно оставаться во Владивостоке ни с чем, вместо того чтобы воспользоваться возможностью пробраться в Порт-Артур, чтобы руководить дальнейшими действиями оставшегося флота, что было на него Высочайше возложено».
Совершенно верное замечание, между прочим. И как-то мало комментированное военными историками, что царскими, что нашими. Да и вообще, здесь уже не просто удивление, а почти обвинение в измене Родине, причем в данном случае, на мой взгляд, абсолютно справедливое.
И хоть бы кто на протяжении ста лет осмелился внимание обратить!
А сам-то адмирал Скрыдлов как на это все среагировал? А никак!
Не повесился, не застрелился. Пришлось в 1918 году Петроградской ЧК стараться. Патроны тратить.
Последний факт говорит о том, что гибель от руки внешнего, а тем более внутреннего, врага, к несчастью нашему, не всегда свидетельствовала уже тогда, что смерть эта была принята за Веру, Царя и Отечество. Скорее это говорит о ненужности данных персоналий уже никому.
Для некоторых наших современников эта мысль может оказаться довольно поучительной.
Морской бой у Урусана 1/14 августа 37 года Мэйдзи
Значение сражения в Желтом море 28 июля 1904 года для судеб русско-японских действий на море в 37–38 годах Мэйдзи в целом, а для грядущих судеб 2-й эскадры флота Тихого океана в частности, станет вполне ясным только в связи с еще одним сражением, не раз упомянутым в последних разделах. Сражение или морской бой, о котором идет речь, именуют в отечественной историографии обычно как «бой 1 августа 1904 года в Корейском проливе», в историографии же японской «морским боем у Урусана 1/14 августа 3 7 года Мэйдзи»[108].
Оно — сражение это — стало естественным, а скорее неестественным, продолжением боя 28 июля и уж, во всяком случае, было им спровоцировано. Некоторые же иностранные исследователи вообще рассматривают эти два сражения как две части единого столкновения двух воюющих флотов. И возможно, этот взгляд на события последних дней июля и начала августа 1904 года имеет под собой вполне разумные основания.
Обычно бой 1 августа у нас и у них трактуют как наше очередное поражение при очередном столкновении с японским флотом. Отмечая, разумеется, искони присущие русскому моряку героизм и доблесть. Совершенно справедливо отмечая! К сожалению, подчеркивание этого героизма служит иногда в трудах как отечественных авторов, так и наших зарубежных «друзей» утонченной формой издевки над нашим умением воевать вообще, а воевать на море в особенности.
А значит, бой 1 августа, как и рассмотренное нами сражение 28 июля, очень даже стоит разъяснить. И внимательно посмотреть, что почем.
И еще маленький нюанс. Поскольку бой этот произошел в Корейском проливе недалеко от северной оконечности известного острова, то называют его иногда прелюдией к Цусиме. Назовем его так и мы.
5.1. Бой 1 августа 1904 года
Следует сразу сказать, что значение боя, за который Начальник Владивостокского отряда крейсеров контр-адмирал Карл Петрович Иессен заслужил орден Св. Георгия 4-й степени и был назначен в Свиту Его Императорского Величества, для моряков-современников адмирала было ясно.
Ясно, что это был один из немногих боев, в котором, несмотря на нашу тяжелую потерю, очевидно сказалось тактическое дарование русского адмирала. Бой, равный победе. Причем победе не только нравственной, но и чисто военной.
Однако в большинстве современных работ об этом сражении адмиралу Иессену достаются в основном критические оценки. Впрочем, так уж исстари повелось: не можешь быть выше — опусти возвышающегося над тобой. И конечно, этот бой рассматривается как очередное наше поражение. При очередном массовом героизме наших рядовых матросов и офицеров.
Между тем сражение это, несмотря на трагические потери, служит очевидным, хотя и не понятым по сей день до конца, примером торжества русского военно-морского искусства. И превосходства его над таковым наших «удачливых» врагов.
И есть все основания считать, что тем же летом 1904 года истинное значение боя при Урусане постиг другой русский адмирал на другом конце нашей тогда еще действительно необъятной Родины.
Инструкции и задачи
Поскольку предъистория боя нам хорошо известна, перейдем непосредственно к задачам, стоявшим перед противоборствующими сторонами в этом бою.
Задача начальника 2-го боевого отряда Соединенного флота вице-адмирала Камимура Хиконадзо и состоявших под его командой вспомогательных отрядов была проста, ясна и в комментариях не нуждается: уничтожение всех кораблей русской 1-й эскадры, желающих проникнуть сквозь Корейский пролив во Владивосток. А также нейтрализация русской эскадры-невидимки, буде она решит вмешаться в процесс, также путем полного ее уничтожения.
К сказанному следует добавить, что в отличие от руководства русскими морскими силами во Владивостоке адмирал Камимура узнал о бое при Шантунге в тот же день 28 июля около 17 часов.
На следующий день 29 июля около 9 часов утра вице-адмирал Камимура принял по радио от командующего Соединенным флотом сообщение о реаультате боя 28 июля и распоряжение выйти в море. Через 2 часа его 2-й боевой отряд покинул свою базу на Цусиме. Новые радиотелеграммы о том, что русские крейсера «Аскольд», «Паллада»[109], «Новик» и несколько порт-артурских миноносцев движутся на юг в сторону Владивостока, заставили вице-адмирала Камимура скорректировать планы: его отряд взял на себя наблюдение за северной частью Корейского пролива по линии N-S.
Задача оставалась прежней: уничтожение всех обнаруженных русских кораблей.
В отличие от предыдущей задача, поставленная руководством русскому контр-адмиралу Иессену, не была ни простой, ни ясной. Только утром 29 июля 1904 года миноносец «Решительный», достигший Чифу под командой действительно решительного лейтенанта Михаила Сергеевича Рощаковского, смог передать Главнокомандующему, что адмирал Витгефт решился наконец на прорыв. Ни точное время выхода, ни предполагаемый маршрут эскадры в полученном сообщении обозначены не были.
В 2 часа ночи 30 июля Командующий Отрядом крейсеров контр-адмирал Карл Петрович Иессен получил следующую инструкцию от Командующего Тихоокеанским флотом Российской Империи даровитого и крутого адмирала Скрыдлова. Приведем ее текст полностью:
1. «Весьма экстренной и секретной телеграммой № 2665 от 29 июля, отправленной из Мукдена в 8 часов утра (по петербургскому времени), Наместник сообщил мне следующее: “Эскадра вышла в море, сражается с неприятелем. Вышлите крейсеры в Корейский пролив”.
2. Неизвестность намерений адмирала Витгефта, то есть прорываться ли во Владивосток или возвратиться после боя в Порт-Артур, а равно и неизвестность времени выхода эскадры из Порт-Артура делают затруднительным определить, может ли вообще, и если может, то в какое время, произойти встреча вверенного Вам отряда с эскадрой адмирала Витгефта.
3. Цель посылки вверенного Вам отряда состоит в следовании на соединение и на помощь эскадре адмирала Витгефта, по присоединении к которой имеете поступить под его команду.
4. Момент отправления телеграммы — 8 часов утра петербургского времени (соответствует 2 часам дня местного владивостокского времени) — показывает, что если бы адмирал Витгефт и вышел во Владивосток в момент отправления телеграммы, а не ранее, он пройдет Корейский пролив на север ранее, чем вверенный Вам отряд подойдет к проливу с севера, почему встреча Ваша при таких условиях может произойти только к северу от Корейского пролива.
