траншее, которая была вырыта за колючей проволокой. Всех их построили возле траншеи, спиной к ней. Сбоку стоял ручной пулемет, за которым находились двое эстонцев. Возле них находилось еще шесть охранников. По команде какого-то начальника пулеметчик открыл огонь, и цыгане стали падать в траншею. После этого двое охранников подошли ближе и стали добивать из пистолетов тех, кто еще шевелился. Я находился от этого места примерно в 75 метрах, возле барака. Пулемет был установлен в 10 метрах от расстреливаемых (…)» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т.2. Л. 4–6).
Виктор Тейнбас [207] в своих показаниях дал сведения о расстреле цыган, который был произведен в сентябре 1942 г.: «Первый раз осенью 1942 года вывезли из лагеря большую группу, человек 70, может 100 цыган, на машинах увезли их из лагеря, за Псков. Никто из охранников Моглинского лагеря не ездил с этой группой цыган, все охранники были из Пскова. (…) Потом мне стало известно, что всех увезенных цыган расстреляли где-то за Псковом. Второй случай: зимой 1942–1943 года возили небольшую группу – 13 человек русских, тоже на расстрел. Потом одиночками несколько раз возили» (Архив УФСБ по Псковской области. Д. С-17412. Т.6. Л. 44).
Стоит уточнить, что, хоть расстрелы узников Моглинского лагеря имели место, все производилось не на лагерной территории. Практиковалась перевозка заключенных в тихие и отдаленные места. Часто использовались территории упомянутых выше «салотопки» кожевенного завода и деревни Андрохново, а также район у деревни Глоты и лесной массив возле домика лесника Павлова. Для таких злодеяний создавались смешанные команды карателей из сотрудников внешнего отдела эстонской полиции безопасности и СД и охранников СС Моглинского лагеря. Принимали участие в расстрелах и следователи из четвертого отдела эстонской полиции безопасности и СД, и даже руководящий состав.
Суммируя все вышенаписанное, становится ясным, что основной карательной силой, которая производила террор мирного населения, являлись эстонские коллаборационисты из полиции безопасности и СД, «особой роты», «ягдкоманд» и эстонских полицейских батальонов. Ключевую роль в совершении действий с признаками геноцида по отношению к советским гражданам в Моглинском лагере играли эстонские каратели. Установлено, что концлагерь являлся местом уничтожения определенных категорий людей, таких как военнопленные, евреи, цыгане и т. д. Помимо этого в лагере оставался высоким риск умереть от голода, побоев, рабского труда.
Документами подтверждается, в частности, уничтожение около трех тысяч советских граждан руками эстонских коллаборационистов на территории Моглинского лагеря, его окрестностей и у деревни Андрохново.
В своей работе профессор Александр Статиев пишет: «В 1941–1942 годах сотрудничавшие с немцами коллаборационисты, множество из которых впоследствии вошли в антикоммунистическое сопротивление, убили в каждом из приграничных регионов (за исключением Эстонии) гораздо больше людей, чем Советы на протяжении всего периода борьбы против националистов с 1939 по 1950-е годы» (Statiev, 2010: 71).
Интересен факт, что в 1943 г. из кадров полицейских батальонов началось формирование Эстонского легиона СС. Поначалу туда отбирали статных добровольцев “арийской наружности”. Сформировав легион, гитлеровское командование отправило его на участок фронта под Нарвой. Но эстонцы понесли серьезные потери, встретившись лоб в лоб с кадровыми частями Советской армии, потому что коллаборационисты до этого воевали в основном лишь против партизан и мирного населения оккупированных территорий. 20-я эстонская дивизия СС, сформированная под «зонтиком» легиона из личного состава полицейских батальонов, спешно призванных молодых эстонцев и сотрудников полиции безопасности, оказала отчаянное сопротивление в боях с ударными частями РККА уже непосредственно перед и в ходе освобождения Эстонии от германской оккупации. Ее остатки были выведены в Германию на переформирование, часть легионеров СС и прочих коллаборационистов затаились на хуторах и в лесу.
К сожалению, не все каратели понесли наказание за содеянное. Михаил Пушняков утверждал, что были раскрыты личности только 30 % коллаборационистов, проводивших злодеяния на территории нынешней Псковской области. Большое количество документов о кадровом составе и злодеяниях были уничтожены. Примечательно, что после дела Пиигли [208], которое массово освещалось эстонскими и другими иностранными средствами массовой информации, в Эстонии была волна самоубийств бывших карателей. Причем поводом для суицида могла быть повестка в органы или неожиданный визит сотрудника милиции.
Летом и осенью 2020 г., в рамках всероссийского проекта «Без срока давности» силами 90-го поискового батальона Российской армии на местах совершения злодеяний в отношении мирного населения и военнопленных Пскова производились раскопки. Были обнаружены места захоронений в районе Моглинского лагеря, деревни Глоты, в районе деревни Андрохново (на данный момент там расположен веревочный парк) и в районе бывшей салотопки. На территории веревочного парка было также определено место сожжения тел расстрелянных граждан. Всего были обнаружены останки 180 мирных жителей, в основном женщин и детей. Были также найдены личные вещи расстрелянных – обувь, остатки одежды, очки, кольца, портмоне. Все останки и артефакты переданы в Следственный комитет РФ для экспертизы.
Таким образом, рассматривая деятельность Псковского внешнего отдела эстонской полиции безопасности и СД в Пскове и окрестностях, мы можем увидеть довольно редкий для современной исторической науки, изучающей историю Великой Отечественной войны, набор фактов, доказывающих совершение эстонскими коллаборационистами злодеяний в отношении мирного населения. Фактов, подкрепленных не только показаниями свидетелей и актов Чрезвычайной государственной комиссии, но и современными археологическими исследованиями.
План голода: полный текст нацистских директив
Егор Яковлев
Директивы по экономической политике для сельскохозяйственной группы экономического штаба «Ост», еще в 1945 г. найденные в бумагах Верховного командования Германии, являются важнейшим дополнением к широко известному плану «Барбаросса». Этот нацистский документ содержит предписания, как именно следует осуществить экономическое ограбление территорий СССР после их захвата. В последние годы он привлекает большое внимание европейских и американских исследователей [209] как основа так называемого плана голода – системы мероприятий, которые должны были привести к превращению Третьего рейха в экономическую автаркию ценой голодной смерти миллионов советских граждан. Тем удивительнее то безразличие, которое проявляет и к этому тексту, и к «плану голода» в целом отечественная наука.
Аналитическая записка, возможно, наиболее откровенно излагающая взгляды гитлеровских элит на трагичное будущее советского народа, не только не становилась у нас объектом пристального рассмотрения, но до сегодняшнего дня вообще никогда не переводилась на русский язык в полном объеме. Даже на сайте государственного проекта «Преступления нацистов и их пособников против мирного населения СССР в 1941–1945 гг.» [210] приведены лишь выдержки из нее. В данных извлечениях полностью опущено описание системы сельхозэкспорта Российской империи и указание на рост населения СССР как на первостепенный фактор резкого уменьшения излишков зерна для вывоза на внешние рынки. Между тем именно из этих рассуждений Герберта Бакке
