5
Среди тех американцев, которые не видели причин для страха перед господством Королевского Флота, были экс-президент Теодор Рузвельт и адмирал У.С. Симс. Последний в июне 1921 года выступил с настолько резким осуждением деятельности партии Шин Фейн в Ирландии, что подвергся жесткой критике за свою проанглийскую позицию.
Что называется, с больной головы на здоровую. Даже в самых безумных планах в 1914 году германские генералы не планировали вторжение в США. — Прим. пер.
Это было вызвано не только экономическими соображениями. Военный опыт показал, что управлять флотилией таких размеров более чем сложно. Но даже общее количество флотилий было сокращено.
Например, капитан 1 ранга Гренфелл подсчитал, что на деньги, затраченные на содержание 2 миллионов солдат на Западном фронте в 1917–18 годах, можно было построить 7500 эсминцев, в то время как британский флот имел всего 400 кораблей этого класса. Одновременно выяснилось, что стоимость снарядов, выпущенных одной только британской армией, просто чудовищна. Армия «выстреливала» по два линкора каждые три дня.
Если считать, что потери британской армии на Западном фронте стали результатом попытки защитить порты Ла-Манша и Северного моря, окажется, что ради этого погибли 600000 человек. По сравнению с этим потери флота на всех театрах ради того, чтобы добиться господства на море и удержать его, составили всего 35000 человек.
События, которые привели к роковому изменению политики перед началом Первой Мировой войны, капитан 1 ранга Гренфелл прокомментировал так:
«Мы, в конце концов, пришли к странному парадоксу. Держава, имеющая сильнейшую в мире армию, ринулась искать свое будущее на воде, тогда как величайшая морская держава мира, встревоженная угрозой со стороны флота соседней страны, постаралась превратиться в великую сухопутную державу».
Формирование британского экспедиционного корпуса в 1940 году и дальнейшие события показывают, что эта странная и разорительная политика продолжалась и далее.
Трагическая ирония заключается в том, что Соединенные Штаты, которые столько сделали для создания Лиги Наций, тут же повернулись к ней спиной, погрузившись в болото изоляционизма. В результате Лига лишилась прочной базы, на которой должны были держаться ее альтруистические резолюции. Если говорить о морской мощи, то Вашингтонская конференция дала Соединенным Штатам силу, но не ответственность. Зато Великобритания осталась со своей ответственностью, но лишилась силы.
Уже не только правительство, но и Адмиралтейство капитулировало, согласившись разделить трезубец Нептуна с Америкой. В 1921 году на Имперской конференции был принят «Однодержавный стандарт» в качестве основы имперской системы обороны. Он оставался таковым до истечения в 1936 году срока действия Вашингтонского и Лондонского договоров.
Использование подводной лодки для ведения неограниченной войны против невооруженных торговых судов обычно считают немецким изобретением и называют типичным «гуннским зверством». Однако политика охоты за британскими торговыми судами вместо попыток сразиться с ее линейным флотом была предложена французами, которые были давними противниками Великобритании. С помощью крейсерской войны они надеялись однажды отомстить за несколько веков сплошных поражений на море, и свои надежды они возлагали на миноносцы и подводные лодки. В 1890 году адмирал Об писал: «Когда настанет ночь, миноносец незамеченным подкрадется к пароходу и отправит на дно груз, команду и пассажиров, не только не испытывая жалости, но и гордясь этим достижением». Именно французы в период с 1921 по 1933 год противились любым ограничениям действий подводных лодок.
«Совет Битти, который состоял из сторонников больших кораблей, отчаянно сражался за сохранение старых линкоров и строительство новых, несмотря на поднимающуюся волну возражений специалистов, которые не видели будущего у огромных плавучих крепостей».
Однако лорд Четфилд объяснил, как удалось погасить эту «поднимающуюся волну возражений специалистов». К сожалению, это произошло только 16 лет спустя, на заседании комитета по линейным кораблям в 1938 году, когда раздавались многочисленные голоса против программы строительства новых линкоров.
Об относительной стоимости бомбардировщиков и линкоров:
«Перед совещанием Морской штаб проделал расчеты, из которых следовало, что за время службы линкора на соответствующие деньги можно построить и содержать 45 средних бомбардировщиков. Мы попросили министерство авиации проделать аналогичные расчеты, и они назвали в качестве наиболее точного эквивалента цифру 37 бомбардировщиков. В качестве среднего значения была принята цифра 43. Мы передали эти расчеты критикам и совершенно их ошарашили».
С другими критиками разделались точно так же, причем комитет в 1938 году пришел совершенно к тем же выводам, что и командование флота еще в 1921 году.
«Исчерпывающий доклад комитета безоговорочно высказался в пользу линейных кораблей. Мы испытали огромное облегчение, потому что с разоружением наконец-то удалось покончить. Проблема заключалась в том, что крайне сложно официально справиться с самозванными специалистами. Они имели полную свободу рук, точнее — языка, могли публиковать любые статьи и фельетоны, на которые командование просто не могло отвечать».
Другой историк указывает на действительную причину изменения политики правительства. Кристофер Ллойд соглашается с распространенной точкой зрения, что «превосходство британского линейного флота и даже самого линейного корабля осталось в прошлом», но это было следствием решений правительства, а не их причиной. Он пытается объяснить, почему так произошло.
«Британия больше не правит волнами безоговорочно, но не потому, что потерпела поражение на море, а потому что тяготы войны ослабили ее. Экономические факторы вынудили ее откатиться на позиции равенства сил, если даже не слабости». Основанием этих «экономических причин» была переориентация стратегии на континентальную вместо морской (см. примечание 9). Примерно через 10 лет проявились результаты этого недальновидного решения: во Фландрии бессмысленно погибли сотни тысяч человек, а страна обанкротилась. Вдобавок нация настолько обессилела, что не смогла построить флот, достаточный для восстановления своих прежних позиций, хотя она еще сохранила достаточную силу воли для этого. Современный американский историк Кларк Рейнольдс пишет:
«Хотя адмиралы всех стран оплакивали сокращения своих флотов, они, совершенно того не желая, сэкономили деньги, которые могли быть потрачены на строительство линкоров, имеющих ныне сомнительную ценность. Взамен они получили время и свободу рук для развития систем оружия, которые решили исход будущей тотальной морской войны — самолета и подводной лодки».
Но в действительности проигравшей оказалась только Великобритания, которая до совершенства отработала технологию строительства линкоров. Она засохла, а Королевские ВВС не смогли (или не пожелали) создать сильную морскую авиацию. В результате Англия оказалась далеко позади Америки и Японии, и это отставание имело крайне опасный характер.
Эти факты, а также другие трезвые оценки реальных, а не воображаемых возможностей горизонтального бомбардировщика при атаке движущихся целей содержатся в ряде документов. Они подвергались яростной критике, но последующий опыт показал, что они были совершенно справедливыми. Совсем иное дело — эффективность пикировщиков и торпедоносцев.
Это подтверждают люди, которые в 1940–41 годах столкнулись со знаменитыми «Штуками». Хотя впервые Ju-87 появились в Испании, мы приведем мнение капитана 1 ранга де Винтона:
«Не думаю, что до войны я вообще слышал что-либо о „Штуках“. Атаки пикировщиков против кораблей не считались угрозой».
Во время испытаний в Медузе в 1936–37 годах выяснилось, что ни одна бомба не пробивает 102-мм броню. Прошло еще 10 лет, прежде чем Королевские ВВС создали бомбу, способную на это, и самолет, способный ее поднять.
И то в «Мальборо», скорее всего, попал тонущий «Висбаден», то есть крейсер, а не эсминец. — Прим. пер.
А ведь автор прав! Ни один линкор Гранд Флита даже не был поврежден торпедами подводных лодок. Зато немцы несколько раз попадались, и спасала их только малая мощность торпед того времени. Во Второй Мировой войне все обстояло немного иначе. — Прим. пер.
