Ознакомительная версия.
Молчит.
– Ну, тогда я за вас отвечу. Перед своими советскими вы не откроетесь, потому что 25 лет вас воспитывали в атмосфере доносов, провокации и предательства. А я, вы знаете, хоть и враг большевизма, но немцам вас не выдам. В этом глубокая разница психологии вашей – красной и нашей – белой…
Общей была решимость, когда приблизятся союзники, перебить своих немецких офицеров и унтер-офицеров и перейти на сторону англо-американцев… В расположение русских частей сбрасывались союзными аэропланами летучки с призывом… переходить на их сторону и с обещанием безнаказанности… Когда они спрашивали меня, можно ли верить союзникам, я с полной искренностью и убежденностью отвечал утвердительно, потому что мне в голову не могло прийти, что будет иначе… Большинство русских батальонов при первой же встрече сдалось англичанам и американцам…»
Генерал Деникин будет в глубоком потрясении, когда узнает, что на основании параграфа Ялтинского договора между Рузвельтом, Черчиллем и Сталиным этих русских, как и казаков-эмигрантов, выдадут СССР в лапы НКВД. В начале 1944 года части с ними перебросили севернее от Мимизана.
* * *
Из записей К. В. Деникиной:
3 февраля 1944 года
Берлин сообщает, что английская авиация бомбардировала поезд, везший англо-американских пленных, в результате более 500 из них убиты.
Конечно, такой факт мог произойти, ведь вражеская авиация, естественно, атакует все пути сообщения, но любопытно, что никто в это не верит. Первая реакция Антона Ивановича перед аппаратом была: «Сами убили, чтобы отмостить за бомбардировки».
31 марта 1944 года
Слушали грохот московских залпов по случаю взятия Очакова. Производит впечатление даже по радио. Кажется, это второй раз в истории русские берут Очаков. Полтораста лет тому назад во времена Екатерины Потемкин взял его у турок. Но тогда это была слава России. А теперь? Может быть, тоже, говорит мне Антон Иванович.
В это время Марина с сынишкой Мишей перебрались от родителей в Париж. Там Деникины-младшие устроились у крестного Миши, бывшего военного летчика Лебедева, где и дождутся ухода немцев. То, что карта «бошей» бита, в прямом смысле – носилось в воздухе. И начался союзнический десант!
6 июня 1944 года
ВЫСАДИЛИСЬ! На берегу Ла-Манша, прямо, можно сказать, в лоб немецким страшным укреплениям. То есть еще высаживаются, и парашютисты падают массами. Я слышала с 2 часов ночи, что все авионы над нами летают, и так до утра. Так что в 6 часов встала, разбудила Антона Ивановича и говорю – что-то случилось… Узнали, что союзная авиация и флот разносят береговые укрепления и парашютисты падают в Нормандии. Началось… В 7 часов все местные люди про это только и говорят. В 8 часов мы уже знаем, что высаживаются в нескольких местах на пляжах… Ох, только бы удалось теперь…
3 июля 1944 года
Минск обходят и с севера, и с юга. Так долго отдыхавшая тесемочка на большой русской карте теперь передвигается каждый день.
Антон Иванович, выслушав вечером московскую сводку, вооружился молотком и передвигает булавки и гвоздики.
Как они идут хорошо и как правильно маневрируют!
И как болит старое русское солдатское сердце…
11 августа 1944 года
Вчера была нездорова и спала плохо. Утром позднее обыкновенного Антон Иванович разбудил меня, сказав, что американцами взят Шартр. Шартр? Но это невозможно, они же вчера были более чем за 100 километров от него! Однако пришлось сдаться на очевидность… Смелым рейдом колонна теперь достигла Шартра в 75 километрах от Парижа. Все радуются…
Через несколько дней германская оккупация Мимизана была закончена.
22 января 1945 года
Мы, русские, всегда знали, на что способен наш народ. Мы не удивились, но мы умилились и восхитились. И в нашем изгнании, в нашей трудной доле на чужбине почувствовали, как поднялась и наполнилась наша русская душа.
Наполнилась гордостью, но и болью, и сомнением.
Что несет России и всему миру победа? Разве это во имя величия России… разве для будущего справедливого и лучшего жития всех людей – эта победа? А не для выполнения дьявольского плана привития человечеству изуверской доктрины, которая пришла в голову одному маньяку, а воспользовался ею другой маньяк? Воспользовался для удовлетворения своего незаурядного честолюбия, своего чудовищного властолюбия и своей бесчеловечной природы. И все русское геройство, все невероятные жертвы – лишь дань этому Молоху, лишь часть этого страшного плана.
19 мая 1945 года
Вот мы и в Париже. Конец пятилетней ссылке, конец огородам, лесным прогулкам и общению с людьми маленькими, но непосредственными и настоящими. Много рук я пожала со слезами и с сознанием, что вряд ли еще их встречу…
Трудна была наша жизнь пять лет. Но я не жалею, и кусочек моей жизни, прошедший' в случайной глуши Франции, открыл мне больше ее лицо и ее душу со всеми недостатками и достоинствами, чем предыдущие 15 лет парижской жизни.
* * *
В Париже генерал Деникин неожиданно оказался между двух огней. Дело в том, что во время войны он переместил идеи своего предыдущего «двуединого» лозунга: «Свержение советской власти и защита России». Теперь Антон Иванович настаивал:
– Защита России и свержение большевиков!
Ему и раньше возражали, что одно в корне противоречит другому, что лишь интервенцией, «игом» можно справиться с большевистской «петлей». Деникин, отвергая и «иго», и «петлю», стоял на своем. А теперь, хотя и поменял «слагаемые», «сумма» у генерала не изменялась – такова логика, сама математика. Гитлеровское «иго» потерпело фиаско, ничего не удалось и РОД, и генералу Власову.
Поэтому деникинские белогвардейские оппоненты недоумевали: к чему «защита» еще более окрепшего «победоносным большевизмом» СССР, то бишь России?
А.И.Деникин с дочерью Мариной на улице Парижа
Был очевиден провал деникинской грезы и о «народном взрыве изнутри» страны, но Антон Иванович все же пытался агитировать за «свержение большевизма», ныне неведомо каким образом… Двумя огнями для Деникина оказались и белые антисоветчики, и просоветски настроившиеся эмигранты.
Многие русские за рубежом, впечатленные победой СССР над Германией, пошли на сближение с Советской властью. Среди этих людей оказался даже виднейший Милюков. Он стал считать, что «народ не только принял советский режим, но примирился с его недостатками и оценил его преимущества». Особенно возмутило Деникина милюковское утверждение: «Когда видишь достигнутую цель, лучше понимаешь и значение средств, которые привели к ней». Знаменитый кадет реабилитировал гнуснейший принцип – цель оправдывает средства.
Генерал сокрушался от «новой ереси», заявлений, что: «Октябрьская революция – органическая часть национальной истории», – а высказывающая их группа видных русских парижан как ни в чем не бывало приняла приглашение посетить советское посольство. С ними Деникину было никак не по пути, но и непоколебимых антибольшевиков он изумлял своими путаными высказываниями:
«Решительно ничто жизненным интересам России не угрожало бы, если бы правительство ее вело честную и действительно миролюбивую политику. Между тем, большевизм толкает все державы на край пропасти, и, схваченные наконец за горло, они подымутся против него. Вот тогда страна наша действительно станет перед небывалой еще в ее истории опасностью. Тогда заговорят все недруги и Советов, и России. Тогда со всех сторон начнутся посягательства на жизненные интересы России, на целостность и на само бытие ее.
Вот почему так важно, чтобы в подлинном противобольшевистском стане установить единомыслие в одном, по крайней мере, самом важном вопросе – защита России. Только тогда голос наш получит реальную возможность рассеивать эмигрантские наваждения – подкреплять внутри российские противобольшевистские силы и будить мировую совесть».
Это говорил человек, даже супруга которого восклицала, что «вампир высосал душу России». По Деникину же выходило: надо защищать её пустую «оболочку», и так ощетиненную вымуштрованной армией, где русский народ превратился в покорное советское население. Какую «мировую совесть» и как «будить», если американцы и англичане в Ялте со Сталиным уже сговорились отдать ему на расправу со своих территорий многие тысячи русских?
От Деникина отвернулись и былые соратники. Генералу перестали предоставлять свою печать, трибуну как просоветские, так и «реакционно» белые эмигранты. В Париже Антон Иванович стал совершенно одиозной фигурой. Поэтому уже привычно, как когда-то «обидевшись» и в Крыму, и в Константинополе, он решил перебираться из Франции.
Заехав в Англию, в ноябре 1945 года Деникин с Ксенией Васильевной отправились в США, а Марина с сыном Мишей остались во Франции.
* * *
Так человек-легенда генерал Деникин оказался в вынужденном теперь одиночестве. Почему? А дело в той «раздвоенности», по какой складывался гражданин и офицер Деникин.
Ознакомительная версия.
