И тут выяснился серьезный конструктивный дефект нового корабля. При циркуляции на полном ходу на обратный курс в конце пробега корабль сильно накренился. Только быстрая перекладка руля на другой борт и резкое уменьшение скорости хода устранили опасность опрокидывания броненосца. От нижнего среза артиллерийского порта до уровня воды оставалось всего полтора дюйма. Поскольку на море стоял мертвый штиль, вода через порты не захлестнула броненосец, и «Император Александр III» не погиб прямо на сдаточных испытаниях.
Этот случай был исследован знаменитым нашим профессором Морской академии А.Н. Крыловым, и им было предложено для уменьшения крена на циркуляции заделать треугольное отверстие площадью 15 м2 в кормовом дейдвуде, вырезанное для улучшения поворотливости, а также укоротить носовые боковые кили. «Император Александр III» был введен в Крондштадте в док для выполнения рекомендованных переделок и монтажа подводных торпедных аппаратов. Повторные испытания показали, что катастрофический крен на циркуляциях удалось устранить, но остойчивость «Императора Александра III» оставляла желать лучшего…
Таким образом, одним, несомненно высокоталантливым, техническим приемом удалось не только значительно уменьшить броневую защиту броненосцев типа «Александр III», но и в принципе сделать их неконкурентоспособными в маневрировании по сравнению с японской эскадрой, плавай они хоть десять лет с лучшей командой и прекрасными флагманами.
Учитывая то, что несостоявшийся цареубийца В.П. Костенко был, увы, типичным представителем русской технической интеллигенции, сплошь прогрессивной, не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, откуда в этом и в тысячах других случаях уши растут.
Скучала русская интеллигенция по шахтинским делам и лесоповалу. Ох, как скучала! Господь добрый. Учел пожелания трудящихся. Не хотите жить при Царе-батюшке — воля ваша! Марфинские шарашки всегда готовы. Да и на Колыме солнце по полгода не заходит. А ведь все недовольны до сих пор. Жалеют себя. Телесериалы снимают.
Как новым броненосцам маневрировать в бою должно
20 июня 1904 года адмирал Рожественский поднял свой флаг на «Императоре Александре III» и вывел находящиеся в готовности корабли эскадры в море «на эволюции». Результаты этих учений нашли свое отражение в знаменитом приказе № 7 адмирала Рожественского от 28 июня 1904 года. В данном случае я солидарен с графом Капнистом в том, что «Приказ этот настолько красноречиво рисует положение дела, что его необходимо привести полностью».
Приказ № 7 от 28 июня 1904 года
«На эскадренных броненосцах типа “Император Александр III”, “Князь Суворов”, “Орел”, “Бородино” при открытых пушечных портах 75-мм орудий каземата происходит значительное уменьшение остойчивости.
Это уменьшение, как показывает прилагаемая диаграмма (приложенная к подлиннику), состоит в том, что, начиная с крена 14–15 градусов, при котором нижний косяк порта уходит под воду и вода начинает вливаться в нижнюю броневую палубу, восстановляющее плечо при увеличении крена возрастает лишь весьма слабо. При крене в 20° восстановляющее плечо достигает наибольшей величины, так что этот угол крена (20°) есть предельный, при котором корабль теряет положительную метацентрическую высоту[167], и если кренящее усилие продолжается, то корабль опрокидывается. При закрытых же пушечных портах наибольшее плечо соответствует крену в 40°, и остойчивость корабля может считаться вполне обеспеченной.
Отсюда видно, насколько важно своевременное возможно быстрое задраивание портов батареи при водяной тревоге, между тем как такому задраиванию может воспрепятствовать быстрое образование крена при пробоине больших размеров.
Перепускание воды в другие отделения может здесь оказаться в первое время бессильным, ибо поврежденные отделения могут затопляться через пробоину гораздо скорее, нежели отделения, избранные для выравнивания, — через их клапаны, горловины или трубы.
Когда корабль на ходу, то для выравнивания крена, образовавшегося вследствие пробоин, должно пользоваться рулем.
Если корабль получил пробоину с правой стороны и начинает крениться, должно командовать “Лево на борт”[168] и дать полный ход. Если бы крен на правую сторону вследствие пробоины составил на прямом курсе, например 18°, то на циркуляции он составит всего около 10°-9°, и явится возможность задраить пушечные порты и, обеспечив этим остойчивость и плавучесть корабля, выравнивать его перепусканием воды и вообще бороться с пробоиной.
Так как пробоина будет в большинстве случаев обращена к неприятелю, то поворот для выравнивания крена в сторону последнего не должен мешать маневрированию задних мателотов. Если же к такому маневрированию придется прибегать кораблю второй линии, то угрожаемые корабли первой линии должны дать место для циркуляции поврежденного, описывая некоторый коордонат в сторону неприятеля и при первой возможности вступая в свое место в строй».
Флагманский броненосец 2-й эскадры «Князь Суворов» Волосы дыбом!
«Итак, один из первых приказов адмирала Рожественского, в коем упоминалось о бое, давал такие указания о маневрировании в бою, от которых не могут не подняться волосы дыбом: одна небольшая, даже надводная, пробоина, полученная одним из кораблей типа “Император Александр III”, должна была приводить в полное расстройство всякий маневр и приводить в беспорядок всякий строй. Едва ли, впрочем, был другой рецепт для избежания в бою гибели этих главных боевых единиц эскадры»{145}.
В ожидании штормов при проходе вокруг мыса Доброй Надежды на всех броненосцах типа «Император Александр III» полупортики 75-мм орудий были проконопачены, так как при обычном задраивании вода свободно проникала через пазы. После погрузки угля был проведен замер осадки броненосцев. Оказалось, что «Император Александр III» имел осадку 29 футов 5 дюймов, «Князь Суворов» — 30 футов 7 дюймов, «Бородино» — 30 футов 1 дюйм, «Орел» — 30 футов 4 дюйма.
Адмирал Рожественский писал в Морской Технический Комитет:
«Наибольшая разность между осадками четырех однотипных броненосцев достигла 11 дюймов, что соответствует 700 тоннам избыточного водоизмещения, а разность между дифферентами составила 34 дюйма, то есть почти 3 фута.
Разность углубления есть, очевидно, плод свободомыслия строителей, а разность дифферентов есть результат участия разных командиров, имевших каждый свои прихоти в размещении грузов при постройке кораблей…
Четыре броненосца, входящие в состав 2-й Тихоокеанской эскадры, благодаря прихотям участников в постройке их искалечены как линейные суда.
Капитан 1-го ранга Василий Васильевич ИгнациусПри том же числе оборотов, при одинаковых углах руля после поворота “вдруг” на 16 румбов броненосцы оказываются разбросанными от линии кильватера до 2 кабельтовых в разные стороны». Не могу не сказать еще раз, что невозможно понять логику военных историков, как царских, так и наших, которые, приводя эти данные о творениях отечественного самобытного ума, требуют от адмирала Рожественского сложных маневров при Цусиме. Хотя, может, они и правы. Вполне возможно, что адмирал Того Хейхатиро, увидев, как при описанном выше маневре лучшие русские броненосцы начинают выделывать столь ни в какие военно-морские рамки не лезущие фигуры, принял бы их — фигуры — за очередную военную хитрость загадочной русской души. И от ужаса, чтобы не сдаваться сразу, просто бы открыл кингстоны. Сразу на всей эскадре.
Теперь, когда мы рассмотрели общие для всех броненосцев 1-го отряда технические достоинства и недостатки, поговорим об этих броненосцах поименно. В основном теперь в «человеческом» аспекте. То есть прежде всего об олицетворяющих корабли командирах, а иногда, возможно, и об офицерах и команде. Ну и, конечно, об их взаимоотношениях с Командующим эскадрой.
«Князь Суворов»
1 августа 1904 года адмирал Рожественский поднял свой флаг на броненосце «Суворов», который официально еще в строй не вошел, поскольку не завершились приемосдаточные испытания.
18 августа 1904 года эскадренный броненосец «Князь Суворов» был освящен и вступил в строй под командованием капитана 1-го ранга Игнациуса.
Василий Васильевич Игнациус заслуживает гораздо более подробного рассказа о себе, чем возможно привести здесь по условиям места и времени. Один из наиболее опытных командиров в русском флоте, он был талантливейшим художником-маринистом. Его акварельный альбом «Русский флот» выдержал несколько роскошных изданий. В память погибших в войне с Японией русских моряков он вызвался написать несколько морских картин и икон, обещая переслать их в Петербург с возвращающимися в Россию транспортами. И командир «Суворова» с помощью одного матроса из профессиональных иконописцев все свободное время посвящал работе над этими картинами и иконами.
