Когда колонна Тормасова двинулась в обходной путь, а колонна Голицына выдвинулась к Уварово, на Смоленской дороге показался корпус Даву — 7500 человек при 15 орудиях. Артиллерия 2-го русского корпуса начала обстрел противника, а пехота уже готова была перейти в атаку. Но Милорадович, основываясь на полученной директиве от Кутузова, приказал пропустить части Даву в Красный. Дело в том, что фельдмаршал дал возможность противнику продвинуться к Красному, чтобы затем зажать его между двух огней и принудить к капитуляции. В свою очередь, когда Наполеон услышал канонаду за Красным, то решил отвлечь на себя внимание русских, чтобы смог прорваться Даву. Французская гвардия обрушилась на войска колонны Голицына в деревне Уварово. Сначала французам удалось выбить русских, но далее 3-й пехотный корпус остановил атаку противника. Превосходящие силы русской артиллерии подавили огонь французских пушек.
Появление гвардии Наполеона у Уварово для Кутузова стало полной неожиданностью. Он предполагал, что Понятовский, Жюно и сам Наполеон ушли вперед, и ему придется иметь дело только с последними тремя корпусами. Теперь он предположил обратное, что все войска Наполеона находятся здесь. Не надеясь на сравнительно небольшие силы, состоявшие под командованием Голицына, Кутузов дал приказ Тормасову остановить обходное движение и срочно идти на помощь Голицыну.
Между тем Наполеон не желал развивать сражение и по мере движения войск Даву к Красному направлял их дальше по дороге на Оршу. Когда большая часть корпуса Даву уже прошла Красный, император получил сведения о движении обходного отряда Тормасова ему в тыл. В то же время активизировали свои действия войска Голицына. Опасаясь окружения, Наполеон решил пожертвовать корпусом Нея и отойти. Теперь Кутузов приказал Тормасову как можно быстрее двигаться к селу Доброе, но догнать французов было уже трудно. Правда, Розену и Ожаровскому удалось нанести сильный удар по частям, замыкающим колонну корпуса Даву, в результате которого перестала существовать дивизия Дитерихса. Но Наполеон ушел, за что Кутузова потом много критиковали, поскольку «каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Разбирая войну 1812 года, Клаузевиц по похожему поводу отмечал: «...главное — это трудность выполнения. На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно. Орудие войны походит на машину с огромным трением... это трение встречается повсюду и вступает в контакт с массой случайностей. Кроме того, война представляет собой деятельность в противодействующей среде. Опасность и напряжение — вот те стихии, в которых на войне действует разум. Об этих стихиях ничего не знают кабинетные работники. Отсюда получается, что всегда не доходишь до той черты, которую себе наметил; даже для того, чтобы оказаться не ниже уровня посредственности, требуется недюжинная сила».
К вечеру 17 ноября Тормасов, войска которого Кутузов усилил 3-м пехотным корпусом, и Голицын занимали район у речки Лосминка. Таким образом, корпусу Нея предстояла весьма трудная задача — прорваться через мощный заслон русских. Ней сильно задержался в Смоленске: он выступил оттуда только в два часа ночи 17 ноября, взорвав по приказу Наполеона восемь годуновских башен, Королевские ворота и уцелевшие крупные здания. Отходя от города, Ней вынужден был бросить 140 своих орудий, 17 трофейных русских и большую часть обоза. Кроме того, оставил в полевых госпиталях более 4000 раненых. В строю у него было 8500 солдат при 12 орудиях, сзади за корпусом брели толпы отставших.
Вечером 17 ноября Ней пришел к Корытне. Услышав канонаду у Красного, он решил, что это пробивается на соединение с главными силами корпус Виктора, и не придал ей особого значения. У Корытни Ней заночевал. На рассвете следующего дня он продолжил движение. Появление неприятеля на переправе через Лосминку оказалось для Нея неожиданностью, обнаружив русских, он решил атаковать их с ходу.
Со своей стороны Милорадович привел войска в боевую готовность и послал к Нею парламентера с предложением капитулировать. На что последний ответил: «Императорские маршалы в плен не сдаются!» Задержав парламентера, чтобы он не рассказал о тяжелом положении корпуса, Ней приказал дивизии генерала Разу атаковать русскую позицию, чтобы прорваться к городу. Французы под прикрытием «в то время случившегося тумана» пошли в наступление, их поддерживал огонь шести орудий. Однако вскоре русская батарея заставила замолчать французские пушки, а затем картечным огнем остановила наступающих. После чего войска 1-й и 26-й дивизий, два полка 1-й гренадерской дивизии, поддержанные кавалерией, бросились в контратаку и опрокинули французов. По словам Кутузова, «неприятель оставил пушки, знамена и множество пленных и убитых, был сбит с поля сражения и рассеян по лесам».
Тогда Ней направил в атаку подошедшую дивизию Лендрю, а остатки дивизии Разу собрал и направил через лес к Сырокоренью. Под прикрытием боя ему удалось стянуть к переправе часть своих войск и обозы. Но Кутузов, предвидя возможность использования противником этой переправы, приказал Голицыну взять ее под контроль. Когда Ней с частью уцелевших войск пробился к реке, отряд полковника Чернозубова ударил по французам и окончательно разгромил их, захватив много пленных. Части дивизии Лендрю были окружены и капитулировали. «В 12 часов пополудни, — сообщал в рапорте Кутузов, — неприятельский корпус... положа ружья, сдался».
Ней с 800 бойцами перешел Днепр по первому хрупкому льду и явился к Наполеону в Оршу, где его уже считали погибшим. Император молча сжал маршала в своих объятиях. Ней и дальше вызвался командовать в самом опасном месте: в арьергарде. Один из активнейших участников преследования отступающих французов, русский генерал Левенштейн, дал такую оценку этой последней фазе боев под Красным: «Ней сражался как лев, но время побед для французов миновало... С наступлением ночи маршал Ней направился со слабыми остатками своего корпуса к Сырокоренью, и ему удалось, пройдя сквозь победоносную армию, перейти Днепр, который был покрыт тонким льдом. Этот подвиг будет навеки достопамятен в летописях военной истории. Ней должен был бы погибнуть, у него не было иных шансов к спасению, кроме силы воли и твердого желания сохранить Наполеону его армию».
Три дня шли бои у Красного. Корпус Нея и частично корпус Даву были разбиты. 26 000 убитых и пленных оставил Наполеон, здесь он бросил практически всю артиллерию. В обозе маршала Даву казаки захватили его маршальский жезл и карты Малой Азии и Индии, куда император собирался повести свою армию после окончания войны с Россией. Мечта о мировом господстве рушилась. Потери русских составили чуть более 2000 человек.
Кутузов, постоянно угрожая перерезать французские коммуникации, заставлял Наполеона отступать без передышки, а сильные удары, нанесенные ему с 16 по 18 ноября, привели к огромным людским и материальным потерям.
С этого момента началась деморализации главной армии Наполеона. Положение ее еще более осложнялось наступившими морозами. Поражение под Красным поставило Наполеона на грань катастрофы. Осталось только спасать честь армии.
Обстоятельства увлекли меня. Может быть, я сделал ошибку, что дошел до Москвы, может быть, я плохо сделал, что слишком долго там оставался, но от великого до смешного — только один шаг, и пусть судят потомки.
Наполеон
Поклажа бы для них казалась и легка:
Да Лебедь рвется в облака,
Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.
Кто виноват из них, кто прав — судить не нам,
Да только воз и ныне там.
И. Крылов
Задуманный Кутузовым план окружения французской армии в междуречье близился к завершению. Тяжелые бои 16—18 ноября вынудили главнокомандующего дать войскам дневку 19-го числа. Для нового удара нужно было привести войска в порядок и, кроме того, очистить свои тылы от остатков разбитых наполеоновских частей. Для преследования противника были направлены авангард Милорадовича, корпус Платова и отдельные отряды. Особенно важно было установить связь с войсками Чичагова и Витгенштейна, чтобы обеспечить координацию совместных действий. Витгенштейну Кутузов приказывал усилить давление на правый фланг отходящей армии противника, а Чичагову предписал ускорить выход к Березине с тем, чтобы упредить Наполеона и занять раньше его город Борисов, а затем выслать свой авангард на соединение с Главной армией. Таким образом, Чичагов и Витгенштейн должны были закрыть Наполеону пути отхода на запад и северо-запад. Главная армия имела задачу двигаться от Копыся на Староселье — к местечку Березино.
Реализация этого плана затруднялась тем, что русские войска получали все меньше продовольствия. Ввозимый запас был съеден, а тылы сильно отстали. Не менее тяжело сказывалось отсутствие зимнего обмундирования. Русская армия начала наступление до того, как в Тарутино поступили сапоги и полушубки. Основная масса солдат к концу ноября была одета в летнее обмундирование и несла не меньшие лишения, чем французы. Осенняя непогода дала себя почувствовать довольно быстро. Из армии ежедневно выбывало большое количество заболевших, которыми были заполнены тыловые госпитали. Главная армия Кутузова уменьшилась только за счет больных на 30 000 человек, что превышало боевые потери. После Красного Кутузов имел в своем распоряжения не более 50 000 бойцов. Но нельзя было останавливать преследование противника, нельзя было дать ему закрепиться в западных областях страны. Необходимо было держать темп, и наступление продолжалось.
