Ожесточенные бои за эти населенные пункты и контроль над шоссе велись до 15 декабря — до взятия самого Клина. Вместе с мобильной группой сражались в этой “мясорубке” и полки дивизии. В этих боях сложили головы около 3 тысяч человек. На следующий день после освобождения Клина, 16 декабря, дивизия вместе с 30-й армией перешла в состав Калининского фронта. После взятия Клина была дана передышка. К завершению Клинско-Солнечногорской наступательной операции (20 декабря) от дивизии осталось около половины личного состава. Особенно большие потери понесли командиры и политработники. Не имеющие ни связи, ни опыта управления боем, находясь в первых рядах атакующих, они в буквальном смысле вели бойцов в атаку и гибли. В дальнейшем войска 30-й армии были повернуты на Старицу. Дивизия активных боевых действий не вела, двигаясь во втором эшелоне за 371-й стрелковой дивизией».
Однако уже с 24 декабря 1941 года по 10 января 1942 года дивизия приняла участие в неудачном наступлении на деревни Калицино и Дьяково. Более чем за две недели боев, в которых участвовало целых 5 стрелковых, 3 кавалерийские дивизии, 3 танковые бригады и 1 танковый батальон, эти никому не известные деревни так и не были взяты.
«11 января 1942 года дивизию вывели из состава 30-й армии в резерв командующего Калининским фронтом. Судя по сводкам БЧС, дивизия так и не получила пополнение. (…)
Видимо, понимая слабую боеспособность дивизии, потерявшей половину личного состава, а командного состава уже была потеряна большая часть, дивизию достаточно долго, но меркам того времени, держали в резерве, давая возможность оправиться от потерь. (…)
22 января дивизию передали в состав 29-й армии. Брошенная на наиболее угрожаемый участок, она уже 30 января оказалась в окружении в составе оперативной группы генерал-майора Поленова, в которую входила с 31.01.1942 г. по 25.02.1942 г. 4—5 февраля двум полкам дивизии командование поставило боевую задачу: удерживать горловину прорыва. Выполнить эту задачу полки не смогли и понесли большие потери. Фактически части дивизии были уже небоеспособны. В дальнейших боях дивизия потеряла остатки артиллерии и сдерживать напор врага не могла. 10 февраля за потерю управления дивизией и отходы без приказа командования, но решению Военного совета 29-й армии, командира дивизии полковника Щукина расстреляли. Остатки дивизии свели в один полк, командование которым принял начальник штаба дивизии полковник Ветлугин».
В своем «Докладе о боевой деятельности частей Южной группы 29 армии…» генерал-майор Швецов писал, что «365 сд, находившаяся 22.1.42 г. в районе ОКОРОКОВО и в подчинении которой мне было отказано, ушла на юг в самый решающий период, участия в бою не принимала. Марш на юг и возвращение этой дивизии в состав 29 армии на север заняло 3 суток. Дивизия вернулась измотанной и почти не боеспособной, к тому же без тылов».
Словом, воевали наши военачальники не дивизиями, а их номерами. А когда поставленные задачи не выполнялись, потому что, кроме номеров, не было ни людей, ни боеприпасов, они искали и обязательно находили крайнего. В данном случае они нашли полковника Щукина и отчитались перед вышестоящим командованием.
Матвей Александрович родился в 1897 году в городе Жлобин БССР. Из рабочих. В РИСА с 1919 года, в партии с 1925 года. В 1911 году окончил двухклассное училище. Участник Гражданской войны.
В межвоенный период получил следующее образование:
Могилевские пехотные курсы (1920 г.), Школа дополнительного образования (1923 г.), Объединенная военная школа (1925 г.), Академия Генерального штаба РККА (1-й курс 1941 г.).
Прохождение службы:
Командир взвода, помощник командира роты, командир роты, помощник начальника 1-й части штаба 27-й стрелковой дивизии (1931 г.), начальник штаба полка 37-й стрелковой дивизии (1935 г.), с 1939 года находился в командировке в Китае, начальник пехоты 1944-й стрелковой дивизии (1940 г.), затем слушатель Академии Генштаба.
В январе 1936 году присвоено звание «майор», в марте 1940 г. присвоено звание «полковник». В 1938 г. награжден медалью «XX лет РККА», а в 1939 года награжден орденом Красного Знамени.
В общем, полковник Шукин был вполне боевой офицер и опытный командир. Более того, за бои по освобождению Клина он был представлен ко второму ордену Красного Знамени и награжден им фактически посмертно (расстрелян 10 февраля 1942 г.) Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1942 года «За образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество».
Кстати сказать, представление к ордену подписал лично командующий войсками Калининского фронта генерал-полковник Конев 25 января 1942 года. В этом документе черным по белому написано:
«Народному Комиссару Обороны Союза ССР
За образцовое выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими оккупантами представляю к Правительственной награде ордену Красного Знамени командира 365 сд полковника ЩУКИНА Матвея Александровича и комиссара дивизии полкового комиссара КРОХИНА Александра Федоровича. Под их руководством дивизия в Клинской операции вела бои на направлении главного удара в армии ЛЕЛЮШЕНКО, перерезала пути отхода противника на запад, уничтожила до 10 тысяч солдат и офицеров противника, захватив при этом богатые трофеи. Лично товарищ ЩУКИН и КРОХИН, мужественные храбрые командиры систематически непосредственно на фронте учат свои войска боевым действиям. Вполне заслуживают правительственной награды» (ЦАМО. Ф. 33. Оп. 682 524. Д. 9. Л. 47).
Но вместо награды полковник получил нулю, а его жена извещение, что «бывший командир 365 стрелковой дивизии полковник Щукин Матвей Александрович за проявление трусости расстрелян». Правда, через 16 лет после этого Ленинский горвоенком г. Пензы ей же пришлет очередное извещение, в котором будут написаны другие слова:
«Согласно присланной выписки из приказа Министра обороны СССР от 24 апреля 1958 года за № 0850 Ваш муж полковник командир 365 стрелковой дивизии ЩУКИН МАТВЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ умер 10 февраля 1942 г.
Настоящее извещение является документом для возбуждения ходатайства о пенсии».
После расстрела командира судьба его дивизии оказалась печальна:
«Полковник Ветлугин при выходе из окружения был ранен и попал в плен. Большая часть командного состава погибла. Были утрачены знамена дивизии и полков. Уничтожены в окружении все документы. Дивизия перестала существовать. Не попавшие в окружение тылы дивизии были обращены на укомплектование воинских частей. 25 марта 1942 года дивизия была расформирована и 22 мая 1942 года, решением ГКО, исключена из списков Красной Армии».
P.S.
Полковник А.А. Ветлугин (1900—1955) в плен попал при выходе из окружения в районе Ржева 23 февраля 1942 года. До апреля 1945 года находился в плену, из которого был освобожден американскими войсками. До декабря 45-го проходил снецпроверку. В январе 1946-го был уволен из армии по возрасту
Глава 11.
ВИНА ПОЛКОВНИКА КОРОТКОВА
Возвращаясь в январь 1944 года, давайте вес же разберемся, в чем оказался виноват командир 38-й стрелковой дивизии.
Начнем с того, что в должности командира соединения Коротков был утвержден 3 января 1944 года. Наступление, как мы помним, должно было начаться 14-го. До этого:
с октября 1942 года командовал стрелковым полком;
с 1943 года исполнял должность заместителя командира дивизии (20.03.43);
через четыре месяца (16.7.43) по какой-то причине понижен до заместителя командира полка, а еще через два (04.09.43) снова назначен заместителем командира дивизии.
Образование Короткова, прямо скажем, не вызывает восхищения, но, к сожалению, многие его товарищи не могли похвастаться более высокими результатами.
Итак, гражданское: всего 6 классов в 1911 году (ему 12 лет). Затем военное: школа политруков при 11-й стрелковой дивизии Харьковского военного округа в 1921 году (ему 22 года), повторное отделение Командного состава Киевского пехотного училища в 1926 году, (ему 27 лет). И, наконец, последнее обучение: курсы при Академии Генштаба (шесть месяцев с мая 1943 года).
Прохождение службы до войны:
с 1921-го по 1927 год — политрук, затем командир роты, ответственный секретарь партбюро полка и снова командир роты;
с 1931-го по 1934 г. — командир учебной роты, затем командир пулеметной роты.
В 1939 году, т.е. аккурат в 40 лет, Коротков становится командиром батальона.
Как вы думаете, можно такому командиру, как тогда их называли, доверить командование стрелковым полком, а затем стрелковой дивизией, и тем более на фронте? Лично я считаю, что нет. Но, видимо, у тех, кто назначал Короткова на высокие командные должности, выбора не было.
Как мы уже говорили, 13 января 1944 г. части 38-й дивизии полковника Короткова вышли в Лысянский район и сосредоточились в селах Босовка, Виноград, Толстые Роги.
