Хотя о сфабрикованных гестапо документах много говорилось в послевоенный период, их, однако, никто в глаза не видел. И это несмотря на то, что архивы гестапо попали в руки союзников и многие документы были опубликованы. Вряд ли бы они упустили шанс, окажись так называемые материалы по «делу Тухачевского» в их распоряжении.
Впрочем, эту идею главарь нацистских шпионов попросту украл у изменника Вальтера Кривицкого (настоящее имя Самуил Гершевич Гинзберг), советского разведчика, работавшего в Западной Европе, в том числе в Германии, и перешедшего еще до войны на сторону американцев. В своей появившейся на свет в 1939 году книге «Я был агентом Сталина» он утверждал, что НКВД получил секретную информацию о заговоре красных генералов будто бы от чехословацкого президента Бенеша и агента внешней разведки генерала царской армии Скоблина, к которым они, в свою очередь, поступили от немцев.
Какие-то бумаги и разговоры по поводу Тухачевского Шелленберг мог слышать и видеть в гестапо еще в конце 30-х годов и затем произвольно комментировать. Но тщательные поиски в архивах Комитета госбезопасности, а позднее Федеральной службы безопасности и в Службе внешней разведки никаких следов «немецкого досье» по делу маршала Тухачевского не обнаружили. Очевидно, их никогда и не было! Кто-то соврал: или Шелленберг, или английский редактор.
Зачем же им это понадобилось?!
Попробуем разобраться начиная с Шелленберга. Если он солгал, а сомневаться в этом не приходится, то преследовал цель набить себе цену в глазах Запада и заодно поквитаться с этими русскими, которые, тут он абсолютно прав, уничтожили его блистательную карьеру и фатерланд, обещавший простоять тысячу лет. Пером Шелленберга, несомненно, водил лукавый, а в голове могла бродить шальная мысль о том, что хотя вы, русские варвары, разрушили цивилизованный Берлин, но мы, немцы, арийцы, еще раньше водили вас за нос и заставляли плясать под нашу дудку! Да мало ли что могло взбрести в голову бригадефюрера СС, которого Красная Армия спустила с заоблачных высот и показала ему, кто он есть на самом деле. Это было очень обидно Шелленбергу.
Что касается англичан, то и здесь не все просто. Англичане ожидали не только откровений от своего пленника, но и зацепок, чтобы продолжить агентурную работу против СССР, и сведений, пригодных для использования в дезинформации. Потребность в таких данных у англичан была значительной: произошел крупный провал спецслужб его величества, и в английском парламенте открылись дебаты по поводу утечки совершенно секретной информации из высших эшелонов власти. Виновником этого переполоха на Британских островах стал советский разведчик Гомер (Дональд Маклин) — друг и единомышленник Кима Филби. На Гомера указали спецслужбы США в результате проведения операции «Венона» — дешифровки перехваченных советских радиограмм. Особую пикантность делу придавал тот факт, что Филби возглавлял в это время миссию связи английской Сикрет интеллидженс сервис в Вашингтоне и координировал ее работу с ФБР и ЦРУ. Начальник контрразведки СИС, получив ориентировку из Вашингтона, обратился прежде всего к Филби, и советский разведчик, подавив свои чувства, давал советы, как лучше приступить к поискам загадочного Гомера, осторожно направив служебное расследование по ложному пути и одновременно приняв меры о предупреждении советской разведки о грозящей опасности.
Случайно ли «мемуары» Шелленберга были опубликованы в тот же год, что и материалы XX съезда КПСС, на котором выступил Н.С. Хрущев с докладом «О культе личности и его последствиях»? В облагороженном виде, со ссылками на цитаты и примеры этот документ позднее вышел из недр аппарата ЦК КПСС и был разослан по парторганизациям, а на самом партийном форуме Хрущев метал громы и молнии в присущей ему острой, эмоциональной манере, мало заботясь о логике и последовательности речи.
Скорее всего, творения Шелленберга и Хрущева появились в одно и то же время чисто случайно: трудно было бы, например, западным спецслужбам координировать эти два различных по характеру и масштабу события, тем более что импровизация Хрущева была, по-видимому, спонтанной и поначалу строго секретной. Но если в книге отставного нацистского разведчика целая глава посвящена «делу Тухачевского», то в докладе Хрущева хотя и есть раздел о войне, в нем нет ни слова о маршале Тухачевском и заговоре красных генералов. Этот пропуск выглядит странным, тем более что в дальнейшем бесчисленное число авторов раскручивало данную тему и в ряде случаев ссылалось на Хрущева как источник сведений. Попробуем разобраться, загадка ли это.
В Советском Союзе были заинтересованы в том, чтобы по крайней мере допросить Шелленберга о подрывной работе, которую он проводил против СССР. Удалось достичь договоренности с англичанами о том, что офицеру советских органов безопасности будет предоставлена возможность встретиться с ним. Но англичане саботировали соглашение и воспользовались показаниями Шелленберга исключительно в своих собственных целях. Разведка продолжала наблюдать за обстановкой вокруг руководителя нацистской разведслужбы и докладывала о результатах в Центр. Москва была проинформирована о содержании «мемуаров» Шелленберга, и эти данные доложены КГБ в ЦК КПСС. Кроме того, о заговоре генералов в Москве знали не понаслышке, и при желании на Старой площади могли поднять это дело в любую минуту.
При доведении доклада Хрущева до ума работниками аппарата ЦК было извлечено из архивов немало разных дел и справок. Но среди них, можно утверждать, досье Тухачевского не было. Умолчание им дела генералов, кажется, было предумышленным и могло объясняться лишь тем, что еще совсем недавно Хрущев устроил массовую чистку в армии и уволил из ее рядов сотни тысяч солдат и офицеров. Не могли бы, упомяни он на XX съезде «дело Тухачевского», сопоставить его с тем, что творилось в армии?
Вывод очевиден, каким могла быть эта параллель — не в пользу Хрущева. В 1957 году без лишней шумихи реабилитировали Тухачевского и проходивших с ним по делу генералов. Но в том же году был отправлен в отставку маршал Г.К. Жуков, которому Хрущев обязан укреплением своих позиций в руководстве и которого убрал под надуманным предлогом — его якобы стремления к «бонапартизму». Если бы на политической сцене в то время фигурировало «дело Тухачевского», то сравнение судеб военачальников, пострадавших от капризов высшего руководства, было бы еще более разительным. Поэтому Жукова сместили тихо, заменив реальные факты байками от Хрущева, который одной рукой как бы восстанавливал историческую справедливость, а другой творил еще более опасное беззаконие.
Сошлемся только на один пример. В 1958 году Кент — Анатолий Гуревич вышел по амнистии из заключения, на которое был произвольно осужден. Была хрущевская «оттепель», из-под твердого наста вместе с наступившим потеплением, нередко сменявшимся похолоданием, потекла и мутная жижа. А.М. Гуревич подал прошение на имя Первого секретаря ЦК КПСС Хрущева, Генерального прокурора СССР Руденко и Председателя КГБ СССР Серова с просьбой разобраться, наконец, с его делом и снять с него безосновательные обвинения и клевету. Разобрались... и Гуревич вновь был отправлен в ИТЛ в Мордовию. Ему объяснили, что с амнистией немного поторопились, а вот нового ареста он вполне заслужил. Гуревич снова спрашивал себя: за что? почему? — и не находил ответа.
По-прежнему бродит по свету миф о «немецком следе» в деле маршала Тухачевского и тиражируется в бесчисленных изданиях. Автор этой поделки известен — это бригадефюрер СС Шелленберг. Не секрет, что его заказчиками были британские спецслужбы.
...Воистину нет пророка в своем Отечестве.
КАК ДАЛЛЕС ПЕРЕДЕРНУЛ КАРТУ
В годы войны резидентом американской разведки в Берне (Швейцария) был Аллен Даллес, представитель достаточно известной американской семьи, выходцы из которой занимали видные политические посты в стране или в сфере адвокатской практики. Для Даллесов характерен консервативный образ мыслей, что подтвердили Джон Фостер Даллес, после войны возглавлявший госдепартамент США, ставший одним из знаменосцев «холодной войны», и его брат Аллен Даллес, подвизавшийся на поприще разведки и в 1953— 1961 годах возглавлявший ЦРУ. Как директор ЦРУ, он прославился не только оголтелым антикоммунизмом, но и широким использованием так называемых тайных операций, жертвами которых стали видные государственные и политические деятели ряда стран.
23 августа 1943 года, ровно год спустя после расправы зондеркоманды «Роте капелле» с антифашистской организацией Шульце-Бойзена — Харнака, в Берне, в доме номер 23 по Херренгассе, встретились резидент Управления стратегических служб (УСС) США Алле.' Даллес и господин средних лет, изложивший перед американцем заманчивое и, в то же время, казавшееся невероятным предложение.
