Самострелы и другое членовредительство также частенько случались. Потом, лежа в госпитале, Володька от нечего делать, посчитал и сопоставил известные ему числа боевых потерь и случаев гибели солдат внутри части. Факты оказались удручающими, более 58 % от всех смертей приходились на не боевые потери. Скорее всего, это происходило оттого, что на боевом выходе часть становиться единым сжатым кулаком, где главная задача поразить врага, а в „мирное“ время бесконтрольность со стороны офицерского состава и расслабленность боевого организма части порождают разброд и шатание в солдатских массах. Всё предоставлено под самоконтроль, а где у советского солдата этот „самый контроль“, никто не знает. Вот тут-то под воздействием таких факторов как: землячество, дедовщина, употребление наркоты и алкоголя, зачастую творятся такие дела, что простому, нормальному человеку понять и осознать невозможно. К примеру: один солдат решил подшутить над своим товарищем и ничего лучше придумать не смог, как положить под матрас лист фанеры с привязанной к нему 200-и граммовой толовой шашкой. Когда товарищ лег отдыхать, шутник поджег фитиль взрывателя и убежал. После взрыва останки парня собирали в мешок и отправили домой в запаянном цинковом гробу с закрашенным, смотровым окошком. Конечно, в сопроводительных документах написали, что он геройски погиб, выполняя интернациональный долг, даже посмертно медаль „3а отвагу“ присвоили. Но какая медаль может утешить родителей, которые провожали сына в армию и ждали благополучного возвращения его домой. Что же сказал в свое оправдание шутник: „Я хотел, чтобы его просто немного подбросило над кроватью“. Этот идиот не знал, что даже 50 граммовая шашка переламывает бетонные опоры линий электропередач как спички, а тут — целых 200.
Или еще такой случай: обкурившийся гашиша солдат, охраняющий арт. склады, во время караульной службы расстрелял идущих ему на смену товарищей и начальника караула. В этом случае погибло пятеро солдат и офицер.
Самый нелепый случай убийства одним товарищем другого произошел прямо на Володькиных глазах. Однажды, находясь на боевом выходе, разведвзвод прикрывал тылы батальона „ДШБ“. Во время одного из привалов Белый из снайперской винтовки подстрелил горную козу. Тушу освежевали и готовились к приготовлению обеда. Половину туши отдали землякам из „ДШБ“. Один из солдат попросил голову козы, никто не стал даже спрашивать, зачем она ему нужна. Взяв эту голову, он решил подшутить над своим другом и, спрятавшись в кустах, около оборонки товарища, выставил её среди веток и стал мекать как коза. Его товарищ, который мирно дремал, разбуженный маканием, не долго думая, вскинул автомат и разрядил магазин прямо в лоб козы. Когда же он заглянул в куст и увидел своего друга убитым, то в расстройстве тут же застрелился сам, никто не успел его остановить. Эти две глупые и нелепые смерти навсегда отпечатались в памяти тех, кто видел это происшествие. Командованию легко укрывать истинные причины, когда можно списать на боевые потери, практически, любое количество смертей. Но мы увлеклись статистикой, и ушли от темы нашего рассказа.
На третий день службы в своём взводе Малышу предстоял первый выезд за пределы расположения части. Было необходимо сопровождать два „УАЗа“ с офицерами и медработниками в Джелалабад для „дембельских“ покупок.
Панин предложил выбрать отделение солдат на Володькино усмотрение, кого же, как не Серёгу с первым отделением он мог ещё выбрать. После завтрака Исса, забрав Малыша, отправился в автопарк за бронёй. Оказалось, что у разведчиков есть две „БМП-2“ и одна „БМП-1“ для доставки личного состава к местам проведения боевых операций и поддержки огнём. Отделение обслуживания машин состояло из шести человек — три механика-водителя и три оператора-наводчика. С интересом Малыш рассматривал новую для него технику. В Союзе ему один лишь раз посчастливилось проехать на „БТРе“, а тут в его подчинении сразу три маленьких танка. Потрёпанная, видавшая много на своём веку „БМП-1“ под номером 101, выглядела не очень.
Зато №№ 102 и 103 имели грозный боевой вид. Ещё бы, вместо гладкоствольной пушки „Гром“, у „БМП-1“, на „БМП-2“ стояла 30 мм скорострельная авиационная пушка, броневые пластины фальшбортов по бокам, придавали им вид настоящих минитанков.
Было решено взять № 102. Из экипажа Исса взял только механика, сам занял место на башне в люке наводчика, а Малышу отдал место командира машины, пусть привыкает управлять техникой. Надев шлемофоны и включив внутреннюю связь, Малыш дал команду выезжать из парка в направлении штаба части, где предстояло взять под конвой „УАЗы“. Тут их уже ждали Серый со своим отделением. Исса объяснил и показал, как занимать места на броне, удобно разместившись, ребята ожидали дальнейших распоряжений. Ещё минут 15 понадобилось, чтобы собрать всех желающих ехать. Наконец, собрались все, и колонна не спеша, двинулась к КПП. Миновав КПП, машины выбрались на асфальтированное шоссе и, набирая ход, направились к городу. Володьку удивил тот факт, что неповоротливая с виду гусеничная машина так резво набирает скорость, идёт очень мягко. Исса объяснил, что „БМП“ — очень скоростная и маневренная машина, а их теперешняя скорость в 60 км/ч — это ерунда, просто „УАЗы“ быстрее не могут ехать.
С интересом ребята разглядывали окрестный пейзаж, а Исса, свесив ноги внутрь башни и опустив голову на руки, лежащие на открытой крышке люка, спокойно дремал. За время своей службы он насмотрелся всего и знал, где можно отдохнуть, а в каком месте быть настороже. Проезжая мост через реку, Володька обратил внимание на охранников и их вооружение. Возле моста был вкопан в землю танк „Т-34“. Удивились все, ведь этот уникальный танк времен Великой Отечественной Войны 1941–1945 годов ребята видели только в кино. Вид же самих охранников поверг всех в легкий шок, представьте себе: загорелые до шоколадного цвета солдаты, одеты в серо-зеленую форму, вооруженные автоматами „ППШ“ из той же эпохи ВОВ, а на головах надеты немецкие каски с рожками.
В окопе на мешках с песком стоит зенитный пулемёт Дегтярёва. Создавалось впечатление, что смотришь отрывок из фильма о Великой Отечественной войне, снятого на киностудии „Таджик-фильм“. Разбуженный Исса объяснил, что это вояки из „Сарбоза“ — регулярной армии правительства. Нам ещё не раз предстоит воевать вместе с ними, и вы ещё не такие образцы техники увидите. Вдруг из-за поворота дороги, навстречу им выехала странного вида машина, сразу и не определишь, какой она марки. Исса сказал: „Это афганская „барбухайка“, они тут все такие“.
При внимательном рассмотрении оказалось, что это наш советский „ЗИЛ-130“ до неузнаваемости обвешанный зеркалами и разными блестящими цацками, над кузовом прилеплен металлический балкон с причудливыми перилами. В кузове и на балконе вперемешку с мешками, тюками и корзинами сидели люди. Опять Исса давал разъяснения: „барбухайки“ являются единственным видом общественного транспорта, регулярно совершающего рейсы по разным провинциям. Если бы такая машина встретилась нам на другой дороге, то мы должны были бы её остановить и досмотреть на предмет перевозки оружия. А едущая со стороны пакистанской границы „барбухайка“, это всегда лакомый кусочек для досмотра: ведь зачастую духанщики везут свои товары именно оттуда. Так, за разговорами незаметно добрались до города и по узким улочкам стали въезжать к его центру. Головы молодых солдат поворачивались как по команде во все стороны, да и было отчего. Торговые лотки, расположенные на первых этажах зданий, пестрели таким разнообразием товара, что сразу нельзя было сконцентрироваться на одном или другом его виде. Красочные этикетки сверкали на солнце, а торговцы наперебой зазывали в свои магазинчики.
