Лев Лопуховский
1941. На главном направлении
2-е изд
© Лопуховский Лев Николаевич, 2017
© ООО «СУПЕР Издательство», 2017
Вашему вниманию предлагается книга, первый ограниченный тираж которой (всего 500 экземпляров, на большее у меня не хватило средств), вызвал, к моему удивлению, немалый интерес со стороны людей, интересующихся не отлакированной военной историей Отечества. Особенно много откликов получил от родственников участников октябрьских боев 41-го года на Смоленщине. Возможно, многих из них заинтересовал рассказ о моих многолетних попытках установить обстоятельства гибели отца, 30 с лишним лет числившегося пропавшим без вести. Это внушало им надежду узнать правду и о своих родных, не вернувшихся с войны. Откликнулись даже совсем молодые люди – внуки и правнуки погибших и павших без вести солдат и офицеров. До сих пор ко мне обращаются люди с просьбами помочь достать книгу.
Благожелательное отношение к моему труду и необходимость дать ответы на их вопросы и пожелания подвигли меня на подготовку второго дополненного издания. Чтобы облегчить читателям доступ к книге, решил издать её в электронном варианте. О содержании книги и причинах, заставивших меня обратиться к описанию событий 1941 года, самого трагичного года Великой Отечественной войны рассказано в предисловии к первому изданию 2015 г. Повторяться не буду.
За счет привлечения дополнительной информации о том времени уточнил события начального периода войны. В частности, пришлось вернуться к причинам запаздывания с оповещением войск приграничных округов о возможном нападении немцев. Это связано с непрекращающимися попытками выставить виновными в этом С.К. Тимошенко и Г.К. Жукова. Для этого используются известные мемуары полководца, изуродованные многочисленными рецензентами и «доработчиками» из различных ведомств. При этом не учитывают, что создавать свое произведение ему пришлось в условиях жесточайшей идеологической цензуры и прессинга со стороны комиссии ГлавПУРа, созданной специально для изучения книги маршала. Какими бы соображениями ни руководствовался Сталин, оттягивая решение о предупреждении войск о возможном нападении Гитлера, он подставил войска приграничных округов под внезапный удар врага.
По сравнению с первым изданием, в книге более полно описаны действия наших войск в Московской оборонительной операции. Анализ неизвестных ранее архивных документов разгромленного вермахта заставил в некоторых случаях под другим углом рассматривать, казалось бы, давно известные факты. Например, уточнены обстоятельства и причины, почему, несмотря на мужество и самоотверженность окруженных под Вязьмой войск, их попытки прорваться из окружения, раз за разом оканчивались неудачей. По просьбе читателей более подробно описаны действия дивизий московского ополчения. Попытался раскрыть причины их огромных потерь, понесенных буквально за несколько дней, в результате которых пять из них были расформированы, а остальные смогли восстановить боеспособность лишь после их переформирования и пополнения.
В последнее время участились попытки на основе старых советских мифов создать современную мифологию войны. Дело дошло до того, что 1941 год стали называть (конечно, из лучших побуждений, с оговорками и соответствующими пояснениями), не только самым трагическим и кровавым в отечественной истории, но и Годом Победы. Здесь просматривается все более усиливающаяся тенденция оправдания ошибок и просчетов тогдашнего военно-политического руководства. Люди, сделавшие патриотизм своей профессией, примитивно полагают, что народ, особенно молодежь, нужно и можно воспитывать только на положительных примерах, успехах и победах. Это заблуждение. Горькие, но правдивые слова о неоднозначных исторических событиях быстрее затронут душу человека, особенно молодого, и оставят глубокий след в его сознании.
На одной из встреч с читателями молодой человек, несомненно, патриот нашей Родины, обвинил меня в том, что я порой сгущаю краски, критикуя неудачные решения командующих и действия наших войск. И при этом злоупотребляю словом «катастрофа». Он утверждал, что действия наших окруженных войск под Вязьмой надо рассматривать, как победу, которая позволила отстоять Москву. Я тогда ответил ему кратко: еще одна такая победа, и удержать столицу мы бы вряд ли смогли. Видимо, парень исходил из официальной оценки событий под Вязьмой, «где <…> советские войска остановили продвижение главной немецкой группировки – группы армий „Центр“ и нанесли ей тяжелое поражение». Он совершенно не представлял масштабы поражения. Не знал, что число только пленных захваченных немцами, превышало общие потери, подсчитанные авторами новейшей «Книги потерь» издания 2010 г. В новой 12-томной истории Великой Отечественной войны ее авторы признали: «<…> за первые две-три недели боев под Москвой Красная армия лишилась до миллиона человек». Поэтому маршал Г.К. Жуков назвал события октября 1941 г. под Вязьмой катастрофой. Но странно: объявленные новые данные никак не повлияли на итоговые цифры наших потерь за всю войну, утвержденные давно почившим ЦК КПСС, которые за прошедшие почти три десятилетия «исследований» не изменились, ни на одного человека.
В этом издании я исключил главу о потерях, но совсем обойти этот вопрос просто не имел права. Власти долго не решались назвать страшные цифры наших потерь. Только в 1988 г. военные доложили ЦК КПСС расчеты, которые можно было бы опубликовать. Через 45 лет после Победы 8 мая 1990 г. М.С. Горбачев объявил: «Война унесла почти 27 миллионов жизней советских людей». 9 мая Министр обороны СССР Д.Т. Язов озвучил цифры безвозвратных потерь, учтенных в оперативном порядке, – 11 444,1 тыс. военнослужащих. Начальник Генштаба генерал армии М. Моисеев, назвав демографические потери (8 668,4 чел.), специально подчеркнул, что приведенные им цифры «максимально возможные». На вопрос, почему же на протяжении 45 лет фигурировали совсем иные сведения, он простодушно ответил: «Мы долго держали в секрете данные о потерях. Они были проанализированы лишь в 1988–1989 годах». Ясно, что засекретили их на долгие годы потому, что это неразрывно связано с мерой ответственности тогдашнего военного и политического руководства страной за поражения первой половины войны.
Но военные считали не только свои потери. Они доложили, что людские потери Красной армии и флота оказались на 60 % больше, чем потери стран фашистского блока. Соотношение по потерям 1,6:1 в пользу противника членам ЦК показалось неприемлемым. И в 1993 г. в труде «Гриф секретности снят» соотношение по безвозвратным потерям СССР и Германии с их союзниками снизилось до 1,3:1 в пользу противника. Оно вполне устраивало власти. Прошло еще 17 лет и тому же авторскому коллективу путем явного подлога удалось довести соотношение по безвозвратным потерям вооруженных сил СССР и Германии и их союзников до 1,1:1, то есть, сделав его практически равным. Получается, что мы победили врага «малой кровью, могучим ударом», как пели до войны. К великому сожалению, это не так…
А сейчас пока вынужден с сожалением констатировать, что все мои усилия в течение 5 лет оспорить официозные данные о потерях, не достигли цели. Но еще не вечер. А за свои слова я готов ответить перед товарищами, сослуживцами по 41-летней службе в рядах Советской армии и пред Богом!
Мириться с подобными методами «исследований» было нельзя. В течение пяти с лишним лет в меру своих сил стремился не допустить использования явно заниженных цифр наших потерь в новой истории войны. Увы, пока безуспешно. В последней главе книги я рассказываю о противостоянии по этому вопросу с оппонентами, в том числе и с чиновниками Минобороны, которое порой принимало почти детективный характер. Рассказываю и о нравах, сохранившихся в некоторых околонаучных кругах с советских времен. Единственным результатом усилий моих и моих единомышленников условно можно считать то, что главная редакция многотомника новой истории войны все-таки решила не упоминать об этом скандальном соотношении. Но при желании любой старшеклассник, зная итоговые цифры потерь воюющих сторон, сможет вычислить его самостоятельно. К тому же сотрудники Минобороны, имеющие отношение к учету военнослужащих, погибших в войне, на пресс-конференциях, обычно приуроченных ко Дню Победы, заявляют, что уточнённые цифры военных потерь в Великой Отечественной войне сторон, воевавших на советско-германском фронте, фактически равны. И это в условиях тяжелейших поражений первой половины войны!
Но кто ж этому в эпоху Интернета поверит? На этот случай авторы написали: «Однако истина состоит и в том, что цена победы могла быть и не такой высокой». И перечислили причины (не все), почему она оказалась выше, чем могла быть. Однако не сказали – «высокой», по сравнению с чем? Хотя здесь важно другое: авторы и редакторы многотомника впервые признали, что наши потери в войне оказались чрезмерными. И сказано это при «доказанном» ими практическом равенстве потерь воевавших сторон. На мой взгляд, они ненароком проговорились, сделав правильный вывод о неоправданно высоких потерях наших войск, в сравнении с потерями противника. Но тогда речь надо вести о другом соотношении, более соответствующем реалиям минувшей войны, когда Красной армии пришлось в течение трех лет практически в одиночку сражаться с армией агрессора, опирающейся на экономический потенциал почти всей Европы.
