Несмотря на то, что в приказе не были указаны даты гибели списанных самолетов, с помощью донесений о безвозвратных потерях полка удалось выделить три бомбардировщика, которым теоретически могли принадлежать найденные под Гостилицами обломки:
— в ночь на 22.08.1943 года погиб вместе с самолетом воздушный стрелок-радист гвардии старший сержант Красов Яков Никитич;
— в ночь на 23.08.1943 года не вернулся с боевого задания экипаж гвардии младшего лейтенанта Шабунина Владимира Павловича;
— в ночь на 24.08.1943 года не вернулся с боевого задания экипаж гвардии младшего лейтенанта Кравцова Бориса Алексеевича.
Для полного установления личностей найденного нами экипажа было необходимо вновь ехать в ЦАМО. К сожалению, в 2010 году, из-за большого количества работы, выделить неделю для поездки не удалось. Тогда я решил обратиться с просьбой помочь в поиске информации об указанном самолете к активно работающему в читальном зале ЦАМО поисковику Виталию Мамедову. 18 апреля 2011 года я отправил ему сообщение с просьбой помочь в установлении личностей найденного экипажа и полученной ранее информацией. И уже 25 апреля он передал мне полные данные об экипаже, который мы нашли! Оказалось, что нами было обнаружено место падения бомбардировщика, не вернувшегося с боевого задания в ночь на 23 августа 1943 года. Самолет был сбит над целью бомбометания — немецкими артиллерийскими позициями в районе поселка Беззаботный…
Как известно, блокада Ленинграда началась 8 сентября 1941 года, после падения Шлиссельбурга, который был занят силами 126-й пехотной дивизии вермахта, сумевшей преодолеть сопротивление сильно ослабленных частей 1-й дивизии НКВД. В результате ожесточенных боев, длившихся вплоть до 25 сентября 1941 года, силам народного ополчения, 42-й и 55-й армий Ленинградского фронта удалось остановить наступление 18-й и 16-й немецких армий у самых стен Ленинграда — расстояние от переднего края обороны в Урицке до Петропавловской крепости по прямой равнялось приблизительно 14 километрам.
Начиная с конца 1941 года немецкая артиллерия стала вести плановый огонь по стратегически важным объектам Ленинграда. На картах в качестве целей были отмечены и пронумерованы наиболее важные жизненные центры города: заводы «Большевик», имени Кирова, «Электросила», городской водопровод, электростанции, склады, вокзалы, больницы и так далее.
К концу лета 1942 года под Ленинград стала прибывать крупнокалиберная осадная артиллерия, перебрасываемая немцами из Крыма. В том числе под Ленинград был перебазирован 768-й тяжелый артиллерийский дивизион, имевший на вооружении шесть 210-миллиметровых пушек образца 1939 года производства Чехословакии, максимальная дальность стрельбы которых составляла 33 километра, что позволяло немцам обстреливать практически всю территорию Ленинграда. Также в состав ударной группы входили тяжелые дальнобойные орудия калибров 150 и 170 миллиметров. Новая артиллерийская группировка в основном была сосредоточена в районе поселка Беззаботный.
В течение всего 1943 года Беззаботинская артиллерийская группировка немцев была наиболее опасна для города. При этом надо заметить, что немецкая артиллерия в 1943 году действовала активнее, чем в предыдущий период блокады. Согласно статистике, в 1943 году Ленинград подвергался артиллерийским обстрелам общей продолжительностью 844 часа. По городу было выпущено 66 834 снаряда. От артиллерийского огня погибло 1410 и было ранено 4589 человек.
Такое положение дел не могло оставаться без внимания руководства страны. Вот как об этих событиях написал в своих воспоминаниях командующий авиацией дальнего действия, главный маршал авиации Александр Евгеньевич Голованов: «…Массированным ударам в период 1 июня — 31 августа 1943 года, каждый раз по личному указанию Верховного, подвергалась беззаботинская группировка, ведущая систематический обстрел Ленинграда из дальнобойных тяжелых орудий. После наших налетов артобстрелы прекращались на несколько дней. Ленинградцы, которые были в городе в годы блокады, хорошо это знают и помнят. За указанный период АДД произвела по беззаботинской группировке 940 самолетовылетов…».
210-миллиметровая пушка К39 образца 1939 года.
Как раз с одного из этих вылетов и не вернулся бомбардировщик, обломки которого мы нашли в лесу под деревней Гостилицы… После установления экипажа я начал собирать всю доступную информацию о личностях погибших. Согласно найденным сведениям, экипаж начал свою боевую деятельность с 19.07.1943 года. За время до момента гибели он успел поучаствовать в следующих боевых вылетах, отмеченных в наградном листе Шабунина В. П. орденом Красного Знамени:
— в ночь на 08.08.1943 года экипаж бомбардировал немецкие укрепленные позиции в районе станции Мга. В ходе выполнения этого задания самолет попал в зону зенитного огня, получив 33 пробоины. Однако, несмотря на это обстоятельство, боевое задание было выполнено успешно;
— в ночь на 14.08.1943 года экипаж совершал вылет на бомбардировку железнодорожной станции Божково. В результате их бомбометания на станции «возник большой пожар и взрыв огромной силы»;
— в ночь на 19.08.1943 года экипаж участвовал в уничтожении большого количества войск противника в районе населенного пункта Алферово. После сброса бомб в районе цели произошел сильный взрыв;
— в ночь на 20.08.1943 года экипажем была произведена бомбардировка огневых позиций немецкой артиллерии на Ленинградском фронте. В результате бомбардирования цели возник большой очаг пожара и произошел сильный взрыв.
При всем желании, мне не удастся описать последний боевой вылет экипажа и связанные с ним события лучше, чем это сделал в своей книге «Под крыльями — ночь» Герой Советского Союза, командир эскадрильи 16-го Гвардейского авиаполка дальнего действия, Степан Иванович Швец. С позволения читателя, я приведу здесь отрывок из упомянутой книги:
«…В августе Ленинград по-прежнему подвергался артобстрелам и налетам вражеской авиации. Командование разработало план разгрома дальнобойной артиллерии противника, стоявшей у стен города. Осуществить эту акцию должны были наши бомбардировщики, но мешала нелетная погода. Мне было поручено лидировать в этом полете, то есть я первый должен был обнаружить цель и осветить ее с воздуха САБами (светящимися авиабомбами) и на земле — зажигательными бомбами.
Мне уже несколько раз давали задание разведать погоду в районе Ленинграда. Если погода благоприятствовала, я должен был ожидать в стороне, чтобы начать бомбометание к прилету основной группы, в точно назначенное время. В случае плохой погоды земля перенацеливала всех на запасную цель. Чаще всего происходило последнее.
Наконец благоприятный момент настал. Метеорологи заверили, что погода над целью хорошая, и мы вылетели на ответственное задание.
Маршрут проходил восточнее Ленинграда, затем мы должны были обойти Ленинград с севера и заходить на цель через Финский залив. Насколько я помню, дальнобойная артиллерия гитлеровцев располагалась на Беззаботинских высотах. Отбомбив, мы должны были возвратиться обратно тем же маршрутом. Расчет строился на внезапности налета.
Заданная высота — две тысячи метров. Погода прекрасная, безоблачно. Обошли город с севера. Под нами — глубокий мрак, лишь изредка мелькают синие вспышки — искрят бугели трамваев.
Наземная служба наведения указывает боевой курс. Лечу над Финским заливом. Уверен, что гитлеровцы нас не ожидают. Внезапно небо впереди озаряется густыми трассами заградительного огня, простирающимися значительно выше моей высоты. Поскольку огонь ведется в основном мелкокалиберной артиллерией, быстро начинаю набирать высоту, чтобы при входе в зону огня иметь хотя бы три тысячи метров.
Сообщив обстановку на землю, испрашиваю высоту бомбометания три тысячи. Земля передала такое распоряжение всем экипажам. Вот и цель. Сбрасываю осветительные устройства и зажигательные бомбы. Цель освещена. Посыпались бомбы всех назначений с других самолетов. Море огня в воздухе, бушующий шквал на земле. Надо было возвращаться обратным курсом, но сзади настоящее пекло, да и опасность столкновения не исключена — режим высоты не всеми выдержан. Я взял курс прямо через цель на Новгород и попросил разрешения у земли возвращаться всем экипажам этим маршрутом. В правом крыле зияла пробоина от прямого попадания снаряда. Второй разорвался снаружи у фюзеляжа, и осколки изрешетили обшивку. Но жизненные центры целы, и мы, удовлетворенные результатами работы, взяли курс на свою базу.
Цель поражена. Задание выполнено. Но из этого полета не вернулось несколько экипажей.
За день все машины были отремонтированы, и ночью мы снова пошли на ту же цель. На сей раз огонь зенитной артиллерии был слабее — видимо, сказался результат вчерашней бомбардировки. Но на подступах к цели мы заметили вражеские истребители. После бомбометания и выхода из зоны обстрела мой самолет подвергся атаке одного из них. Максимов открыл огонь из пулемета, затем я нырнул вниз, и истребитель исчез из поля зрения: то ли был сбит, то ли потерял нас из виду.
