КОВАЛЕВ. Я имел связь после того, как получил аппарат Бодо в Уксу.
ГОЛОС. А радио?
СТАЛИН. Через 8‑ю армию у вас была связь и вы могли доложить.
КОВАЛЕВ. Я имел связь по Морзе, по радио и посредством самолетов.
СТАЛИН. Вы даже не понимаете вопроса и не отвечаете. Вам говорят, что надо доносить в Главный штаб в Москву. Вы имели возможность доносить через 8‑ю армию, у которой была связь с Москвой. Вы же не дали ни ответа, ни привета. Как можно представить, чтобы командующий армией избрал для себя местопребывание в 3 км от линии огня. Вы могли расположиться подальше от линии огня, а вы находитесь на расстоянии 2–3 км от линии огня. Это называется командующий армией.
КОВАЛЕВ. Тов. Сталин, до 25 февраля армейского управления не было.
СТАЛИН. У вас большая группа, вы знали, что вам дали из округа из Белоруссии, дали вам начальника штаба, был человек, который мог быть начальником штаба. У вас была оперативная группа.
КОВАЛЕВ. Человек семь было.
СТАЛИН. Люди для работы у вас были. Что же вы за формальную работу цепляетесь. Группа у вас была.
КОВАЛЕВ. Группа была в составе семи человек, кроме радио никаких средств связи не было.
СТАЛИН. Это очень хорошее средство связи. Вы могли связаться не только с Москвой, но и с Парижем связаться.
КОВАЛЕВ. Я точно не могу сказать какого это числа, кажется, 5 февраля, от Ставки получил указание в 12 час. связаться с Москвой.
СТАЛИН. Это была пятая попытка штаба связаться с Вами.
…
КОВАЛЕВ. Тов. Сталин, до последнего времени я не имел возможности докладывать Ставке о той обстановке, в которой, пришлось действовать в районе Питкяранта, докладывали без меня. Я не знаю, как докладывали тов. Штерн и Курдюмов.
СТАЛИН. Вы просили непосредственной связи с Москвой?
КОВАЛЕВ. Я получил связь с 12 февраля, только через месяц.
СТАЛИН. Вы имели возможность иметь связь через 8‑ю армию, тем более, что был приказ, особой сводкой сообщить.
КОВАЛЕВ. От меня требовались соображения, я послал их по радио.
СТАЛИН. Вы куда–то зарылись в берлогу и ничего на свете не хотели признавать. От вас просят связи с Москвой, хотят вам помочь, а вы этого не делаете. По радио все ваши донесения 8‑й армии перехватывали, как Париж, так и Лондон. Вас просили связаться непосредственно. У вас была вся связь и проволочная и радиосвязь, а вы отмалчивались» [Зимняя война, 7].
Ну что же, это разговор с командующим армией. Частный так сказать случай. А вот такой разговор между товарищем Сталиным и военкомом Управления связи РККА бригадным комиссаром Муравьевым на том же совещании:
«МУРАВЬЕВ. Товарищи, я являюсь комиссаром Управления связи Красной Армии, а в период операций с белофиннами был начальником связи 8‑й армии. В условиях войны с белофиннами мы имели возможность проверить работу как войсковой связи, так и средств связи, а равно и подготовку штабов по организации управления войсками. По оценке командования и общевойсковых начальников, войска связи в данной войне с поставленной задачей справились неплохо, и как выражаются «связь не подвела». Правда, здесь из выступлений пока не сказано ничего о работе связи. Во всяком случае по оценке общеармейских командиров звена дивизии и корпуса, командования армии, насколько мы имеем сведения, связь не подводила и работа связи оценивается вполне удовлетворительно…
СТАЛИН. Связь была везде плохой, все жалуются на фронтах на плохую связь.
МУРАВЬЕВ. Первый раз слышу, тов. Сталин, о том, что везде связь была плохой.
СТАЛИН. Ни одного участка не знаю, откуда бы не было жалоб на связь. Признают проволочную связь, радиосвязь не признают.
МУРАВЬЕВ. Я сейчас скажу о радиосвязи.
СТАЛИН. Сказать мало, вы ведь в центре здесь работали.
МУРАВЬЕВ. Работаю с августа 1939 г. в центре. Но на финляндском фронте я был начальником связи 8‑й армии.
СТАЛИН. Чин хороший, а работа плохая» [Зимняя война, 7].
Как мы видим, Муравьев по–прежнему пытается втереть очки, но товарищ Сталин уже в курсе. Поэтому дальше шло посыпание головы пеплом с обещаниями принять все возможные меры для исправления существующего положения. Какие меры были приняты и как исправлено положение мы уже видели по итогам лета 1941 г.
Разговоры же о том, что радиосвязи избегали и боялись, как–то не очень внушают доверия. Ибо большего страха, чем страха перед тов. Сталиным не было, и быть не могло. А тов. Сталин, как мы видим, не избегал и не боялся радиосвязи, а совсем даже наоборот.
«ПРИКАЗ ОБ УЛУЧШЕНИИ РАБОТЫ СВЯЗИ В КРАСНОЙ АРМИИ
№ 0243 23 июля 1941 г.
Опыт войны показал, что неудовлетворительное управление войсками в значительной мере является результатом плохой организации работы связи и, в первую очередь, результатом игнорирования радиосвязи, как наиболее надежной формы связи. Управление войсками, опирающееся главным образом на телефон, непрочно и ненадежно, так как при порче телефонных линий оно прекращается на продолжительный срок» [Сталин, 18].
Но нет худа без добра. Немцы тоже страдали от связи, но по иной причине.
«Эти бесплодные телефонные разговоры [с начштаба ГА «Север» Бреннеке] продолжались до глубокой полночи. Они лишают подчиненные инстанции всякого желания проявлять инициативу и только отнимают у них время. Постоянное вмешательство фюрера в вопросы, сущности которых он не понимает, превращаются в какое–то мучение, становящееся уже невыносимым» [Гальдер, 17, 14.07.41].
То есть слишком хорошо, тоже плохо, даже невыносимо. В нашей армии, сражающейся без руля и ветрил, каждый командарм, комкор и комдив сам себе голова, все решения принимает по собственной инициативе. При всей катастрофичности такого положения, это самые благоприятные условия естественного отбора наиболее умных, смелых и инициативных командиров, которые, в конечном счете, и выиграли войну.
Литература.
[1] 1941 год. Документы. Т.1. Июль 1940‑март 1941. М.: Международный фонд «Демократия», 1998
1941 год. Документы. Т.2. М.: Апрель–июнь 1941. Международный фонд «Демократия», 1998.
[2] 1941 год — уроки и выводы. М.: Воениздат, 1992.
[3] Баграмян И. Х. Так начиналась война. М.: Воениздат, 1971.
[4] Берия С. Л. Мой отец Берия. М.: Олма — Пресс, 2002.
[5] Воронов Н. Н. На службе военной. М.: Воениздат, 1963.
[6] Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. Т.1–3. М.: АПН, 7‑е издание, 1985.
[7] Зимняя война. 1939–1940. Кн. 1–2. М.: Наука, 1999
[8] Микоян А. И. Так было. М.: Варгиус, 1999.
[9] Мюллер — Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии. 1939–1945. М.: Эксмо, 2002.
[10] На Северо — Западном фронте. М.: Наука, 1969.
[11] Связь в годы войны. Беседа с наркомом связи и начальником ГУ связи РККА маршалом войск связи Пересыпкиным И. Т. Отечественная история 3'2003.
[12] Штеменко С. М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1989.
[13] Пересыпкин И. Т. Связисты в годы Великой Отечественной войны. М.: Связь, 1972.
[14] Алексеенков А. Е. Внутренние войска в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.), С. — Петербург, 1995.
[15] Симонов К. М. Сто суток войны. Смоленск, Русич, 1999.
[16] Сборник боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 36. Воениздат МО СССР, М.: 1958
[17] Гальдер Ф. Военный дневник Т.1–3. М.: Воениздат, 1968–1971.
[18] Русский архив. Т. 13 (2–2). Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. — 1942 г. М.: Терра, 1997.
[19] Меллентин Ф. Бронированный кулак Вермахта, Смоленск, Русич, 1999.
[20] Василевский А. М. Дело всей жизни. М., 1975.
СССР не подписывал ни Вашингтонское соглашение по ограничению морских вооружений 1922 г., ни Лондонский морской договор 1930 г. Сегодня этому дается следующее забавное объяснение.
